Юрий Шагун: «Каждый раз чувствую себя, как профессиональный спортсмен перед стартом: очень волнуюсь за результат».
История из детства
Юрий Шагун работает в робе и респираторе. Инструменты, как в больнице, — под рукой всегда хирургические скальпели, спринцовки, шприцы, марля, ватные тампоны. В реставраторском чемоданчике много и строительных вещичек: стеки, резаки, прижимы, зубила, клеи и растворители. Рассматриваю набор разношерстных инструментов, а собеседник вспоминает, как все начиналось:— В детстве часто приезжал к бабушке, она жила недалеко от Мирского замка. С любопытством смотрел, как там шла реставрация. А дед привил любовь к скрупулезной и кропотливой работе — учил меня вырезать по дереву. Вместе увлекались древностями.
Юрий с малых лет любил рисовать, поэтому все сложилось: решил поступать в Белорусский государственный университет культуры и искусств (бывший Институт культуры. — Прим. авт.). Выбрал редкую специальность художника-реставратора. Одногруппников можно было по пальцам сосчитать — училось восемь человек. На курс старше — шесть. После выпуска многие из них пошли работать в самые разные сферы искусства, а в реставраторах остались единицы. Сам же Юрий Шагун уже более 10 лет трудится в ОАО «Белреставрация».
Пытаюсь представить обстановку, в которой приходится работать: всюду пыль, известь, суетятся строители, шумно. Художнику-реставратору, несмотря на это, нужно максимально сосредоточиться: миллиметр за миллиметром расчищать потолки и стены, чтобы обнажить старинный рисунок.
Под толстым слоем
Художникам, которые реставрируют монументальную живопись, спешить никак нельзя. Ошибка дорого стоит — можно повредить бесценное произведение искусства. Юрий Шагун:— Множество слоев штукатурки аккуратно убираем зубильцем и скальпелем. Для нас это не просто стены, а настоящие карты сокровищ, а мы — кладоискатели. По крупицам обнажаем старинные фрески: иногда картины четкие, а порой едва различимы.
Свято-Никольский монастырь в Могилеве включен ЮНЕСКО в реестр наиболее ценных сооружений Европы в стиле барокко. Реставратор особенно гордится своей работой в Спасо-Преображенской церкви, построенной под руководством Евфросинии Полоцкой. Ответственность огромная: в уникальном храме прекрасно сохранилась настенная живопись XII века. Задача стояла серьезная — расчистить стены от множества слоев поздней штукатурки и масляной краски. Юрию досталась вторая келья, где молилась и жила духовная сестра преподобной — Евпраксия. Работа кипела три недели, и неожиданно выяснилось: стены однотонные, на них ничего не изображено. Руки опустились, но реставратор продолжил трудиться:
— Почти все стены кельи были готовы — расчищены идеально. И тут я поддеваю штукатурку, та надламывается, и я вижу лицо ангела! Вьющиеся волосы, большие глаза — он был прекрасен. Такое открытие я никогда не забуду.
Там же нашим реставраторам пришлось сделать почти невозможное: отслоить масляную живопись XVIII века, которая находилась поверх фресок XII века. В общем, сохранить оба варианта. Профессионалам пришлось применить совсем новую технику — получилось!
— Мы смачивали марли специальным раствором, наносили их на участки монументальной живописи храма. Размягчали «картинку», отслаивали, очень осторожно срезали — верхний слой от стены отделяли скальпелем. Работали почти как хирурги, — делится Юрий.
Стена сокровищ
Собеседник тут же вспоминает другую необычайно яркую работу — в Несвиже. Там обосновался надолго — провел 2,5 года. Домой, в Минск, возвращался лишь по выходным. Долго и упорно реставрировал Несвижский замок, затем Фарный костел — выдающийся памятник архитектуры. Храм в конце XVI века построил Джованни Бернардони по заказу князя Николая Радзивилла Сиротки. Он стал первой всецело барочной постройкой в Восточной Европе и второй — в мире. Художнику-реставратору предстояло проделать много работы:— Несвижский костел Божьего Тела уникален благодаря своему богатому внутреннему убранству, а также подвалам, где расположена родовая усыпальница Радзивиллов. К тому же костел снаружи весь расписан — это нетипично для мировой культуры.
Кроме творческой жилки, таланта, реставратору нужно обладать эрудицией: разбираться в живописи, строительстве, химии. Считается, что уникальный храм расписывался дважды: в XVI веке сделали графическую монохромную роспись, в XVIII веке — цветную. Никто из реставраторов и предположить не мог, что от наших глаз скрыто так много старинных рисунков! Юрий Шагун рассказывает:
— Я тогда много работал, и не зря — на одной из стен под штукатуркой удалось найти изображение геральдического символа рода Радзивиллов. Картина по сюжету и стилистике схожа с росписями, которые мы обнаружили в Несвижском замке.
— Быть свидетелем таких уникальных находок — большая удача. Тем более приложить руку к этим открытиям, — рассуждает собеседник. — Не каждый день такое случается. Бывает, расчищаешь 10 квадратных метров стен и потолка, и ничего, пусто… Теряется уйма драгоценного времени. Только подумайте: на фрагмент фрески размером с ладонь может потребоваться целый день тяжелой работы.
Рецепт для храма
Реставраторы — как врачи. Они тоже носят белые халаты, используют медицинские инструменты и работают под девизом «не навреди». Их «пациенты» — хрупкие памятники истории. Им надо поставить правильный диагноз, обследовать и составить «историю болезни» — все, как в настоящей больнице. Целая группа людей оценивает состояние храма или замка, делает лабораторные и архивные исследования. Работы начинаются, когда утверждена каждая деталь. Реставратор ведет подробный отчет: тут он исследователь, а не свободный художник.
Множество слоев штукатурки аккуратно убираются скальпелем.Это сложный творческий и технологический процесс: приостановить разрушения, изучить и сохранить памятник, максимально продлить его жизнь. Дать возможность для дальнейших исследований — искусствоведческих и исторических. Работа очень тонкая и утомительная.
— Каждый раз чувствую себя, как профессиональный спортсмен перед стартом: очень волнуюсь за результат. Но путь к нему довольно долгий, впереди месяцы труда, — Юрий Шагун говорит и снова на минуту переносится в прошлое.
С улыбкой вспоминает, как ребенком ходил в воскресную школу. Приходилось подолгу стоять на ногах во время церковных служб: за это время рассмотрел и запомнил каждую деталь убранства Архикафедрального собора Святого Имени Пресвятой Девы Марии, что напротив минской Ратуши. Храм построили в 1700—1710 годах, и все в нем было прекрасно.
— Будучи студентом, я принялся за поиск темы для дипломной работы. Преподаватель неожиданно сказала: «Иди-ка, Юра, реставрировать скульптуру Иисуса Христа, которую недавно повредили вандалы». Представляете, какое совпадение? Меня отправили именно в тот храм, где я на службах бывал многие годы. Ощущения непередаваемые! С тех пор испытываю их каждый раз, когда наслаждаюсь результатом своей очередной удачной работы.
ypopko@sb.by
Фото из архива героя материала
