О них — о печатных строках. Коллеги в редакции еще помнят, как в Беларуси в 60–е годы прошлого века добивали неграмотность на селе. При том, что ликвидация безграмотности — это была государственная программа Советской России, начавшаяся в 1919 году. В разгар гражданской войны, между прочим. Так вот, минимум 40% (а то и все 70%, смотря какие оценки брать) белорусов были неграмотными. И таковыми без революции и остались бы. Учитывая все прошедшие в ХХ веке научно–технические революции, с этим соотношением Беларусь от передовых стран отстала бы безнадежно. Ни парков с высокими технологиями, ни «Полонезов» с БелАЗами, ни многочисленных НИИ, откуда, собственно, и вышла в своей массе интеллигенция. Больше скажу: лично я, без следов голубой крови в жилах, мог бы и не написать этот текст. А вы (многие) соответственно вряд ли смогли бы его прочесть. Начало нашей с вами всеобщей и давно уже незамечаемой грамотности (в широком ее смысле) лежит именно там — в революции.
Можно много говорить о промышленном потенциале. Про созданные с нуля отрасли. И про войну, которую мы не проиграли, хотя против нас были задействованы ресурсы всей Европы. Вернее даже, на мой взгляд, будет сказать так: мы смогли выжить. Потому что нас — об этом не надо забывать — хотели просто уничтожить. Физически. Чтобы на нашей земле жили другие. Все это укладывается в набившую уже оскомину формулу: «От сохи до ядерной бомбы». Но начало всему дала революция.
А можно зациклиться на черных страницах. Поднимать и печатать следственные дела, расстрельные списки, закрытые приказы и доносы, с которых часто все и начиналось. Тосковать по несбывшейся БНР и обвинять в этом большевиков. От имени всех (молчащих и даже несогласных) заявлять, что мы жили в концлагере. Даже в определенном смысле гордиться этим почему–то перед теми, кто концлагеря и придумал. Все это укладывается в другую, не менее избитую формулу: «Какую страну загубили». И начало всему дала революция.
Но я оставлю это для других комментаторов. Вернемся к печати. Революция породила такую, я бы даже употребил термин «зловещую», организацию, как РАПП — Российская ассоциация пролетарских писателей. Из ее руководства сейчас вспомнят, пожалуй, лишь Фадеева с Фурмановым, а специалисты по истории совлитературы — Авербаха. Зато оно, руководство РАППа, точно знало, как и про что нужно писать. Что сильно не помогало развитию писательских талантов, очень сильно. Почему, собственно, РАПП и был в начале 30–х годов расформирован.
РАПП — это, как мы сейчас, спустя время, видим, не есть хорошо. Его породила революция. Но давайте вспомним и большую советскую литературу, которая родилась после революции вопреки тому же РАППу. Это же десятки писателей, сотни книг, целый список имен, которыми можно гордиться. Это Толстой, Булгаков, Эренбург, Шолохов, Астафьев, Быков, Купала, Гроссман, Панченко, Танк, Кулешов, Кирсанов — не перечесть! Это и «Библиотека пионера», «Библиотека приключений», «Жизнь замечательных людей», «Массовая библиотека по искусству» и прочая, и прочая — то, что любой заботливый родитель для своих детей и сейчас оторвет с руками. Обученный грамоте родитель, на минуточку.
Сравним революцию с контрреволюцией. Да, все те замечательные книги были в дефиците, и чем лучше книга, тем труднее было ее достать. Но вот пришли 90–е — и дефицит исчез. Сейчас на книжных ярмарках книг гораздо больше, чем нужно. Не сравниваю с магазинами — там тоже, но на развалах это очевиднее. Книг — завались, а где писатели? 25 лет прошло, пришло новое поколение — писатели где? Повторюсь. К началу войны (через 25 лет после Октября) в СССР были и Пастернак, и Колас, и Чорный, и Мавр, и Бядуля, и Крапива... Надеюсь, мне не нужно продолжать этот бесконечный ряд. Бесконечный по сравнению с нынешним положением дел. Хоть пяток имен — сравнимых — можете назвать? Думаю, нет. Зато про книжный дефицит и кишиневское издательство помнят только знатоки в возрасте дедов и бабушек минимум. Этакое «тайное знание», которое внуки, боюсь, просто не смогут понять.
Для меня революция — она и в этом. В качестве текста, в смелости и одновременно строгости мысли, в печатном слове, которым в рамках данного текста и ограничиваюсь. Нет в мире вещи, которая была бы однозначно плоха. Как нет и однозначно хороших вещей, типа современной демократии. Это диалектика. Неотъемлемая часть марксистско–ленинской философии, если помните. А если забыли или не знали — плохо. Потому что диалектика — она существует независимо от нас. От нашего желания–нежелания ее учить. И уж тем более от нашего о ней мнения.
mukovoz@sb.by
