«Мой папа теперь ангел», — пятилетний Богдан с окраины Горловки рассказывал мне, каким настоящим был его папа, как играл с ним в прятки и Богдан всегда выигрывал, «потому что маленький». Отца мальчика не стало 40 дней назад, геройски погиб, защищая родной поселок Зайцево… Непростой Новый год у донбасских детей, десятый по счету военный.
Горловка. Подарки деткам, чьи папы выполнили свой воинский долг до конца.«В Беларуси нет чужих детей. Они все наши, они родные. Беларусь была и будет открыта для всех, кто потерял мир в своих странах, — говорил наш Президент во Дворце Республики накануне Нового года. — Мы оказывали и будем оказывать таким детям помощь. Детям, у которых война пытается украсть это детство». В зале тогда сидели наши дети — белорусские, российские, украинские, палестинские, латвийские…
Президент Беларуси Александр Лукашенко:
— Не должно быть детей, бегущих от войны.
— Не должно быть детей, бегущих от войны.
…Сладкие подарки от белорусов ехали в Донецк, Горловку и ее окраины, Александровку, Ясиноватую... Туда, где их ждали знакомые и незнакомые нам ребята.
Мы уже подъезжали к границе, когда ВСУ обстреляли Белгород. Для нас этот город остался позади. Можно сказать, разминулись. На утро 31 декабря сообщалось о 22 погибших, в том числе детях, 109 раненых, 25 человек — тяжелые. Позже стало известно и о других жертвах теракта.
В Донецке в новогоднюю ночь украинские военные бомбили детский развлекательный центр, гостиницы, кафе, жилые дома... Четверо погибших, есть раненые.
«Первые минуты нового года — и взрывы, взрывы... Старались быстрее уснуть».— Первые минуты нового года — и взрывы, взрывы. Ужас. И не вспомню, чтобы у нас до этого была такая страшная ночь. Старались быстрее уснуть, чтобы… все было хорошо, — вспоминает дончанка Марина, молодая мама.
У нее на руках — совсем еще кроха, рядышком сыновья постарше. Подаркам рады, шлют белорусскому Деду Морозу огромный привет и стих (читал шестилетний Саша): «Волшебства пришла пора, это Новый год! Ура! Мы его все вместе ждали и желание загадали».
В Донецке в новогоднюю ночь украинские военные бомбили детский развлекательный центр, гостиницы, кафе, жилые дома...— Тяжело. И так во всем этом столько лет. Сосредоточена на детях… У нас тут рядом подвал. Если что — туда. Пусть скорее будет мир.
...Дима очень любит ходить, но без маминой помощи уже не получается. Не получается вообще делать что‑либо без помощи взрослого человека. У мальчика тяжелое заболевание.
Переселенцы из Александровки.— Я русский, — эта фраза первая, которую произнес, едва мы вошли в дом. Она тоже далась Диме с трудом, он почти не разговаривает. Хотя ему нравится знакомиться, общаться — уж как умеет. В подвал не спускаются, обстрелы пережидают дома.
…Новый адрес, новая семья. Переселенцы. Паша, пока его сестричка читала стихи, шепнул мне на ухо:
— Скажите Деду Морозу, что хочу на свою детскую площадку, на Петровку.
Петровка — это район между Марьинкой и Красногоровкой, где сильные обстрелы. Поэтому пока живут у бабушки, в Донецке, считая, что в большом городе меньше шансов, что в тебя попадут. Здесь же родилась младшая девочка.
Мама собирала детей на улицу:
— Вот надо на улицу, им же нужно хоть ненадолго на воздух выйти, а страшно. Кто знает, что там будет. Так и выходим, на полчаса и обратно. Знали бы вы, как надоело это все.
Семья живет у бабушки в Донецке. В родной Петровке — сильные обстрелы.В Горловке новогодний гостинец привезли и тем деткам, чьи отцы выполнили свой воинский долг до конца.— Это Эрика, Диана, я Глеб, а это Рита, — знакомит меня со своей большой семьей Глеб.
— Мама Рита?
— Нет, бабушка. А там стоит наш Артур.
…Давид не так давно научился ходить и очень этому рад. Мама Даша со старшей дочерью Викторией чуть поспевали за шустрым малышом. То он под елкой, то тащит только что подаренную коробку конфет, то уносит из‑под елки инвентарного «щелкунчика».
— Наш папа был замечательным, хорошим мужем, любящим отцом и сыном, — Дарья показала в телефоне фотографию приятного молодого человека, на вид ему нет и 30.
Игорь Рыжков.— Мам, мой папа теперь ангел, да?
— Да, — отвечала Богдану мама Вита.
Мне рассказала, каким хорошим человеком был их папа и как без него тяжело:
— 23 ноября позвонил его замполит. Сказал: «Ваш муж погиб, позицию накрыла артиллерия». Все его ребята погибли. Вот 40 дней было... Очень тяжело. Живу ради детей.
Пятилетний Богдан: «Мой папа теперь ангел».
Богдан обнял маму, потом сестру, улыбнулся: «Он теперь на небесах, оттуда нам помогает». Спел нам «В лесу родилась елочка». Лучшей песни я и не слышала.
...Настя обнимала мягкую игрушку — папин подарок на девятилетие. Рядом мама Юля и четырехлетняя сестричка Альбина. Да, и пес Арчи.
— Я и сейчас с этой игрушкой засыпаю. Моя любимая.
Настя обнимала игрушку — папин подарок на девятилетие: «Моя любимая. Я и сейчас с ней засыпаю».
На стене — фотография, где вся семья вместе. Много таких снимков и в фотоальбомах. Вот папа забирает старшенькую из роддома, вот с младшенькой, а вот чьи‑то крестины, море… Счастливые лица.
— Жили мы раньше в Петровском районе, всю войну видели, девять лет жили под обстрелами, — говорит мне Юля. — Весь поселок уже разрушен, почти ничего целого не осталось… Наш папа на шахте работал, брал и подработки. Была хорошая жизнь, детство у девочек было, пока не началась война. Первые годы так страшно «градами» крыли... Света не было, воды. В подвал спускались, стелили на пол одеяла и так пытались спать... Пошел служить, я даже отговаривала, но он считал, что должен... В Мариуполе наш папа погиб. И остались мы без него.
...Это десятый военный Новый год для донбасских детей. Пусть следующий будет мирным. Добро, оно ведь всегда побеждает.
