Он сам виноват, что так совпало. Мог бы самостоятельно разобрать, демонтировать, снести строение. Не дожидаясь холодов, еще минувшим летом — как и было ему предписано. Так выходит, что Иван — нарушитель строительных норм. Как известно, у нас с этим строго. Нарушил закон, построил объект незаконно — отвечай!
...Иван Иванович любил лошадей с детства. Когда вырос, занялся спортом и даже был чемпионом страны по конкуру. Потом лошади стали основой его скромного, но эффектного бизнеса. Если вы видели на городских праздниках в Минске белоснежную карету с золочеными вензелями, ведомую двумя темно–гнедыми «ганноверами», — это была его карета, его упряжь. Потом Иван продал карету, но докупил лошадей, чтобы заниматься делом основательно.
Учредил крестьянско–фермерское хозяйство и получил 7 гектаров земли в Борисовском районе. Это важно: получил в пожизненное владение, с правом наследования, именно для ведения крестьянско–фермерского хозяйства. Фактически это окраина города, хотя формально — другая административная единица, деревня Дудинка. С одной стороны участка — подтапливаемая в половодье пойма Березины, до которой несколько сотен метров. С другой — дамба, которая защищает окраинные дома от подтопления.
Здесь всегда был пустырь. Когда строили дамбу, отсюда вывозили торф: участок обезобразили ямы. Иван его аккуратно перепланировал, выкопал прудок, разбил сад, высадил елочки, устроил детскую площадку с немудреными аттракционами и батутом, поставил беседку... Охотно верю (отзывы в интернете это подтверждают), что летом здесь собираются взрослые и дети, для которых, собственно, Иван и затевал не столько «промышленное» хозяйство, сколько открытую для горожан усадьбу. Даже изгородь по периметру не поставил: заходи любой. Ведь больше в Борисове негде погладить пони по холке. Вдобавок к лошадям и пони, индюшкам и гусям Иван собирался завести павлинов и страусов. Но тут случился, как он выразился, «наезд» со стороны райисполкома.
Та самая карета.
Чтобы понять его причины и услышать аргументы не в кабинетах, я заранее попросил приехать к усадьбе руководителей районных служб, которые в конфликт посвящены. Уважили, приехали. Спасибо! Спрашиваю их, слушаю ответы и... мало что понимаю. Точно знаю то, что Иван Сегодник не оспаривает и признает: он нарушил некоторые нормы, которые должен был соблюдать.
Например, он не имел права по своему хотению выбирать место для сада. Тем более не мог самовольно выкапывать пруд размером 15 на 25 метров и глубиной два. Это называется производством гидротехнических работ, на которые надо получать разрешение. Кстати, предписание на ликвидацию пруда Сегодник тоже получал и... также не исполнил. И уж тем более он не мог самовольно строить конюшню. Для начала нужен план внутрихозяйственных построек, который надлежит согласовать. Надо заказать и оплатить проект самой конюшни, получить заключения о ее надежности, несущей способности и устойчивости, пройти экологическую и прочие экспертизы, потом испросить разрешение на строительство...
Иван Сегодник (справа) приводит свои аргументы.Почему, Иван Иванович, вы этим не озаботились? Отвечает: еще как озаботился. Спрашивал в райисполкоме, что можно строить и что нельзя. Ответили: если здание легкосборное, если не нужен капитальный фундамент — строй спокойно, претензий не будет. Жаль, что эти словесные рекомендации, как говорится, к делу не пришьешь. Но есть и бумага, серьезная бумага! Комитет по архитектуре и строительству Миноблисполкома, рассмотрев жалобу фермера, сообщает (цитирую в сокращении): снос построек не является единственным решением; райисполкому надлежит принять меры по недопущению нарушения законодательных норм при осуществлении административных процедур... Но исполком стоит на своем: закон на нашей стороне, снос предрешен.
Меньше всего хотел бы столкнуть эти две позиции. И уж тем более — обострить разногласия между фермером и районной властью. Искренне убежден, что на земле, в Борисовском районе и деревне Дудинка, как и в любом другом месте, районная власть и есть главная. С ней надо обязательно сотрудничать, дружить — это мне втолковывал бизнесмен гораздо более высокого полета, чем Иван Сегодник. Ты можешь иметь сколь угодно обширные международные связи и капиталы, но если разругался с районным начальством — серьезного бизнеса не построишь!
Не исключаю, что в запале, закусив удила, Иван когда–нибудь и сказал резкое, лишнее слово. Мне показалось, что он вообще не любит, не очень умеет общаться с начальством и обивать пороги. Но тем берет фермер, что в одиночку, на свои сбережения и своими силами поднял серьезное дело. Точнее, чуть приподнял. Как же не хочется, чтобы его «прихлопнули» или загнали как обессилевшую лошадь. Он, в сущности, делает то же дело, что и районные руководители, — старается обустроить родную землю. Они — планами и решениями, распоряжениями и согласованиями. Сегодник — только своими руками.
Пони в хозяйстве совсем ручные.Честно говоря, и позиция райисполкома мне не кажется безупречной, до конца последовательной. В разговоре с начальниками служб вдруг выясняется, что гектары Сегодника находятся в водоохранной зоне. Более того, перспективный план развития города Борисова, утвержденный Правительством в 2008 году, относит их к ландшафтно–рекреационной, перспективной зоне развития. Выходит, что здесь вообще нельзя строить и хозяйствовать? Но как быть с пожизненным владением и правом наследования? Как быть с бизнес–планом, которым фермер обосновал получение земли и свои намерения? Нестыковка. Решение, отвечают мне, принимали люди, которые в своих должностях уже не работают.
...Помочь Ивану Сегоднику взялся минский предприниматель, который тоже любит лошадей и даже арендовал их у фермера. Но здесь важнее то, что он сам строит здания, может отличить капитальное от легкосборного и берется организовать профессиональную экспертизу конюшни. А если не поможет? Есть вариант: перекатить ее по рельсам на другое место. В свое время так «перевезли» на другое место многоэтажное здание газеты «Труд» в Москве: таких примеров в мире много.
Не было случая, чтобы я защищал правонарушителя, и сейчас не буду. Хочу лишь надеяться, что лошадей в лютые морозы не оставят без теплого стойла. Стояла же конюшня несколько лет и никому не мешала. Что за срочность? Березину вдруг отравит? Так до нее сотни метров. Наши предки издавна селились на самом берегу, держали птицу и скотину. На чистоту речной воды, кажется, не жаловались. Ландшафт и рекреация? Но разве не этим Иван Иванович озабочен? Смею думать, что скромный фермер и любящий сын своей земли достоин такого же отношения к себе — со стороны местной власти. Пусть бы отнеслась к нему по–матерински, а не как мачеха.
ponomarev@sb.by
Советская Белоруссия № 28 (25163). Пятница, 10 февраля 2017
