Зачем так себя запускать?
Больше не буду!
Врут. Все врут. С другой болячкой тоже будут до конца носиться, пока не прижмет в край.
Читайте также
Наташа, где ты купила такие тонкие и кривые колготки?
В подростковом возрасте мы все болезненно относились к своей внешности. Закрывая недостатки кожи кремом “Балет” и соображая, что бы такое съесть, чтоб похудеть, как шавки, набрасывались на любого, кто прокололся в маскировке. Злые языки не щадили ни победительниц олимпиад по физике, ни признанных дворовых авторитетов. С теми, кто слаб, с особой бравадой мы расправлялись хлестким словцом, с теми, кто мог ответить, исподтишка, за спиной.
Ты видела, какой прыщ вскочил на носу у нашей “звезды”?
О, это было упоительно, унизить тех, кто сумел возвыситься. Будучи подростками, мы объединялись в стайки и дружили против. Роль отверженной выпадала каждой по очереди, но, наплакавшись в подушку, жертва рано или поздно была прощена и с особенным блеском в глазах возвращалась в шипящий клубок единомышленников, страстно нападая на следующую. Мы все были неплохими девчонками, но какая-то отвратительная человеческая часть выходила из-под контроля и заставляла безжалостно ранить ближнего. Нащупывая границы дозволенного, мы изводили толстяков, прыщавых, длинных и коротышек, картавых и заучек, чтобы после разойтись по домам и рассказать родителям, что в школе все хорошо. Они и сами считали нормой возможность высказываться о недостатках чужой внешности.
“Ой, вот эта девочка самая красивая в вашем классе, — резюмировала мама, рассматривая групповую фотографию класса, на которой мы все получились диковинными монстрами, с неправильным прикусом, натянутыми улыбками и торчащими в стороны рогами из непослушных волос. — А вот эта... наверное, умная?”
Мама не виновата, у нее тоже была мама. И так до самого низа. Так было всегда. Быть в стандарте — большая удача, ты проскакиваешь сквозь сито с большинством микрочастиц и замешиваешься в общее тесто. Но выпасть означает совсем не то, что ты другой, ты, может, и не хотел, но получился перпендикулярной линией, против всех. Толстые стекла в очках, хромота, потливость, кривые зубы и редкие волосы в подростковом возрасте (а часто и на всю жизнь) делают тебя мальчиком для битья, но если ты сильный, то со временем запишешься на офтальмологическую операцию, вставишь виниры и уколешь диспорт в подмышки, чтобы заблокировать потовые железы. Ты стал нормальным человеком, но найдешь ли силы отпустить ситуацию или, наблюдая за всеми, будешь искать недостатки, чтобы оправдать свою судьбу?
Читайте также
Я радуюсь этому явлению с эффектным названием “бодишейминг”, хочу, чтобы оно набрало силу и достигло своего апогея и абсурдности. Чтобы вместо “Привет, дорогая, чудесно выглядишь!” стало модным встречать коллегу словами: “Ну что, бездарная курица, опять не выспалась, видимо, всю ночь ела батон!” Да, так, только так общество сможет, наконец, заметить, как оно больно, и пойти уже к врачу исправлять этот порок. Ведь осознание болезни — шаг к выздоровлению. Помните, как в группах по избавлению от зависимостей представляются? “Меня зовут Майкл, я — алкоголик”.
Мы, люди, так себе создания, теперь еще мы и бодишеймеры — учим своих детей ненавидеть чужие недостатки. Мы хотим, чтобы все вокруг страдали от своего несовершенства. Мы не прочь довести до крайней черты любого, кто не подходит под общие стандарты. Мы сами себя ненавидим, потому что знаем свой возраст, вес и настоящий цвет волос. А еще у нас хорошая машина, модный смартфон и куча долгов, потому что мы пускаем пыль в глаза. Мы понимаем, что уродливы, но хотим казаться лучше, чтобы не заклевали. Но... мы сами от себя устали. А можно ли излечиться?..
sulimovna@rambler.ru
