Андрей ЛИХАЧЕВ во время одной из экспедиций на реку Березина
Специалисты Института истории НАН Беларуси совместно с Центром Наполеоновских исследований из Франции уже не первый год проводят исследования в районе переправы великой армии возле деревни Студенка. К работам подключились дайверы клуба «Морской пегас», входящие в состав специализированной группы по подводной археологии, созданной совместно с Институтом истории.
Руководитель дайвинг-клуба Андрей ЛИХАЧЕВ настолько увлекся историей Отечественной войны 1812 года, что не хуже иного хрониста-историка ориентируется в датах и персоналиях того периода:
– СОБЫТИЯ на Березине, при всей известности и изученности, оставляют ряд вопросов, на которые пока нет ответов. Сегодня существует много противоречивой информации. В частности, сколько наведено мостов на переправе – два или три? Где они точно находились? Большинство специалистов ссылаются на мнение страстного коллекционера и любителя истории Ивана Колодеева, который в начале ХХ века нашел места двух из них и даже установил там два памятника. Но вот именно здесь и кроется загадка. Ведь он занимался поисками уже спустя почти сто лет после трагических событий, вероятность ошибки не исключена, да после его смерти прошло еще сто лет. На какие документы и свидетельства опирался борисовский меценат и краевед, доподлинно мы не знаем. Беда в том, что не удается найти документальных материалов – вдова Колодеева после смерти мужа передала часть его уникальной коллекции Государственному историческому музею в Москве. Оттуда раритеты разошлись по разным местам.
Место расположения нижнего моста, предназначавшегося для тяжелой артиллерии и повозок, обозов, не вызывает особых сомнений. Там проведены археологические раскопки, которые дали много артефактов, являющихся тому подтверждением. А вот с координатами верхнего моста, и был ли третий, пока много неясностей. Два моста точно было, третий начали строить, но где, сведения расходятся. Документы говорят: Наполеон намеревался возвести три переправы через Березину, но из-за недостатка лошадей и по другим причинам приказал уничтожить понтонный парк. Генерал Эбле не исполнил волю императора, но его неповиновение парадоксальным образом спасло армию. К Березине он привел две походные кузницы, две повозки с углем и шесть — с инструментами. Собирал все, что возможно, из чего можно ковать скобы, крепежи и так далее, в округе были разобраны все крестьянские дома. Более сотни отчаянных понтонеров, используя эти запасы, сознательно жертвуя собой, вошли в ледяную воду и за ночь навели мосты.
Мы сегодня можем выдвинуть новую версию по их расположению. Находки нескольких последних экспедиций и новые технологии позволяют по-новому взглянуть на то, как все происходило. Сейчас идет анализ документов, старых карт, спутниковых снимков и материалов подводных исследований.
— Какие найденные артефакты подтверждают ваши предположения?
— Точнее будет сказать, какое их количество на квадратный метр! Концентрация находок на очень ограниченном пространстве под водой достаточно велика, чтобы говорить о их неслучайном расположении. Это место, где прошло много людей. Найдены пуговицы с номерами полков, элементы оружия, осколки, пряжки и так далее на 5 квадратных метрах (общая площадь одного исследуемого квадрата, а их было несколько). Место не подходит под обозначенное Колодеевым, но как раз совпадает с некоторыми документальными источниками.
Находки со дна Березины: хорошо сохранившаяся сабля мамлюка
— Что еще находили в предыдущих экспедициях и как вообще происходит подводный поиск?
— Сначала идет изучение всех доступных документов. Затем делаем разведку на местности. Используем мотопомпы подъема донных отложений гидролифтом на сито, для их разбора и изучения на поверхности. Применяем подводные металлодетекторы и визуальный осмотр. В итоге на левом берегу реки в предполагаемом месте наведения верхнего моста обнаружено сооружение из бутового камня, укрепленное сваями. Одну из свай удалось частично размыть и взять для анализа. На дне Березины и стариц удалось отыскать целый ряд артефактов, относящихся к событиям 1812 года. Помимо традиционно встречающихся пуговиц и пуль обеих армий, находили редкие экземпляры оружия того времени. В частности, саблю мамлюка, воина специального подразделения. По сути, они были телохранителями императора, набранными из арабов, большая часть которых погибла на переправе. На оружии хорошо видны клеймо производителя и номер. Когда ее держал Жером Бокур, руководитель Центра Наполеоновских исследований, у него буквально дрожали руки. Возможно, он даже установит владельца сабли, если найдет документ, кому она выдавалась. Подняли со дна и ствол мушкета с серебряной мушкой.
— Зарубежные подводные археологи поделились какой-либо информацией из документов, находящихся во Франции?
— Между учеными такой обмен историческим материалом происходит постоянно. Но меня впечатлило, как подготовились наши зарубежные партнеры к экспедиции – в планшете руководителя Кристофа Делаера были карты, схемы, фотографии. Работают профи по всему миру и находят такие древности, которым цены нет. В том числе и золотые. Но для Кристофа древняя керамика дороже золотых изделий со дна озера Титикака.
Дайверы работают вместе с археологами
— Их множество. Можно говорить о целой коллекции. Проект по развитию подводной археологии, который я инициировал с Институтом истории НАН, идет несколько лет. Мы хотим, чтобы она развивалась на современном уровне с мировыми подходами и методикой. Студенка — лишь один из объектов этого проекта, а на самом деле интересующих нас тем очень много. Провели около 40 экспедиций на замки, поселения, городища разных эпох, и каждая из них принесла уникальные находки, открывшие неизвестные ранее страницы истории земли белорусской.
Уникальные исследования ведутся, скажем, на крепости Жабер в Дрогичинском районе, где, по легенде, во время Северной войны утоплен военный арсенал из 40 орудий. А ведь эта крепость не так раскручена, как Несвижский замок, но если откроет тайны, мы сможем заполнить белые пятна истории. Уже собрано много материалов. Прошлой зимой в обводном рву вокруг замка мы достали 9 ядер – мортирных бомб. Музеи уже стоят в очереди для получения артефактов в свои коллекции.
— Зимой?
— Да, не удивляйтесь. Зима – благоприятное время для подводных исследований. Лед сковывает болота, они становятся более доступны. Майну можем делать прямо над выбранным местом, не нужны лодки. Несмотря на то что Беларусь считается краем голубых озер и рек, прозрачных водоемов у нас очень мало. Но вот зимой их прозрачность увеличивается в 1,5—2 раза.
— Андрей Станиславович, а как работает подводный археолог?
— Почти так же, как и наземный. Используется специальное снаряжение и оборудование. Разбивается водная гладь и дно на квадраты, они четко фиксируются, делается подводный шурф, снимается стратиграфия. Донные отложения снимаются аккуратно, послойно, сразу же фиксируются находки, раскладываются по разным мешочкам, мешочки нумеруются и подписываются. Легко узнать, с какой глубины, слоя и квадрата поднят предмет. Такая методика и позволяет делать научные выводы, опираясь на реальные находки. Просто копатели ничего не фиксируют. Шел, откопал – нашел. Так, на Березине мы работали двумя постами. Все участники разделились на две подгруппы, состоявшие из французов, бельгийцев и белорусов. Мы помогали друг другу. Для нас главный итог, что мы наконец-то поработали с настоящими профессионалами и получили бесценный опыт. С белорусской стороны было до 15 человек, ребята приезжали вахтовым методом, по графику сменяя друг друга, ведь у каждого своя работа, бизнес. Кроме тех находок и версий, что появились в результате работы на объекте, приобретен опыт, который не купишь ни за какие деньги. Мы модернизировали снаряжение, отработали методику, сделали новую конструкцию эжекторов. Кое-что нам оставили французы в качестве безвозмездного подарка, что мы будем использовать на других объектах.
Одна из целей проекта — качественное обучение и квалификация специалистов и волонтеров, которые будут работать в группе. Впереди целенаправленное изучение белорусских объектов, составление реестров и их перечня, постановка на государственный учет. И, конечно, новые открытия.
В ТЕМУ
Профессиональный оператор Андрей Лихачев увлекся дайвингом еще с советских времен. Тогда они назывались аквалангистами. За более чем 30 лет успел побывать во многих странах мира, не раз принимал участие в международных подводных экспедициях. Однако подводный мир Беларуси для него представляет особый интерес. Создал первый в стране дайвинг-клуб и участвовал в нескольких экспедициях с известными археологами Института истории НАН Беларуси. Но это носило характер разовых акций. Толчком к созданию группы по подводной археологии стали раскопки на реке Вихра, когда нашли мстиславского рыцаря. Предыстория тех событий напоминает захватывающий триллер: «черные копатели» обнаружили часть доспехов — кирасу, меч, поговаривают, даже кошелек с монетами. Информация стала известна общественности, и по инициативе депутата Игоря Марзалюка оперативно снарядили научную экспедицию по следам еще не все разграбивших нелегалов. Тогда Андрей Станиславович провел несколько экспедиций подряд. Нашли много деталей амуниции. Он лично обнаружил шлем, комплект шпор, некоторые части доспехов рыцарей, участвовавших в битве 1502 года между ВКЛ и Московией. Сохранились и костные останки. По сути, это первый неизвестный солдат на территории Беларуси, погибший, защищая Мстиславский замок. Это и послужило толчком обратиться в Институт истории по созданию группы подводной археологии.
klimovich@sb.by
Фото из архива Андрея ЛИХАЧЕВА
