Юзеф Радзивилл.
Впрочем, богатство и знатность всегда были наилучшими декораторами и визажистами. И на портрете Юзеф Николай Радзивилл не пугает: седые усы, лысый, острый нос, разве что художник все же сделал лицо каким–то асимметричным.
Вот на известной гравюре, изображающей его отца Мартина Радзивилла, патология очевидна. Щуплый, уродливый, выпуклые глаза на разных уровнях...
В замке белорусского Дракулы
Начнем с истории отца.
Мартин остался единственным наследником огромных богатств, в том числе ординации Клецкой: а это ого какие доходы! В юности был талантлив, интересовался науками. Конечно, уродство и нелюдимость замечались и тогда. В Виленской академии друзей не имел, зато когда играл на скрипке, под окнами дома толпа собиралась. Свободное время делил между библиотекой и притонами. Затем, по обычаю, поехал путешествовать по Европе. Похоже, там и увлекся алхимией. Ее так и называли — Наука, с большой буквы. Мартин вернулся на родину, заперся в своем имении в Чернавчицах, что на Брестчине. То, что происходило там, сравнимо с легендами, которые возникли вокруг замков Дракулы и Жиля де Реца. Мартин Радзивилл занялся добыванием философского камня. Фанатами этого процесса становились и клирики, и магнаты, и даже наш Франциск Скорина. Состояния улетали через трубу тигля, репутации рушились...
Поначалу безумие было не так заметно: эксцентрических особ среди магнатов хватало. Великий гетман Михал Казимир Радзивилл Рыбонька записывает в диариуше 25 февраля 1733 года (цитирую по переводу Вацлава Орешко): «Увечары прыехаў князь Марцiн Радзiвiл, крайчы Вялiкага княства Лiтоўскага, брат мой стрыечны, з каторым i цешылiся мы».
А спустя четырнадцать лет, в 1747–м, в дневнике появляется жуткая запись: «Князь Ян Радзiвiл, ваявода Наваградскi, памершы ў року 1729 студзеня 20–га дня, дагэтуль не пахаваны праз сына сваяго Марцiна Радзiвiла, крайчага В.К.Л., дэпанаваны ляжаў, я за адным заходам, выбачай Божа, пахаваў i яго».
Похоже, Мартин здорово ненавидел своего батюшку...
Мартин Радзивилл.
Великому гетману не раз приходилось удерживать брата от расправы над окрестной шляхтой. Мартин Радзивилл уподоблял себя какому–то восточному владыке. Завел гарем, причем девушек хватали в окрестных деревнях. Те, что постарше, назывались метрессы, те, что помладше, — кадетки. Несчастные ходили по замку своего хозяина голодные и оборванные. Еще говорили — возможно, это просто страшный слух — что Мартин использовал рожденных своими невольницами детей для опытов.
А где же в это время находился старший сын алхимика, Юзеф?
Мартин был женат дважды. Мать Юзефа, кроткая Александра Белхацкая, умерла. Вторая жена, Марта Трембицкая, пыталась повлиять на мужа. В результате ее и детей Мартин посадил под замок, лишив элементарных удобств.
Каковы были условия воспитания, может проиллюстрировать судьба Юзефа: будущий минский воевода навсегда остался горбатым из–за побоев отца. Старшей сестре Юзефа Антонине повезло: в 1745–м в пятнадцатилетнем возрасте ее выдали замуж. Один сводный брат Юзефа был умственно отсталым, его даже на люди никогда не показывали. Другой стал священником, но отличался слабым здоровьем и рано умер. Еще двое, Доминик и Михал, были намного младше, не успели неисправимо пострадать в Чернавчицах.
Освобождение
Мартин во время штурма упоенно играл на скрипке.
Его старшему сыну Юзефу в то время было двенадцать.
Мартина Иероним Радзивилл держал в своем замке чуть ли не на цепи. А что же стало с семьей сумасшедшего?
Обратимся опять к дневнику гетмана. Запись за февраль 1749 г.: «Бачыў князя Марцiна, крайчага В.К.Л., у дэтэнцыi i знайшоў яго яшчэ не пры пэўнай рэфлексii; бачыў жонку ягоную i сыноў пяцёх ад першай жонкi Бэлхацкай, Iгнацы (видимо, одно из имен Юзефа. — Л.Р.) ў року ўжо 13–ым, ад другой, цяперашняй, Трэмбiцкай, чатырох: Антонi, Мiхал, Дамiнiк i Мiкалай — усе ў малых гадох; забыўся з першай жонкi на дачку Антанiну, каторую выдаў ён за Ям п. Масальскага, старасту Гарадзенскага, сына гетмана польнага. З наложнiц iншых розных in vivis (в живых. — Л.Р.) засталiся трох сыноў i дачок тры; асаблiвы чалавек, цалкам створаны на пакаранне фамiлii нашай!»
И далее: «Зранку забраў ад княгiнi крайчавай другога сына, Мiхала Радзiвiла, крайчыча, у 5–ым року, на адукацыю».
Итак, младшего брата Юзефа Михала взяли на воспитание в дом великого гетмана. Он жил в блестящем Несвиже, получил прекрасное домашнее воспитание. А вот Юзеф, главный наследник, попал к дяде Иерониму Радзивиллу.
Увы — тот был немногим лучше и адекватнее безумного Мартина. В имениях Иеронима так же качались в петлях и висели на столбах трупы не угодивших князю. Вопли заключенных в подземельях узников казались ему лучшей музыкой. Имениями подопечного Иероним пользовался как своими, особенно ординацией Клецкой, которая с 1748 года официально передавалась Юзефу.
Наверное, свободно юноша смог вздохнуть, только когда его отправили на обучение в Варшаву. Увы — время ушло... Пока ровесники, дети магнатов, участвовали в каруселях — рыцарских состязаниях, обучались в университетах, ездили по Европе, горбатый Юзеф рос, сидя под замком.
Иероним Винцент Радзивилл.
В 1759 году он наконец получил законное наследство — стал Клецким ординатом. И начал поддерживать Фамилию — партию магнатов, основанную Чарторыйскими, врагами Радзивиллов.
Врагом своих родственников Юзеф останется до конца. Когда Кароль Радзивилл Пане Коханку, проиграв битву против королевских и российских войск, уехал в эмиграцию, Юзеф стал одним из опекунов его конфискованных имений. Минским воеводой его назначили сразу после первого раздела Речи Посполитой. Юзеф исполнял все указы властей. Были повышены налоги для богатых горожан. Иезуитский коллегиум превратился в светскую школу. Начали восстанавливаться православные церкви.
Миф о злом разлучнике
Разумеется, сколь бы экзотичной ни была внешность восьмого клецкого ордината, без пары он не остался. Юзеф был женат дважды: на Антонине Менчинской и на Виктории Остророг. Имел пять дочерей и сына Антония, ставшего каноником виленским.
Встретила любопытный миф, связанный с еще одним подопечным Михала Казимира Рыбоньки — пасынком Матеем Радзивиллом. Якобы в 1779 году он сделал предложение дочери минского воеводы Юзефа Радзивилла Анне. Ответа пришлось ждать два года. Можно предположить, что Юзеф, чье детство и юность были отданы на растерзание двум маньякам, не мог преодолеть неприязни к тем, кто не спас его. Опять же Матей был близким другом Пане Коханку, чьими отобранными имениями несколько лет распоряжался Юзеф.
Спустя два года Матей получил категорический отказ. Анна стала Любанской. Так вот, есть гипотеза, что эта душевная травма Матея послужила импульсом к появлению первой белорусской оперы — «Агатка, или Приезд пана Ария Валенты», либретто которой написал Матей Радзивилл. Оперу представили в Несвиже в 1784 году, когда Кароль Радзивилл принимал в гостях короля Станислава Понятовского. Сюжет — сироту Агатку разлучает с возлюбленным Антеком злой староста Пиашка, который хочет выдать ее за другого. Якобы в образе Агаты Матей вывел любимую воеводянку Анну, а злой староста — это и есть Юзеф Радзивилл, ее отец. Правда, в родословной Радзивиллов значится, что Анна Любанская, дочь Юзефа Николая Радзивилла, родилась в 1786 году... Нестыковочка!
Память про Фауста
Юзеф Радзивилл дожил до исчезновения Речи Посполитой. Вошел в историю как предпоследний воевода Минский и последний воевода Трокский. Раздал имущество родным и остаток дней провел в Радзивилимонтах возле Клецка, ныне — деревня Красная Звезда. Похоронен в Несвиже, куда Юзефа в детстве не взяли на воспитание.
Спустя годы его племянник Антоний, сын выросшего в Несвиже Михала, напишет либретто на поэму Гете «Фауст». В образе Фауста Михал представлял своего деда, Мартина Радзивилла. Что ж, злодеяния, ужасавшие современников, для потомков иногда приобретают романтический окрас... Увы.
rubleuskaja@list.ru
