Краевед Владимир Воложинский много лет собирает легенды о Минске

Кто сказал, что Минск — не легендарный город?

Всегда утверждала, что по количеству таинственных легенд Минск — настоящий заповедник. Это лучше многих знает известный краевед, создатель популярного проекта «Минск старый и новый» Владимир Воложинский. Недавно в Художественной галерее Михаила Савицкого прошла презентация его новой книги «Минск в легендах, мифах и преданиях».

Мы встретились с Владимиром Воложинским по месту его работы, теперь здесь филиал Музея истории Минска — Художественная галерея Савицкого, а был дворец Пшездецких. 

фото Александра Кулевского.

— С чего начался ваш проект?

— У меня есть старые фотографии Минска: мой дед Николай Александрович Иванов, когда вернулся после войны в Минск, увлекся фотографией. Я вырос здесь неподалеку, на Немиге, наш дом стоял напротив Екатерининской церкви. Мы с дедом, он был военным пенсионером, часто гуляли по городу, вдоль Свислочи. Он фотографировал, много мне рассказывал. Но сразу скажу — легенд я от него не слышал. 

— Кстати, о легендах… Иногда доводится слышать: зачем распространять то, что не подтверждено документально?

— Даже если что-то выдумано, с интересной легендой жизнь становится богаче. Я собираю все известные версии историй. Например, про Хлусов мост. Он был на том месте, где и сейчас мост через Свислочь, между улицами Немига и Максима Богдановича. Одна из версий (принадлежит перу Анатолия Бубича) — бродяга Хлус, чтобы вступить в купеческое братство, решил сделать подарок городу — построить мост. Ну а деньги добыл, продав душу черту. Другая (рассказал ее Артур Зельский) — каштелян менский Ян Глебович ехал с иноземным послом, рассказывал, какие у нас поля красивые, леса богатые. А иностранец все время утверждал, что у них все лучше. Глебович говорит: есть у нас такой мост через Свислочь. Если человек врет, то он через него не проедет, провалится. Иностранный гость тут же умолк. Отсюда и Хлусов мост — от белорусского «хлус», врун. Третий вариант — что в этом месте собиралось много нечистых на руку людей, так сказать, профессиональные кидалы, а также цыгане. На вопрос: «Где был?» — часто слышали ответ: «На Хлусов мост свою судьбу водил». Это означало, что человек ходил ворожить к цыганкам на Хлусов мост.

— У вас на сайте много мистических историй. Сами с мистикой столкнулись? 

— Призраков пока ни одного не встретил, слава богу. Хотя даже в нашей галерее, бывшем доме Пшездецких, всякое случается. Замкнут двери, уйдут — сработает сигнализация… Приезжают — пломбы на месте. А утром приходят на работу — в бухгалтерии зеркало лежит на полу разбитое. Почему-то слетело со стены. 

— Включили эту историю в книгу?

— Пока нет. Для меня каждая из них — это повод привести реальные факты. Например, я поместил в книгу рассказ писателя Михаила Круля о происхождении названия гостиницы «Орбита». Собрались чиновники и стали думать, как назвать новую гостиницу. Московский гость крутил в руках пачку сигарет «Орбита». Вот и родилась идея... В комментариях я рассказываю о фольварке Тиволи, в честь которого собирались переназвать гостиницу. В книге есть и общеизвестные сказки и легенды. Например, о Купалье. Включил ее, потому что есть скульптурная композиция «Венок» в сквере Янки Купалы. Но об этой композиции я узнал и вроде бы реальную историю от Михаила Володина. Скульптор Анатолий Аникейчик изначально изваял довольно пышных женщин. Комиссия пришла утверждать макет: «Слишком эротично. Надо убрать лишнюю глину». Убрал. Через какое-то время опять пришли — вызывающе, мол, смотрится. Опять уменьшил формы дам. Комиссия шла за комиссией… В итоге купальщицы и получились такие худенькие. 

— Где собираете материалы?

— Везде. В СМИ, в научных источниках, литературных. Включил истории из сборника 1902 года «Минские предания и легенды» Дорофея Бохана. Что-то мне рассказывают, что-то присылают. Одна дама из Израиля прислала историю о возведении купола минского цирка: никак у строителей не получалось накрыть этот купол, пока не позвали старого еврея-жестянщика, и тот без всяких чертежей справился. 

— А клады в Минске остались?

— Более чем уверен… Хотя смотря что считать кладом. Самый известный минский клад откопали в 1988 году в районе Романовской Слободы во время прокладки теплотрассы. Есть версия, что это был бандитский схрон — очень разные вещи, возможно, награбленные. Тоже легенды родились — якобы экскаваторщику трехкомнатную квартиру выделили, черную «Волгу»… Мне после выхода статьи написали родственники того экскаваторщика, что все это неправда. 

— А что насчет минских подземелий?

— Площадь Свободы не раз перекапывали. Видели фрагменты ходов, которые остались засыпанными. Никто не знает, что там. Я, когда в школу ходил, в 42-ю, то в сквере напротив места, где сейчас стоит гостиница «Европа», видел провалившиеся по верхушки деревья. То есть какие-то пустоты там есть. То ли подземные ходы, то ли воды вымыли. 

— Итак, клады в Минске есть, подземелья есть, привидения есть. Русалок сколько?

— Не считал, но истории три о них будет. Хотя русалок наверняка больше — река-то длинная. 

— Какая из историй самая новая?

— О «шепчущей галерее», которую рассказал художник Владимир Цеслер. Если на Главпочтамте возле одной колонны произнести что-то шепотом, то у колонны на противоположном конце зала это будет ясно слышно. Энтузиасты ходили, шептались возле этих колонн, проверяли. 

cultura@sb.by