На территории БССР в годы немецкой оккупации активно действовало 213 партизанских бригад, в состав которых входило 997 отрядов, 258 отрядов имели самостоятельный статус. За три года войны партизаны вывели из строя около 500 000 солдат и офицеров противника, пустили под откос 11 000 вражеских эшелонов, уничтожили свыше 18 000 автомашин, 1355 танков и бронемашин, 305 самолетов и много другой военной техники и вооружения.
Как ни странно, но сейчас в Беларуси, несмотря на, казалось бы, очевидные исторические факты, появляются люди, считающие, что во время немецкой оккупации создавалась белорусская государственность, которая корнями восходила якобы к Белорусской Народной Республике.
К примеру, лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич в феврале 2020 года поделилась с журналистами российского интернет-издания Meduza своим личным: оказалось, что она всю жизнь прожила в «стране полицаев». По ее словам, в годы Второй мировой войны тысячи мужчин в Беларуси были полицейскими. Партизан она называет бандитами, а не защитниками простых белорусов: «Партизаны-то еще и страшнее, немцев можно уговорить, партизан — никогда». А с приходом нацистов на белорусскую землю для белорусов, по мнению лауреата Нобелевской премии, наступили счастливые времена: «При немцах у крестьян впервые в горшках появился кусок мяса».
На цифрах и фактах мы покажем всю неправду обобщений фрау Алексиевич.
В чем идея
Некоторые белорусские ученые заявляют следующее: «З усёй падставай мы можам ганарыцца тым, што трохгадовае панаванне нацысцкага рэжыму на беларускай зямлi не прывяло да дэградацыi яе нацыянальнай культуры… I калi пры ўсталяваным Вiльгельмам Кубэ ў ГАБ рэжыме беларуская мова мела больш шырокае распаўсюджванне ў грамадскiм жыццi, чым за ўвесь пасляваенны перыяд iснавання БССР i пры сучаснай прэзiдэнцкай сiстэме кiравання, дык у гэтым перш за ўсё заслуга «праклятых калабарантаў», актыўнай нацыянальнай дзейнасцi якiх нi ў чым не перашкаджаў гаўляйтар. Не памылюся, калi скажу, каб раптам узнiкла пытанне аб абраннi каго-небудзь з першых палiтычных кiраўнiкоў нашай Бацькаўшчыны за апошнiя 70 гадоў ганаровым сябрам Таварыства беларускай мовы iмя Францышка Скарыны, дык у Кубэ было б найбольш шанцаў, чым у iншых, стаць iм».В свете данных фактов возникают вопросы: в чем причины столь странного для Беларуси политического явления? Почему столь тонкие знатоки белорусской культуры и отечественной истории, какими считаются некоторые профессора и доценты, обманывают белорусскую общественность?
Исторический анализ показывает, что политическая практика преклонения некоторой части современного белорусского общества перед немецкими оккупантами 1941—1944 годов уходит своими корнями в XVIII — XIX века. Уже тогда многие представители белорусской элиты использовали народную культуру для закрепления польского господства в белорусском крае. Традиции сотрудничества с иностранными оккупантами в рамках белорусской национальной идеи продолжили лидеры БНР.
Закономерно, что белорусские коллаборационисты, считавшие себя преемниками Белорусской Народной Республики, пытались использовать белорусскую национальную идею для оправдания и защиты оккупационного режима, который, по их утверждениям, вел чистую белорусскую расу в «новую Европу Гитлера». События в генеральном округе «Белорутении» служат ныне основанием для формирования терпимости к гитлеровцам и даже поклонения перед коллаборантами у отдельных представителей белорусской интеллигенции.
На наш взгляд, те представители современной интеллигенции Республики Беларусь, которые обращаются к теме коллаборационизма 1941—1944 годов, пропускают ряд существенных моментов: белорусская национальная идея о независимом государстве являлась и является святой для белорусов. Но получение независимости из рук захватчиков большинство населения Беларуси всегда считало кощунственным и мужественно боролось с оккупантами всех мастей. Белорусские коллаборационисты, стремившиеся с помощью немецких штыков выстроить белорусскую независимость, воспринимались белорусами как враги, подлежащие уничтожению. Организации белорусских националистов (БНС, БСМ, БЦР и т. д.) стали для жителей Беларуси органами оккупантов, деятельность которых они терпели от безысходности и глубоко ненавидели. Убедительно об этом говорит мизерное количество белорусов, сотрудничавших с гитлеровцами.
* * *
В «Белорутении» к 1944 году имелось семь белорусских полицейских батальонов, в которых насчитывалось всего 2167 человек. Сюда же можно отнести около тысячи работников административного оккупационного аппарата из числа белорусов, восемь тысяч членов БСМ и около 30—40 тысяч насильно призванных военнослужащих Белорусской краевой обороны, какую-то часть белорусской интеллигенции, вынужденной из-за угрозы голодной смерти сотрудничать с нацистами. А против гитлеровцев сражалось более двух миллионов представителей белорусского народа: 1,3 миллиона служили в действующей Советской армии, 374 тысячи участвовали в партизанской войне, 80 тысяч вели борьбу в подполье, почти 400 тысяч жителей Беларуси прошли через партизанские резервы. И еще около 400 тысяч выходцев из белорусских земель ковали победу в советском тылу.
Коллаборационист Борис Рагуля — командир 68-го карательного батальона.Данные цифры наглядно показывают заблуждение Светланы Алексиевич и ее единомышленников, не желающих признавать огромный вклад белорусского народа в разгром чумы XX века — немецкого нацизма.
Отвергало белорусское население и попытки немецких властей «Белорутении» внедрять белорусскую культуру (в ее нацистской трактовке) на 1/4 части этнических земель, которые в этом вопросе пошли на беспрецедентные шаги. В генеральном комиссариате «Белорутении» стали формироваться отделы политики, пропаганды, культуры, просвещения и т. д. По инициативе оккупантов там издавалось около 16 газет на белорусском языке (из них 30 процентов — на латинице). Решением оккупационных властей была возобновлена работа некоторых театров. Немцы попытались в своих целях использовать оставшиеся научные кадры путем создания Белорусского научного товарищества (БНТ). Устраивались торжества в дни традиционных белорусских и гитлеровских праздников, награждались передовики труда. Проводились слеты и совещания с различными социальными категориями населения оккупированных областей. Похороны казненных белорусскими патриотами коллаборационистов и немецких руководителей превращались в дни национальной скорби и траура.
Исключительно большое значение немецкие оккупанты уделяли подрастающему поколению белорусов. В октябре 1941 года при генеральном комиссариате был создан Инспекторат белорусских школ. Правда, школьная программа под руководством оккупантов предусматривала только научить детей писать, читать, считать и знать немецкий язык. Здесь неукоснительно выполнялись указания руководителей Третьего рейха. Так, Гиммлер 28 мая 1940 года заявил: «Принципиальный вопрос — вопрос о системе образования. Для населения восточных территорий не должно быть высших школ. Для него достаточно четырехклассной начальной школы».
Старшина Минской офицерской школы БКА Виктор Чеботаревич читает текст присяги для новопринятых бойцов.Несмотря на очевидный показной характер «заботы» администрации «Белорутении» о народной культуре белорусов, основным ее «благодетелем» и патроном белорусские защитники коллаборантов продолжают считать гауляйтера Вильгельма Кубе. В качестве одного из аргументов они приводят слова редактора «Беларускай газэты» Владислава Козловского, который через два дня после уничтожения белорусскими партизанами Кубе писал: «Сэрца сцiскае жаль… Яго няма больш мiж нас. Генеральны Камiсар Вiльгельм Кубэ быў адным iз найлепшых, найшчырэйшых прыяцеляў…, якi думаў i гаварыў так, як кожны беларускi нацыяналiст».
За внешним фактором расцвета белорусизации на территории Беларуси Кубе скрывалась жестокая военная реальность уничтожения оккупантами «неполноценной» нации белорусов.
Всякие разговоры о белорусской независимости и государственности под протекторатом Германии являлись и являются политическим бредом.
Практика государственного строительства Третьего рейха не предполагала наличия какой-либо независимой государственности у восточных славян. К примеру, за попытку членов ОУН в 1941 году создать обещанное в довоенное время окружением Гитлера прогерманское украинское государство Степан Бандера был посажен в концлагерь, а его соратников по партии специальной директивой приказали уничтожить. На территории всех европейских союзников Германии рано или поздно вводились немецкие войска, и эти страны по факту полностью теряли свою независимость.
Как на самом деле
Реальностью оккупированной Беларуси были не белорусские газеты, театры и далее по списку, не белорусская национальная идея, а жестокая действительность захваченной немцами Беларуси. Яркие подтверждения антибелорусского и антинародного характера управляемой немцами «белорусизации» содержатся в книге бывшего актера минского театра времен оккупации Николая Сченсновича «Записки актера и партизана». Он убедительно показал немцев и их прислужников как военно-политическую силу, противостоящую белорусскому народу: «А зверства фашистских палачей все возрастали. Однако и действия подпольщиков и партизан с каждым днем усиливались… В городе народные мстители казнили предателей — белорусских националистов, изо всех сил помогавших немцам заливать кровью нашу землю. Были убиты активный пропагандист фашистских идей Фабиан Акинчиц, редактор немецкой газеты на белорусском языке, ярый противник Советской власти Владислав Козловский, бургомистр города Вацлав Ивановский, драматург Франтишек Алехнович и многие другие. После провалов подпольных организаций в Минске оставшиеся на свободе патриоты продолжали борьбу. Ряды их росли».Истинное отношение оккупантов к белорусскому народу целесообразно прослеживать не на срежиссированных примерах «дружеских» встреч немцев и белорусов в годы оккупации. А оно достаточно подробно и красочно изложено в письме немецкого солдата Эмиля Гольца своим родственникам в Германию: «5 июля. В 10 часов мы прибыли в Клецк. Сразу же отправились на поиски добычи. Взламывали двери топорами, ломами. Всех, кого находили в запертых изнутри домах, приканчивали. Кто действовал пистолетом, кто винтовкой, а кое-кто штыком и прикладом. Я предпочитаю пользоваться пистолетом».
Недалеко ушел от Эмиля Гольца и гауляйтер «Белорутении» Вильгельм Кубе. Конечно, он лично не вламывался в дома белорусов с топором и пистолетом в руках. Но его донесение от 5 июля 1943 года Альфреду Розенбергу о результатах карательной операции «Коттбус» в Бегомльском и Плещеницком районах раскрывает истинное лицо «радетеля» о национальной идее. Вильгельма Кубе как гражданского правителя волнует не бесчеловечное уничтожение живых людей, а привлечение к сопровождению вермахта чиновников оккупационной администрации.
Гауляйтер Кубе в Минске. Май 1943 года.Многочисленные факты говорят о том, что власти «Белорутении» во главе с Вильгельмом Кубе ревностно выполняли требования генерального плана «Ост». Согласно этому плану на территории Беларуси должны были остаться только 25 процентов онемеченных белорусов. На наших землях предполагалось разместить немецких помещиков с белорусскими рабами. Для этого с бюргерской точностью было прописано, сколько в каждой местности должно жить немцев, а сколько обслуживающих их белорусов.
Уже 26 октября 1941 года состоялась первая публичная казнь белорусских патриотов в Минске в дневное время. На территории Беларуси в полную мощность заработал конвейер смерти по уничтожению «лишнего» населения. Всего на белорусских территориях было создано 260 лагерей смерти.
Члены Государственной комиссии, работавшие сразу после освобождения Беларуси от немецких захватчиков, задокументировали рассказ жителя поселка Малый Тростенец П. Н. Головача об убийствах немцами минчан во время оккупации: «В лесу Благовщина немецкие палачи убивали мужчин, женщин, стариков и детей, видел, как трупы убитых они складывали в заранее приготовленные траншеи… утрамбовывали их гусеничным трактором, затем снова клали слой убитых и опять утрамбовывали». Вот та «новая Европа Гитлера», в которую стремились белорусские националисты 1941—1944 годов и которую прославляют ныне некоторые представители белорусской интеллигенции.
Не оставляет камня на камне от «восторгов» интеллигенции Республики Беларусь «расцветом» культуры белорусов в «Белорутении» описание действий немецких оккупантов в культурной сфере в 1941—1944 годах. Так, немцами были вывезены из Центральной библиотеки столицы Беларуси в Берлин и Кенигсберг 1,5 миллиона ценнейших книг, в том числе собрание старопечатных изданий Фрациска Скорины, первое издание Литовского Статута, рукописи Янки Купалы, Максима Богдановича… Представители немецкого генерального комиссариата перевезли в Германию библиотеки Академии наук, государственного университета, политехнического института, научную медицинскую библиотеку, городскую публичную библиотеку.
Гитлеровцы разрушили БГУ вместе с зоологическим, историко-археологическим и геолого-минералогическим музеями, уничтожили медицинский институт со всеми его клиниками; разгромили Академию наук с 9 институтами, зоологическим и геологическим музеями, ботаническим садом (из последнего вывезли в Германию лучший в Европе гербарий); уничтожили политехнический институт; разрушили Государственную филармонию и консерваторию. Из уничтоженной Государственной картинной галереи «защитники» белорусской культуры переправили в Германию картины и скульптуры известных мастеров искусства (более 500 произведений). Из разграбленного оперного театра похитили и вывезли в Фатерланд театральные декорации, мебель, люстры, зеркала, картины, ткани. По этой же схеме оккупанты разрушили и другие театры, музеи, библиотеки, клубы, НИИ и высшие учебные заведения. Единственное, что оставили немцы белорусам, — возможность разговаривать на белорусском языке на 1/4 части территории БССР и на нем же обучать и воспитывать детей в духе преданности гитлеровской Германии.
Немецкий агитплакат тех времен.Оккупанты хорошо понимали, что для уничтожения народа требуется сперва лишить его национальной культуры как базовой основы общественного развития и оставить ему только те ее элементы, которые необходимы для воспитания послушных гитлеровскому режиму рабов.
Так надо ли в свете изложенных фактов восхищаться национальным культурным «строительством» в «Белорутении» под руководством верных слуг Адольфа Гитлера? Допустимо ли некоторым современным белорусским ученым увлекаться поиском «истины» путем сравнения деятельности партизан и подпольщиков, с одной стороны, и коллаборационистов, полицаев и военнослужащих Белорусской краевой обороны, с другой? Попытки представить последних творцами белорусского «возрождения» 1941—1944 годов деформируют историческую память, делают из партизан бандитов, а предателей белорусского народа превращают в защитников белорусской государственности. Подобные современные метаморфозы являются одними из причин затруднений в формулировании не вызывающих разногласий в обществе важнейших факторов социально-политического развития каждого народа и его государственности — национальной идеи, белорусской культуры и идентичности белорусов.
Евгений ПОДЛЕСНЫЙ, член Военно-научного общества, кандидат политических наук.
