Население Западной Беларуси приветствовало красноармейцев как освободителей.Экзекуции и лицитации
Уровень жизни населения любой страны характеризуется в том числе степенью удовлетворения материальных и духовных потребностей людей массой товаров и услуг. Базируется он на объеме реальных доходов на душу населения и соответствующем объеме потребления.Газета «Сялянская нiва», издававшаяся на территории Западной Беларуси, однажды подсчитала, что потребила семья из двух человек бедного крестьянина, проживавшего в деревне Зарачи Браславского повета: «За цэлы прошлы год ён спажыў 1/2 кiля цукру, 15 каробачак сахарыны, 10 лiтраў газы, 4/5 кiля табакi, 33 кiлi мяса са сланiнай, 100 кiль жыта, 100 кiль ячменю, 20 кiль вiкi, 25 кiль гароху, 250 кiль бульбы, а рэшта — мякiны бяз вагi». Для современного человека это звучит буквально дико, однако примерно так жило подавляющее большинство населения Западной Беларуси.
— Состояние потребительского рынка можно охарактеризовать как натуральное хозяйство, вовлеченное в товарно-денежные отношения, — отмечает Сергей Третьяк. — В деревне ситуация была такова: несколько сотен помещиков владели половиной пахотных земель. Что касается крестьянских хозяйств, то изрядная часть из них были карликовыми, меньше гектара земли, 1—2 гектара в лучшем случае. В Западной Беларуси фактически продолжалась жизнь, которая была до Первой мировой войны, и выше уровня 1914 года экономическое положение так и не поднялось.
Сергей ТретьякНалоговое давление на крестьянские хозяйства в Западной Беларуси для большинства из них было попросту неподъемным. Доход на душу населения оставался очень низким по сравнению с иными регионами Польши и при этом имел тенденцию к снижению: 670 злотых в 1928 году, 506 злотых — в 1931-м, 350 злотых — в 1932-м. Только после 1935 года он стал подрастать, поскольку Польша вышла из затяжного экономического кризиса, вызванного Великой депрессией.
При этом в 1928 году общая сумма налогов составляла 140 злотых на душу населения в год: 85 злотых — государственные налоги, 36 злотых — местные, 19 злотых — социальные. Сумма прямых государственных налогов в Польше была в четыре раза выше, чем в царской России в 1911 году, и это соотношение сохранилось на протяжении всего межвоенного периода. В начале 1930-х годов количество ежегодно выплачиваемых прямых и косвенных налогов и обязательных платежей с учетом разовых и экстраординарных достигло ста. Сама же налоговая система была очень запутанной. Более того, для спасения экономики во времена кризиса правительство Польши стало прибегать к практике принудительных государственных займов с населения.
Что касается акцизных сборов, то они значительно превышали те, которые были в царской России. В 1924 году в целях стабилизации финансового положения страны польское правительство повысило акцизные сборы на спиртные напитки в два раза, на сахар — в десять раз, на спички — в 20 раз.
Газеты, издаваемые на территории Западной Беларуси, были единодушны по белорусскому вопросу: всех волновало закрытие белорусских школ, полонизация.Низкий уровень общественного дохода и непропорционально высокое налогообложение привели к тому, что на 1 января 1934 года по Виленскому и Новогрудскому воеводствам задолженность по государственным, местным и социальным налогам достигала в среднем 460 злотых на одно хозяйство — больше, чем доход на душу населения. Потребление сахара, дрожжей, табака на душу населения было ниже в два раза, пива — в три раза, керосина — на одну треть в сравнении со среднепольским уровнем потребления.
Те, кто прибегал к кредитам, лишь глубже загоняли себя в долговую яму: денежные суммы, имевшиеся в местных отделениях государственных и частных банков Польши, не могли покрыть кредитные потребности кредитополучателей и были очень дорогими. Кредитных капиталов в банках не хватало, и мелкие товаропроизводители, ремесленники, крестьяне-единоличники и середняки в деревнях вынуждены были брать кредиты на неорганизованном рынке, у ростовщиков, где процентные ставки были еще выше.
Невыплаченная сумма налогов переходила на следующий год, камнем повисая над головой налогоплательщика. Чтобы получать налоговые платежи с должников, польское государство широко прибегало к так называемым экзекуциям, то есть принудительному изъятию денежным сумм, а также к лицитациям — конфискации имущества злостных неплательщиков и продаже их с молотка.
— Только в Новогрудском воеводстве в 1932 году произошло 89 752 экзекуции. Принудительному изъятию денежных сумм подверглось 45 процентов крестьянских хозяйств, — приводит цифры Сергей Третьяк.
Доходы и расходы
Средняя цена гектара земли в Западной Беларуси составляла в межвоенный период от 610 до 830 злотых в зависимости от качества. Рабочая лошадь в середине 1920-х годов стоила 150—200 злотых, дойная корова — от 100 до 120 злотых, железный плуг отдавали за 36—37 злотых. Если в 1928 году для покупки плуга нужно было продать 100 кг зерна либо 28 кг свинины, то в 1935 году — уже 270 кг зерна или почти 42 кг свинины. В 1935 году в переводе на продукты сельского хозяйства крестьяне платили за табак больше в 3—4 раза, за керосин и соль — в 2,5—3 раза, за минеральные удобрения и нитки для шитья — в 2—2,5 раза больше, чем в 1928 году.
Красную армию встречали последним караваем, зная, что потом хлеб будет.— Отсутствие крупных денежных сумм на руках у населения приводило к тому, что внутри самой деревни торговля носила преимущественно натуральный характер, — отмечает историк. — Что касается сельхозрабочих, то 90 процентов своего заработка в помещичьих и кулацких хозяйствах они получали натурой — мукой, овощами, редко мясом. При этом батраки и поденщики, которые лишались работы, регистрации в качестве безработных не подлежали и никакой помощи от государства не получали.
В межвоенное двадцатилетие основу рациона и сельских жителей, и горожан составляли картофель, капуста, хлеб, рыба, изредка мясо. При малоземельи большинства крестьянских хозяйств и плохой урожайности сельхозкультур, которую влекли дороговизна минеральных удобрений и низкий уровень агротехники, частыми были неурожаи и сопутствующий им голод населения. Так, весной 1934 года голод охватил Виленское и Полесское воеводства, а также некоторые поветы Новогрудского. Количество голодающих достигало 500 тысяч человек.
— Иногда приходилось слышать, будто не изведавшие революции и крутой ломки привычного уклада жизни западные белорусы жили в материальном плане благополучнее, чем белорусы советские. Слышали фразу о том, что они колбасой двери завязывали? — продолжает Сергей Третьяк. — Однако на самом деле ситуация была вовсе не такая радужная. Действительно, в городских магазинах и сельских лавках был достаточно хороший выбор потребительских товаров, но у населения просто не было на них денег. Поэтому в индивидуальном крестьянском хозяйстве очень широко развивались именно домашние ремесла, например ткачество. За счет домашнего ремесленного производства можно было получить товары, на которые не хватало денег, а продукция домашних ремесел, реализуемая на рынках и ярмарках, давала дополнительный доход в скудный крестьянский бюджет.
Имелись и проблемы иного рода. Так, в журнале «Беларускі звон», освещавшем «зьезд павятовых прадстаўнiкоў у Навагрудку», приводилась жалоба крестьянина: «Калi я зайшоў у «Польскую пекарню» на Замковай вул. ды захацеў купiць булачкi хвораму дзiцяцi, дык вышла неякая панi i, выганяючы мяне, сказала: «Тут для хамув хлеба нема».
Не лучше обстояли дела у городских рабочих. Уровень урбанизации Западной Беларуси был очень невысок. Власти попросту сворачивали те производства, которые составляли конкуренцию производствам Центральной и Западной Польши. Развивались лишь те, которые давали необходимую для государства продукцию, также сырье для промышленности центральных и западных регионов Польши.Средний недельный заработок чистыми, после вычета всех налогов, сборов и штрафов, у рабочих западнобелорусских предприятий составлял в середине 1920-х годов 12—15 злотых, а в середине 1930-х снизился до 5—6 злотых на работника. В то же время в середине 1920-х годов килограмм житнего хлеба стоил 45 грошей, т.е. 0,45 злотого, килограмм пшеничной муки — 0,9, литр растительного масла — 6,3, килограмм сахара — 1,4, килограмм мыла — 1,7, килограмм соли — 0,35, один литр керосина — 0,6, один погонный метр шерстяной ткани — 33,18 гроша. В середине же 1930-х, когда недельный заработок упал в два раза, цены снизились незначительно. Таким образом, после внесения квартплаты, которая съедала от 25 до 30 процентов заработка, в бюджете семьи оставался мизер на самое необходимое.
Ситуация, в которой жили западные белорусы, хорошо отражена в записке члена Военного совета Белорусского фронта, первого секретаря ЦК КП(б)Б Пантелеймона Пономаренко Сталину от 25 сентября 1939 года: «Беларускі селянін, бядняк, часта і серадняк, голы і раздзеты. Цукру ў вёсках ніколі не куплялі, нягледзячы на ўяўную таннасць, паўтары злотых кілаграм». В записке отмечается также, что спичек, соли и керосина население не имеет давно и по этим товарам изголодалось.
Трудились белорусы «за польским часом» много и тяжело, но преодолеть нужду не могли.После воссоединения Беларуси советская государственная кооперативная торговля попыталась снабдить жителей западных областей продовольствием и товарами первой необходимости. Однако цены мигом выбили из бюджета рабочие и крестьянские семьи. Злотый считали к рублю по курсу 1:1. Между тем минимальная месячная зарплата советских рабочих и служащих составляла в 1940 году 115 рублей для почасовиков и 110 рублей для сдельщиков, а ежемесячная зарплата рабочих торфяной промышленности в предвоенный период достигала 900 рублей. Разве могли сравниться с ними доходы и покупательная способность рабочих западнобелорусских предприятий с месячной зарплатой в 20—24 злотых? В то же время немало народу из восточных регионов хлынуло в западные — покупать европейские товары по низким ценам. В итоге пришлось между Западной и Советской Беларусью устанавливать временную внутреннюю границу, чтобы вывести их на единый уровень ценообразования и заработной платы.
В середине 1930-х годов на землях Западной Беларуси была огромная безработица — до трети городского населения. Уже в первый год после воссоединения белорусских земель она была ликвидирована, а промышленной продукции выдали в два раза больше — просто потому, что загрузили все имеющиеся мощности. Но и этого оказалось мало. Советская власть взялась за планы региональной индустриализации. Правда, Великая Отечественная война помешала, однако к этим планам вернулись в 1944 году, в то время как польские власти думали браться за них лишь в 1954 году. Плюс бесплатная медицина, образование, возрождение белорусских школ и языка — ничего удивительного, что население Западной Беларуси красноармейцев, которые ступили на ее территорию 17 сентября 1939 года, считало настоящими освободителями.
nevmer@sb.by
