— Когда в 2013 году впервые попал на «Дакар», ожидал, что заболеешь им так надолго?
— Есть большая разница между мечтой и целью. Семь лет назад «Дакар» для меня был мечтой. Хотелось любой ценой хоть однажды в жизни попасть на эту гонку. Сейчас это цель. Вполне конкретная и реальная. Сперва мы поняли, что можем выступать на «Дакаре». Когда финишировали 20‑ми, 30‑ми, целью было добраться до пьедестала. Теперь мы уже были вторыми, а потому новая задача — победа.
— Что больше всего поразило в первый год на «Дакаре»?
— Непредсказуемость. К тому моменту я уже много раз принимал участие в соревнованиях по классическому ралли. Но «Дакар» кардинально отличается от всего, что видел до этого. Он постоянно держит в напряжении. Как только где‑то в голове появляется мысль, что у тебя все под контролем, и ты немного расслабляешься, «Дакар» тут же наказывает. Или попадаешь в какую‑то неприятность, или ломается техника, или допускаешь ошибку, после которой приходится останавливаться и ремонтировать автомобиль. И, оглядываясь, понимаешь, что причиной стала мимолетная, секундная потеря концентрации. Одно мгновение, в которое ты подумал, что сильнее этой гонки и способен ее полностью контролировать.
— Что самое сложное в «Дакаре»?
— Для меня таковыми становятся обычно отрыв от дома и психологический прессинг. Физически мы, как правило, готовы хорошо. Да и болезни во время гонки случаются нечасто. А вот понимание, что необходимо обеспечить результат, осознание ответственности перед командой — это сильно сказывается. Я ведь не только пилот, но и руководитель команды, мне приходится переживать за все, что происходит не только на трассе, но и за ее пределами. Это серьезная организационная работа по обеспечению быта огромного количества людей. Сегодня я могу уверенно сказать, что МАЗ является одним из наиболее реальных претендентов на подиум и даже на победу. Но при этом по факту мы можем даже не финишировать: это «Дакар».
— Как набирают гонщиков и персонал в «МАЗ‑СПОРТавто»?
— За всю историю проведения «Дакара» на этой гонке погибло порядка 50 человек. Держите эту статистику в уме во время соревнований?
— Только в последние два года «Дакар» обходился без погибших. До этого каждый год на трассе гибли люди. Когда проходим процедуру регистрации и проверки, в анкете даже есть строчка, в которой нужно указать контактные данные человека, который будет получать тело в случае гибели. В этот момент появляется мысль: «Ого!» Потом же начинаются предстартовые заботы, гонка… И обо всем забываешь.
— Как готовятся пилоты?
— Наши результаты — плод очень большой работы многих людей. Обычно после финиша «Дакара» в январе о нас забывают. Может сложиться мнение, что и мы сидим по домам и ждем следующего января. В действительности же 11 месяцев ведется сложнейшая работа. Как техническая, так и тренировочная. Физическая подготовка очень разнообразна. Нам ведь нужно, чтобы тело было не только сильным, но также гибким и подвижным. Мы долгое время находимся в кресле автомобиля с пристегнутыми ремнями. Движения там не очень‑то много. При этом тело испытывает огромные перегрузки. В первую очередь это касается позвоночника − шеи, поясницы. В то время, которое есть между гонками, уделяем основное внимание развитию и укреплению именно этих групп мышц. Со специальной подготовкой сложнее. По пескам в Беларуси не наездишься − здесь фактически нет возможности организовать полноценную тренировку. Возможно, со временем у нас появится полноценная трасса для тренировок и тестов. Пока же остается лишь искать какие‑то компромиссы.
— В каких условиях проходят гонки?
— В последние годы «Дакар» проходил не в самых простых с точки зрения организации быта странах. Признаки цивилизации во время соревнований отсутствовали полностью. Условия сложно было назвать даже полевыми. Нет каких‑то бытовых мелочей, нет связи, нищета, низкий уровень образованности населения, воровство, грабежи. Есть районы, о которых полиция сразу предупреждала: лучше не соваться, а если проезжаешь, то не останавливаться даже на красный сигнал светофора.
Рассказы о том, как с грузовиков на ходу умудряются снимать и сбрасывать запасные колеса, — правда.
Все это мы проходили. Да, не всегда о таких случаях рассказывают, хвастаться тут нечем. Но это реальность.
— Какие отношения между участниками на «Дакаре»?
— Чаще всего открытые и дружеские. А самым открытым из дакаровцев, на мой взгляд, является Насер Аль‑Аттия. Катарец — человек уникальный. Участвовал в шести Олимпиадах — в соревнованиях по стендовой стрельбе. В 2012 году в Лондоне завоевал бронзу. Дважды выигрывал «Дакар». Восемь раз стоял на пьедестале почета этого ралли. Лично я ни разу не видел его в плохом настроении.
— Что дает победа в «Дакаре»?
— Команде — престиж марки. Пилоту — уважение. Для каждого из тех, кто выходит на старт, очень важно доказать самому себе, что можешь справиться с этим вызовом. Те, кто финишировал на «Дакаре», − уже уважаемые люди. Те, кто сумел выиграть «Дакар», − особая каста спортсменов. Но здесь очень важно не забыть, что не существует чемпионов‑одиночек. Ралли‑марафоны — командный вид спорта. Да, работа многих людей остается за кадром, но без этой поддержки, без участия экипажа ни один пилот не сумел бы победить.
komashko@sb.by
