Я не люблю слово «секта», считая то его употребление, которое практикуют наши люди, безграмотным, потому что в переводе с латинского «секта» означает всего-навсего «школа», «правило», «часть». Владимир Даль определял секту как «братство, принявшее свое, отдельное учение о вере».
С этой точки зрения христианство и ислам являются сектами иудаизма. Православие и католицизм – сектами друг друга. Нынешнее, никонианское, христианство – сектой старообрядчества, а атеизм – сектою всех религий.
Поэтому, когда верующий человек называет последователя нетрадиционного вероисповедания сектантом, в этом я вижу не религиозность, а презрение к тем, кто посмел мыслить иначе. Не зря ни одно законодательство не содержит определения секты, так как подобное определение неизбежно приведет к расколу общества.
Вместе с тем каждый здравомыслящий человек понимает, что есть такие религиозные течения (назовем их тоталитарными), от которых лучше держаться подальше. Их признаки известны: тоталитарный культ призывает верить в живого бога и подменяет естественную для людей привязанность к семье животной любовью к предводителю культа и братьям по вере.
Черный человек
В конце мая 1986 года в Ветковском районе Гомельской области объявился незаметный человечек лет сорока пяти. Он постоянно ходил в наглухо застегнутой под горло черной тужурке и ватных брюках, говорил тихо и елейно, ласково именовал собеседников «братишками» и «сестренками» и вообще вызывал у всех встречных безграничное доверие. Незнакомец умел расположить к себе любого.
Чувствовалось, что в его прошлом существовала какая-то тайна, но стоило задать ему наводящий вопрос, как человек мгновенно замыкался. Между тем было ясно, что он имел какое-то отношение к православной церкви, в которой занимал не последнее место, потому что голос его был поставлен так, словно он долгое время читал с амвона проповеди прихожанам. Кроме прочего, в разговорах иногда проскальзывали упоминания о некоторых известных верующим священниках и иерархах. К тому же незнакомец умел толково растолковать Библию, разложив по полочкам каждый непонятный момент.
Называть его он просил скромно – Иеремия.
В глухом Ветковском районе среди малообразованного крестьянства успех он имел необычайный. Иеремию наперебой приглашали погостить. Он мог не заботиться о хлебе насущном – любой почитал за честь взять его на полное довольствие. И как-то само собой получилось, что мнение Иеремии в самые короткие сроки стало в глазах жителей иметь больший вес, чем все идеологические проповеди райкома партии, республиканских газет и телевидения.
Надо сказать, власть сама способствовала этому. Давно известно, что наш народ любит гонимых. Поэтому, когда участковые инспекторы приходили проверить у Иеремии документы и оштрафовать его за нарушение паспортного режима, это не могло восприниматься иначе как гонение на божьего человека. А в довершение ко всему постепенно, с зубовным скрежетом, стала выползать на свет правда о Чернобыле. И Ветковский район, который оказался в эпицентре заражения, уверовал в то, что Иеремия специально послан ему небесами, дабы защитить от ядерной напасти.
Когда все осознали, чем грозит радиация, в Ветке началась паника. Люди отправляли к родственникам с глаз подальше детей и беременных жен. Главы семейств оставались и лихорадочно искали возможность продать свое имущество кому-нибудь хоть за копейки. И здесь-то на помощь пришел Иеремия.
Имя сей звезде «полынь»
Откуда у него были деньги, в те дни никто не спрашивал. Но божий человек приходил на помощь любому. Много не платил – да и не до того было, однако никогда не отказывал страждущему, приобретая дома, приусадебные участки и живность раз в двадцать дешевле той цены, которую стоило добро.
Когда деревни опустели, Иеремия нанял шабашников, разобрал почти все до основания и вывез бревна, кирпичи, мебель и прочую домашнюю утварь на рынки. Скот забивал на мясо.
В эпоху тотального дефицита никого не интересовало, «откуда дровишки», поэтому проблем с реализацией у Иеремии не возникло. Сколько наварил он на этой афере, так и осталось неизвестным.
А дальше началось самое интересное. Утилизация и распродажа имущества заняла около года. За это время многие ветковчане пусть и не пустили корни на новых землях, но успели обжиться, завести кое-какие связи и часто в быту рассказывали свежеиспеченным знакомым о том, как спас их ниспосланный небом святой человек.
Известно: охотнее всего мы верим тому, кто пришел на помощь. Неудивительно, что бывшие жители Ветковщины и сами убедили себя в божественном происхождении Иеремии, и внушили эту иррациональную блажь своим соседям и собеседникам.
Всем в голодные и обожженные Чернобылем годы хотелось обыкновенного бытового счастья… И когда пороги полуразрушенных хат и разваленных общежитий стал переступать праведник в наглухо застегнутом кафтане, приглашая каждого следовать за ним в царство истины, люди не раздумывали: они в очередной раз жертвовали Иеремии пожитки и возвращались на обугленную родину. А за ними тянулись такие же неприкаянные знакомые.
Сперва многие интересовались: как можно жить в краю, откуда все бежали всего год назад? Праведный отец Иеремия цитировал библейский «Апокалипсис», о котором в те времена по телевизору не вспоминал только ленивый: «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью»…
Затем он набожно крестился и пояснял, что небесный полынный огонь можно уничтожить, если окропить полынным настоем оскверненную землю.
Почитатель Гиммлера
Вернув в родимое стойло доверившееся стадо и поселив адептов на дальнем лесном хуторе, который заблаговременно был обнесен колючей проволокой, Иеремия объявил, что отныне его следует именовать Божественным Отцом Иеремией-Иисусом Иерусалимо-Назаретским, Царем Израиля и мира.
В чернобыльские годы представителей власти невозможно было загнать в те места, которые ныне юридически скромно именуются «зоной отчуждения», тем более что соответствующего законодательства в принципе не существовало. Осознавая это, «божественный отец» развернулся на славу. Три сотни его последователей были поселены в хлевах: «мальчики налево, девочки направо». Когда малолетним детям исполнялось по десять лет, Иеремия-Иисус отбирал их у родителей и переводил в свой дворец, возведенный за те самые, заблаговременно вырученные у сельчан, деньги.
Во дворце был устроен гарем по всем нормам султанских сералей. Иеремия по одному ему известным правилам выбирал пожилых и спившихся, а потому неспособных к активной деятельности мужчин, оскоплял их и назначал на должности евнухов. Что он вытворял с детьми обоего пола, так и осталось неизвестным.
«Божественный Отец» не забывал и о покорности паствы. По пяти раз на дню он заставлял всех молиться, падая на колени и монотонно повторяя псевдорелигиозные мантры вслух. Под свирепыми взглядами охранников люди медитировали и на поле, и в столовой, и в бараках.
Три года без малого «Едино Истинная Православная Церковь Божественного Отца (ну и так далее)» измывалась над людьми с усердием, достойным лучших палачей Гиммлера.
Только когда Советский Союз стал рассыпаться в прах, правоохранительные органы заинтересовались хуторком в лесу. И здесь-то выяснились интереснейшие вещи…
Во грехе рожден и грех породишь
Настоящее имя Иеремии-Иисуса было Еремей Федотович Лапицкий. Он родился в Петриковском районе, в глубоко религиозной православной, священнической семье. Когда закончил среднюю школу, родители отдали его в духовную семинарию… Отличник Лапицкий имел право выбрать, под крыло какого иерарха идти служить. И он выбрал епархию, которую возглавлял митрополит Ленинградский и Ладожский Никодим (в миру – Борис Георгиевич Ротов). Считается, что о покойных не принято говорить плохо. Однако о митрополите Никодиме, хотя с момента его смерти прошло уже тридцать три года, многие священники вспоминают не иначе как передернувшись всем телом, будто по ним ползает отвратительная склизкая жаба.
Я не знаю, действительно ли Никодим Ротов был столь греховен, как о нем говорят, но до сих пор церковники не хотят обсуждать его смиренное служение. До сих пор в православной церкви сохранился устойчивый эвфемизм содомии: никодимов грех. Боюсь, что в ближайшие десятилетия православная церковь его не забудет. Для этого нужно было изрядно потрудиться в юношеских постелях.
Никодим Ротов и умер греховно. В 1978 году во время интронизации папы римского Иоанна Павла I он возглавлял православную делегацию, тихо разговаривал с понтификом в Ватикане, когда лакей подал на подносе два бокала некоего напитка. Никодим опередил папу, отхлебнул и немедленно упал замертво, скончавшись от инфаркта. Похоронили его мгновенно. Спустя двадцать два дня папа так же внезапно умер от той же болезни. Его тоже погребли в течение нескольких часов.
Еремей Лапицкий после гибели покровителя исчез с епархиальной казной – и через восемь лет объявился на Ветковщине.
…Изнасилованных людей лечили, откармливали и отхаживали как могли. К несчастью, многие умерли. Многие сошли с ума. А те единицы, кто смог вернуться к нормальной жизни, так до сих пор и не могут понять, почему они попали в сети к развращенному чудовищу. Неужели только потому, что он смог вовремя подать им руку «помощи»?
Я не люблю слово «секта». Но почему-то все время вспоминаю слова великого польского писателя Генрика Сенкевича: «Секта подобна лжи. Она, как масло, тонким слоем скользит по правде».
Глеб ГОНЧАРОВ, юрист, «ЗН»
