Время поднимать камни
Предложи мне кто-нибудь выбрать визитную карточку Лельчицкого района, я без колебаний назову живописные карьеры возле деревни Глушковичи. Расположенный тут щебеночный завод «Глушкевичи» — название действительно на одну букву не совпадает с именем населенного пункта — восхищает промышленными масштабами и природными пейзажами.Щебеночный завод «Глушкевичи» и карьеры по разработке щебня. Электромеханик Василий Шкудун.
Электромеханик завода Василий Шкудун трудится здесь с 1985 года:
— Начинал бурильщиком, потом работал дробильщиком, электриком. Тогда карьер маленький был, один гидравлический экскаватор, один станок. А сейчас...
Василий Иванович предлагает нам увидеть все своими глазами и отвозит к карьеру «Крестьянская Нива». От края до края тут — километра три, даже 30‑тонные БЕЛАЗы, вывозящие обломки породы, смотрятся на фоне многочисленных уступов и залежей гранита, диоритов, мигматитов как игрушечные машинки. Шкудун уточняет:
— Балансовые залежи — 274 миллиона кубометров, запасов хватит и внукам, и правнукам.
Новое направление в развитии завод получил в 2018‑м, когда благодаря поддержке Президента начали разработку уникального месторождения облицовочного камня «Карьер Надежды», расположенного по соседству. Сейчас это производственная площадка, где элитные гранитные глыбы выпиливают с помощью алмазно-канатной установки или ювелирно рассчитанных микроподрывов. А еще несколько лет назад затопленный карьер с чистейшей водой и уникальным природным рисунком на камнях был самым популярным в округе местом для фотосессий. Рассказывает электромеханик:
— Иногда углубишься в процесс и забываешь, какая красота вокруг. Дыхание от природного размаха спирает! И это только кажется, что камень одинаково серый. Он бывает и красным, и зеленым, и даже синим, со своим неповторимым узором.
Задача Василия Ивановича — забота обо всем оборудовании, которое работает от электричества: специализированные экскаваторы, установки для выкачивания воды, осветительные мачты, огромные трехметровые пилы, режущие на тонкие «ломтики» десятитонные глыбы. И, конечно, целый дробильный участок, где пять производственных линий круглосуточно размалывают в щебень добытый камень.
— В год завод производит около миллиона тонн щебня. Поставляем и на белорусские предприятия, и в Россию. Производство не из легких, лукавить не буду, но мы работы не боимся. Здесь трудятся моя супруга и старший сын. И во многом благодаря заводу наши Глушковичи — агрогородок уверенный и крепкий.
Живое здоровье
— А знаете, почему у нас самая лучшая клюква? — заговорщицким тоном спрашивает у меня главный инженер Лельчицкого лесхоза Александр Перережко. — Потому что мы ее только руками собираем, а еще в ней витаминный состав богаче.Леса в Лельчицком районе занимают около 70 процентов площади. И грибов, и ягод — вдоволь. Это жители мегаполисов смакуют целебную клюкву в коробочках из супермаркетов, а здесь ее собирают тоннами — и дикую, и окультуренную.
Александр Перережко привозит нас в уникальное место под Лельчицами — на единственную в Гомельской области плантацию крупноплодной клюквы. Эти десять гектаров были заложены еще в 1996 году на месте бывшего болота. Плантация будто целый город: со своими «улицами», «кварталами» и каналами, в которые подкачивают воду. Клюква растет «при воде» — так это называют специалисты. И вправду, почва тут настолько влажная, что кажется — земля пружинит.
— Плантация — это не просто ходи да собирай, — говорит Александр. — За ней ухаживать надо, подкоску делать, расчесывание. Для увеличения урожайности и опыления у нас на территории есть пчелы. Ульи стоят на прицепе. Когда рапс начинается, мы их к полю вывозим — мед по вкусу совсем другой получается.
Вручную собранная клюква — продукт первого класса. При механизированной уборке поле затапливается, ягоды всплывают, а спецтехника срывает их и буксирует к берегу вместе с нетоварным урожаем. Лельчицкая клюква остается сухой, вся некондиция отсеивается сразу.
Александр Перережко аккуратно раздвигает кусты и усмехается:
— Клюква хранится при любых условиях. Смотрите, вот здесь пару горстей перезимовали на земле, а все еще можно есть, только мягкой стала. Пробуйте! Она вкусная, витамина С в ней немерено, иммунитет повышает. В прошлом году с этой плантации собрали 38 тонн клюквы, а бывало и в полтора раза больше!
Александр — настоящий полешук, родился неподалеку, в Петриковском районе. Свою будущую профессию выбрал во многом благодаря отцу, резчику по дереву, который любил говорить: «Сын, лес будет всегда». Еще одной целью было найти место, чтобы никогда не сидеть на месте, смеется главный инженер:
— 121,6 тысячи гектаров, 10 лесничеств — здесь всегда есть чем заняться. Лесозаготовки, деревообработка, сбор сока, меда, клюквы... Наш цех работает в двухсменном режиме, в месяц выпускаем 2,5 тысячи кубов пиломатериалов.
Производство модернизируется, внедряются новые технологии, специалисты повышают квалификацию, у всех работников отличный соцпакет. Решение перебраться в Лельчицы Александр считает одним из самых удачных в жизни:
— Не хочу в большой город, мне лес по душе. Мой сын-шестиклассник уже тоже начинает поговаривать, что после школы нашу отрасль выберет. А почему нет? Сфера успешная, престиж профессии за последние годы поднялся очень сильно, а уж сама работа — постоянно на свежем воздухе, всегда интересно, без конца наслаждаешься красотами родного Полесья.
Возрожденный храм
Такую же миссию по сохранению истории исполняет, помимо прямого служения людям, и отец Иоанн (в миру многодетный папа Иван Полын) из агрогородка Симоничи. С 2005 года он назначен в местный приход. Нынешний храм Богоявления возводился практически на его глазах и при его непосредственном участии. Иван рассказывает:— Сам я местный, родился в трех километрах отсюда. Нас в семье было пятеро, отец — церковный староста — растил нас в христианстве, несмотря на советское время.
Но к тому, чтобы стать священником, отец Иоанн пришел только годам к 30. До этого поработал кочегаром, сторожем, строителем. А в дополнение к сану стал еще историком, проводя часы в архивах и восстанавливая по крупицам историю прихода. Батюшка приглашает нас на экскурсию:
— Этот храм фактически уже четвертый. Первое упоминание села Симоничи — 1520 год. Известно, что в начале XVIII века прибыл проверяющий и повелел построить новый храм, в старом находиться было небезопасно. Он простоял 100 лет, пока в 1806‑м не случился пожар.
В 1824 году храм снова возвели, долго спорили, как освятить — приход отказывался от униатства в пользу православия. Есть еще один занимательный факт. В то время Симоничи были фактически двумя селами: река разделяла владения двух панов — Рыбникова и Вишневского. Селяне между собой конфликтовали: осуждали тех, кто вступал в брак в другой части села, дрались, ругались и только в церкви молились все вместе.Закрыли ее в 1937‑м, превратив в склад зерна. На Рождество 1943 года, отступая, церковь сожгли немцы. А перед этим вынесли иконы, сбросили купола, разрушили кресты. В 1990 году на общем собрании верующих было решено построить храм в честь Богоявления Господня.
— Примечательно, что сюда стали возвращаться иконы, — рассказывает отец Иоанн. — Вот эту двустороннюю металлическую икону из пепелища вынесла местная жительница, ее долгие годы хранили в семье, а икона хранила их: все вернулись с войны и дожили до глубокой старости. Еще одну икону лет семь назад прислали бандеролью. Она без уголков. Оказалось, женщина, которая ее хранила, так помогала людям, отскребая часть иконки: положи дома на уголек — скоро родишь, завари — поможет забеременеть. И мы не стали восстанавливать, сохранили как историю.
Батюшка радушно приглашает к себе в гости, во дворе сын Сергей следит за самоваром на еловых шишках, матушка Тамара с дочерьми споро накрывают на стол, а шестилетний Ванечка с восхищением рассматривает нашу фототехнику.
— Они встают с молитвами и провожают день с ними, чтят праздники и имена получили в честь святых, а в остальном обычные дети, — улыбается батюшка. — Телефоны никто не запрещает, просто есть лимит. И мы учим, что интернет — это большая яма, в которой надо находить только полезные вещи.
Девочки играют на скрипке, парни — на баяне. Старший сын Серафим учится на физика-программиста, а вот Сергей собирается пойти по стопам отца.
— Семья у нас самая обычная многодетная: машина в кредит, сарай в кредит, дом в кредит, — говорит отец Иоанн. — Слава богу, что есть такая помощь: после пятого ребенка кредит за нас погашает государство. Остается только улучшать демографическую ситуацию!
Лед своими руками
За многочисленную и, самое главное, здоровую нацию беспокоится и Анатолий Старовойт. Как на посту главного государственного санитарного врача Лельчицкого района, так и в качестве заместителя председателя Совета Детско-юношеского физкультурно-спортивного клуба «Альянс», когда спешит вечерами на тренировки по хоккею. Созданное энтузиастами общественное объединение сумело сделать из местных ребят многократных призеров республиканских соревнований «Золотая шайба» на призы Президента Беларуси.На дворе лето, а внутри хоккейной коробки на траве и специальном пластике лельчицкие парни всех возрастов отрабатывают броски. Анатолий Владимирович углубляется в историю десятилетней давности:
— Чтобы вырастить из детей хоккеистов, нужен фанат. Первым стал предприниматель Александр Видук. Загорелся идеей, стал собирать желающих играть. Попал туда и мой сын. Я сначала приходил постоять возле бортика, а потом и сам втянулся. Сейчас я, скорее, тренер-администратор. А первые дети уже выросли и играют в минской команде «Спарта».
Все сплотились, чтобы воспитать чемпионов. Тренировались на стадионной коробке, потом возвели свою.
— Попросили у местных органов власти пустующую площадку. Вместе косили, помогали кто чем мог, — продолжает рассказ Анатолий Старовойт. — Она стандартных размеров, зимой заливаем лед. Летом вот так — на щитах. Александр закупил большие щиты, на них даже на коньках кататься можно, так что тренировочный процесс можно не прерывать круглый год.
Энтузиазм взрослых и желание детей привели к потрясающим результатам. С 2016 года лельчицкие хоккеисты не остаются без призов «Золотой шайбы», собрали уже десять кубков в разных возрастных категориях.
Секрет успеха Анатолий Владимирович видит в искреннем желании делать хоккей: предприятия с удовольствием помогают, детей до десяти вечера не выгнать с тренировки. Он сам когда-то, приехав по распределению, остался в районе благодаря людям:
— Лельчицы из маленьких райцентров самый энергичный. Здесь более активные, живые люди, они не ищут причину, чтобы не сделать. Наоборот. Не получается — находят другие пути. И днем и ночью здесь движение. В район охотно идут предприниматели, а это о многом говорит. Здесь не боятся работы, не боятся предлагать идеи и реализовывать их, здесь хочется покорять вершины.
Как приручить пчел
В лельчицких лесах бережно сохраняется одно из самых древних ремесел — бортничество, внесенное ЮНЕСКО в Список нематериального наследия человечества. Не зря и местный приток Припяти зовется Убортью.Древними секретами (правда, далеко не всеми) согласился поделиться Григорий Борисовец из агрогородка Боровое. Днем он «пры гальштуку», так как работает директором местной школы, а после уроков садится на мотоцикл и едет инспектировать свои колоды. О бортничестве Григорий Иванович рассказывает нам на опушке леса под высоким деревом, на раскидистых ветвях которого лежит уникальная колода:
— Этому улью лет 150, не меньше! Передавался у нас в семье из поколения в поколение. Таких старых 15 — 20 штук сохранилось. Меня же с шестого класса ремеслу отец учил, а отца — его отец, и так несколько веков. Борть, чтобы вы понимали, это выдолбленная внутри колоды часть — тот самый улей, где пчелы откладывают мед.
Вырезают борти и прямо в дереве, но чаще в массивных колодах весом не в одну сотню килограммов.
— Искали сосну ситовую (трухлую, как мы говорим в народе), гниловатую, но оболочка должна быть идеально твердой. Глубиной борть в руку от кисти до локтя, чтобы удобно доставать мед. Отмеряем и долбим пешней. Мы с отцом за день улей делали.
Зиму улей сох, а весной бортники искали подходящее дерево, чтобы конструкция удобно легла на ветки на хорошей высоте под углом 10 — 15 градусов. А вот чтобы приманить в него диких пчел, готовилась особенная «начинка», приоткрывает завесу тайны Григорий Борисовец:
— Берем багульник, крушину, ольху, а дальше у каждого бортника своя секретная смесь, раскрыть состав которой я вам не могу! Он передавался в нашей семье из поколения в поколение. Компоненты все природные. Наполнили борть — и закрываем. До осени лучше ее не открывать, чтобы моль не завелась и мурашки не набежали.А вот в сентябре или начале октября бортники превращаются в древолазов. Григорий Иванович показывает еще один раритет:
— Это жень — веревка с крюком и «седлом», чтобы к улью лазить. Сделана из кожи лося, ей лет под сотню, до недавнего времени я еще ею пользовался, но сейчас заменил на альпинистскую веревку.
10 — 15 метров для бортника не высота. Вскрыв борть, он забирает мед, одновременно отмахиваясь от пчел:
— Дикие пчелы куда злее тех, что в рамочных ульях сидят, на дым не реагируют. Пока не укусят, не успокоятся. Могут на одном улье и 20 раз тяпнуть, хорошо, я переношу без проблем!
Одна колода может дать и килограмм меда, и все десять. Времена, когда бортничеством человек обеспечивал себе пропитание, уже прошли, для Григория Ивановича это скорее миссия по сохранению исторической культуры.
— Я здесь родился, сюда вернулся после института, это моя земля, память моих предков. Нельзя, чтобы их наследство пропало и забылось.valchenko@sb.by