Мемуары почти всегда врут. Ну не врут, ладно… приукрашивают. О чем-то умалчивают, что-то выпячивают, какие-то стороны высвечивают, про другие не вспоминают. Не хочет человек выглядеть плохо даже в собственных глазах, такова природа.
Но мемуары беглых – они именно лгут. Потому, во-первых, что коллаборанты не лгать давно не могут. Даже самим себе. Во-вторых, иначе заканчивали бы пулей или петлей.
Вот Юрий Дракохруст (соросёнок, раньше многих других продавшийся с потрохами «Радио Свобода», то есть американской разведке) рассказывает, как после победы Александра Лукашенко на выборах в 1994 году разговаривал с Федутой. С тем самым Сашей, который не перенес собственных неспособностей и обидок на жизнь (заодно и на людей), скатившись к простому, понятному и, возможно (ему так от отчаяния казалось), эффективному терроризму.
«Мы долго гуляли по парку Горького, сидели на лавочках. Он мне объяснял их (его, Гончара, Булахова) схему. Он говорил: «Вы же понимаете, какой у нас народ, если ему впрягать дискурс Гайдара и Чубайса, он нас, вас на виллы наденет, если вы это будете делать (Позняк или Шушкевич)».
Сразу отметим несколько важный вещей. Во-первых, уже тогда новоявленные «iнтэлектуялы» совершенно не смущались гайдаро-чубасовским дискурсом, мол, пусть умрет 30 млн человек, ничего страшного, они не вписались в рынок.
Федуты и дракохрусты уже тогда готовы были пустить под нож реформ пропорциональные 2 миллиона белорусов. «Я похвалил такой план», – даже и сейчас не стесняется Юрий.
Для них вопрос был не в гуманизме, жалости или опасениях. Вопрос был единственно в собственной безнаказанности. «С нашим народом надо разговаривать иначе. Надо, так сказать, гипнотизировать змеев белорусских предрассудков. И Лукашенко это сделает лучше всех. А мы за его спиной будем делать реформы, будем сближаться с Западом».
Они вполне готовы были на геноцид белорусского народа в угоду сближению с Западом, в угоду желанию стоять во главе реформ, в угоду ощущению собственной значимости. Очень важно понимать это про наших образованцев.
– Боюсь, – все же забоялся Дракохруст, – что не вы его используете, а он вас. И на короткое время. У него авторитарные ухватки, талант коммуникатора. Он вас переиграет, уничтожит.
– Да, мы рискуем, – согласился Федута.
Как бы ни хотели эти упыри, но разговор ведь до ошеломления напоминает фрагмент из «Места встречи изменить нельзя»:
– Дорисковался, гаденыш! Говорил я ему, говорил: кабаки да бабы доведут до цугундера!
Другое дело, что дракохрусты на федут сейчас могут крошить любой батон: те сидят так прочно и так надолго, что возразить не смогут. Да и вряд ли, если честно, захотят.
Отсюда и возникают понемногу, пробиваются в экстремистскую прессу мысли о том, что беглые в эмиграции – крутые молодцы. Особенно если у кого задница прикрыта работой на хозяев и в тепле.
А те, кто сбежать не сумел, – распоследние лузеры. Хуже которых разве что те, что сбежать сбежали, а вот эффективно продавать родину так и не научились. Для себя эффективно, разумеется.
При этом чем старее коллаборационист, тем больше у него, оказывается, скопилось за жизнь комплиментов для нашего Президента. Который и переиграл, и уничтожил, и сумел, и остался. И страну вынянчил и нам, и себе тоже, Беларусь называется.
Теперь он у таких – и талантливый, и противостоящий очень сильным вызовам, и строитель сложных систем отношений, и даже «построил собственный феод».
Эти слова между тем означают, что Александр Лукашенко у них в сознании приравнивается к великому князю. Минимум. А то и бери выше. Потому как «и не собирается никому его отдавать».
Пацаны впечатлились визитом Батьки в Монголию. Пацанам повеяло Чингисханом, «Великой Ясой», твердой рукой, медленными словами. Пацаны слишком долго жили на Западе, слишком хорошо узнали его изнутри, чтобы не мечтать о справедливости. Пусть даже чувствуя, как свой продажный хребет трещит и лопается. Пацаны уже старые, им даже себя не слишком жалко.
И в некотором смысле их вполне можно понять. С одной поправкой: не пацаны они.
А остальное – все правильно, все так и есть. Живет родная страна, расцветает ее народ, а отступники и предатели становятся перегноем.
Под бескрайним вечно синим небом.
