«Сердцем за Беларусь»: становление суверенной и независимой страны в 2000–2010 годы

Во время рабочей поездки по Минскому району, 2006 год.

Крепко стоять на земле

Экономическое становление страны в первое десятилетие XXI века вполне можно сравнить с советской индустриализацией ХХ столетия. Тем более что важнейшим приоритетом для Беларуси был и остается экспорт, его рост и обязательно диверсификация. 

По настоянию Главы государства была принята Национальная программа развития экспорта на 2000 — 2005 годы, отдельно — Программа развития экспорта продукции АПК, ряд других документов, касающихся товаропроводящих сетей, логистической, валютно-финансовой, денежно-кредитной систем. С начала тысячелетия белорусские специалисты начинают штудировать науку маркетинга, логистики, мировую конъюнктуру цен. Вместе с ростом экспорта наращивали инвестиционный импорт. Иными словами, валюта вкладывалась в обновление производства. Результат не заставил ждать: белорусский АПК стал крупным игроком на экспортном поле.

В марте 1996 года во время рабочей поездки в Гомельскую область ­Президент посетил Головное специализированное конструкторское бюро «Гомсельмаша», где ознакомился с выпускаемыми машинами. И с проектом новой — «Полесье-Ротор». 

Уже к началу августа 1996 года макетный образец проходил испытание в колхозе имени Урицкого Гомельского района, а 24 августа на испытание новой машины в Ветковский район прилетел ­Президент. Дав положительную оценку новой машине, Глава государства пообещал материально помочь ее созданию. И слово сдержал. 

На международной выставке в 2000 году в Москве зерноуборочный комплекс КЗР-10 «Полесье-Ротор» удостоен диплома первой степени и золотой медали. Позже достойный вклад в отечественный машинный парк внесут суперкомбайн «Палессе GS 2124», «Лида-1300» и множество других белорусских машин.

Президент Беларуси Александр ­­Лукашенко:

— Им (недоброжелателям на Западе. — Прим. ред.) хочется, чтобы во власти был раздрай… Если это экономика, особенно постсоветских республик, то это обязательно — порезать на куски и раздать. Термин существовал, его нам привезли — приватизация. Но никто при этом не подумал: ведь это не мое. И вы, и я, и кто-то другой не имеет никакого права посягнуть на эту собственность. И у какого политика сегодня хватит силы воли и ответственности, чтобы всe то, что принадлежит народу, поделить на куски и раздать?! И многое-многое другое. Вот мы на них не похожи. Как это так?! Страна, которая не имеет ресурсов, и она сегодня как-то еще выживает?! Как это она не стала в ряд с теми странами, которые сегодня успешно разрушаются и которые сегодня бомбят?!

Из Послания белорусскому народу и Национальному собранию, 21 апреля 2011 года.

Созидание вглубь и вширь

Символично, что именно на этот период становления нашей страны пришлась и миллиардная тонна руды, которой отметил очередную годовщину Солигорска и День шахтера коллектив РУП «ПО «Беларуськалий». Юбилейная тонна была добыта 29 августа 2003-го. 

А 8 мая 2009 года ­Президент принял первую очередь нового рудника — Краснослободского. Первую миллионную тонну руды на котором добыли в октябре 2010-го. 

Кстати, если три десятилетия назад извлечение полезного ископаемого составляло 50 — 55 процентов, то сейчас — 80. Это показатель рационального использования недр.

Кстати, еще о тоннах, миллионах и миллиардах. Страна, в начале девяностых буквально балансировавшая на краю пропасти, уже ко второму десятилетию президентства пришла с солидным золотым запасом. Как доложил Главе государства руководитель Нацбанка, по состоянию на 1 января 2006 года золотой запас Беларуси составил 25,02 тонны. Для сравнения: семью годами ранее, в 1999 году, золотой запас составлял всего 1,2 тонны.

Александр Лукашенко во время посещения Центрального хранилища Национального банка, 2006 год.

ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ

Виктор Матиевич, в 2002 — 2022 гг. — генеральный директор ОАО «Моготекс»:

— Когда в 2002 году пришел руководить «Моготексом», предприятие находилось, образно говоря, по пояс в болоте. Еще шаг, и могло случиться непоправимое. Впрочем, мы были не одиноки. Многие производства страны тогда находились в аховом положении. Что касается финансов, к примеру, то бал правили зачетные схемы: по сырью, электроэнергии… Лишь 20 процентов выручки поступало на расчетный счет в виде живых денег. И все они уходили на зарплату. О каком развитии можно было говорить? Мы поставили первоочередную задачу перед собой — максимально снизить число зачетных схем и перейти на расчеты именно деньгами. В 2003 — 2004 годах это удалось сделать. Зачеты в структуре расчетов стали составлять не более 25 процентов. Не добавляло оптимизма и мнение многих, что предприятие вот-вот рухнет, не выдержав конкуренции с китайскими производителями, которые тогда начинали экспансию на рынок постсоветских стран. Приезжали к нам как-то россияне, представлявшие интересы крупных корпораций. Так достаточно откровенно удивились: «Вы еще живы? Китай вас не положил?» В общем, считалось, что у белорусской легкой промышленности будущего нет как такового.

С чем мы были в корне не согласны. Это и корпоративная гордость. И желание помочь Главе государства, решающему задачу подъема экономики. Которого невозможно было бы добиться без мини-реформ на каждом отдельно взятом предприятии. Вот и мы взялись за исправление «на местах». Понимали: у конкурентов мягкие требования к качеству. Потому решили выпускать ткани, соответствующие стандартам, — по износостойкости, гигроскопичности. В 2006 году начали программу технического переоснащения. Из сравнительно недавнего: «Моготекс» побеждал на международных конкурсах, входя в число законодателей мировой моды на ткани, отправлял свою продукцию в… Китай. Всего этого могло и не быть — без поддержки государства, ­Президента.

Георгий Гриц, экономист:

— Я бы этот период выделил особенно. Если в девяностых и нулевых годах фактически шел процесс недопущения краха, попыток стабилизации катастрофического падения, то в начале нулевых стала формироваться белорусская модель экономики — рыночный социализм, основанный на принципах социально-экономического консенсуса. Даже на институциональном, теоретическом уровне в это время произошло радикально ощутимое движение. В 2000 — 2008 годах фактически был период быстрого роста, в 2008 — 2009 годах наступил первый глобальный кризис — и Беларусь, с ее открытой экономикой, попала под его влияние. Но даже кризисная пора оказалась для нас достаточно успешной благодаря выбранным форматам, усилиям Правительства и прежде всего Главы государства, сыгравшего определяющую роль. В декабре 1999-го был подписан Договор о создании Союзного государства. А экономика на уровне макроэкономических процессов весьма инерционна. И благодаря тому, что в конце девяностых был заложен формат стратегического партнерства с Российской Федерацией, Беларусь достаточно успешно, даже в сравнении с западными странами, вышла из глобального кризиса и вошла в восстановительный рост.

В нулевые годы Беларусь первой из стран СНГ продемонстрировала рост стабильной экономики. Напомню, после развала ­СССР спад ВВП произошел на 48 процентов — это фактически вдвое больше, чем после Великой Отечественной войны, и втрое больше, чем американская Великая депрессия. Тем не менее с 1998 по 2005 год ВВП увеличился с 15 до 30 миллиардов долларов. За следующие три года он вновь возрос вдвое! Подобных случаев в мире можно сосчитать на пальцах, а с индустриальной открытой экономикой такое было впервые. В 2011-м ВВП по отношению к 1991 году увеличился на 191,7 процента, промышленность обеспечила рост в 149 процентов, сельское хозяйство — 23 процента, розничный товарооборот — 498,7 процента. То есть темпы роста, которые за это десятилетие обеспечила белорусская экономика, составили, по данным МВФ, 7,4 процента ежегодно за десятилетие. Беларусь фактически вошла в топ-10 стран по темпам роста экономики.

Владимир Кравцов, в 2001 — 2012 гг. — на различных должностях в Могилевском облисполкоме, в 2013 — 2020 гг. — председатель Гродненского облисполкома:

— Когда-то Могилевский автомобильный завод имени Кирова был большим крепким предприятием. В советские годы там работало около 6 тысяч человек. Предприятие выпускало широкий спектр дорожной техники для всего Советского Союза. Но после развала ­СССР техника оказалась невостребованной. Завод продолжал работу в «усеченном» виде. Понятно, финансовое положение было очень тяжелым. И появилась мысль выпускать что-то новое, а именно — вагоны, в сотрудничестве с россиянами. Новая продукция могла стать спасением для автозавода — это и новые рабочие места, и модернизация. Удалось достигнуть предварительного согласия на грядущую кооперацию с руководством Уралвагонзавода. Об идее Правительство доложило ­Президенту. Глава государства сказал, что прежде чем принимать решение, приедет посмотреть завод. Мы зашевелились — продумали маршрут, по которому собирались вести Александра Григорьевича. Расчистили там все, чтобы не очень стыдно было показывать. Но ­Президент ведь человек дотошный. Потому, приехав к нам в мае 2004 года, сошел с приготовленного пути. И пошел в такие «дебри», которые мы ему категорически не хотели показывать. Тот же механосборочный цех, где две трети станочного парка стояло, — станки старые, заказов нет. Подошел Александр ­Лукашенко к закрытым на огромный замок дверям недостроенного цеха, куда свалили все, что от руководителя страны спрятали. ­Президент говорит директору завода: «Открывай!» А тот растерялся и отвечает: «Ключа нет». В общем, не зашел Александр Григорьевич в тот цех. Но и без того перед его глазами предстало печальное зрелище. Завод был на тот момент если не окончательно убитым, то основательно добитым. Долгие годы ничего не делалось. Модернизация не проводилась, новое оборудование не покупалось. «Узкие» места, что были, еще хуже стали. Что-то вообще закрылось. И завод потерял более половины рабочих. Уже в конце посещения ­Президент собрал коллектив предприятия — прямо на площадке между цехами. И говорит, что решено вдохнуть в предприятие новую жизнь. После этого мне пришлось года полтора в «две смены» работать, каждый день планерки проводил на заводе — одну в 8 утра, другую в 8 вечера. Но создали новое производство. В цехе, где раньше собирались скреперы, установили новые технологические линии. Параллельно модернизировали литейку. Вскоре приступили к выпуску вагонов, в том числе и для перевозки калийных удобрений. Сегодня вагоны, в которых по нашей железной дороге везут калий потребителям, сделаны в Могилеве.


ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ

Валерий Байнев, профессор кафедры инноватики и предпринимательской деятельности экономического факультета БГУ, доктор экономических наук:

— В отличие от многих наших соседей, безраздельно отдавшихся «невидимой руке» рынка и ныне оказавшихся в известных трагических условиях, белорусская экономика именно в 2000 году сумела выйти на многие показатели докризисного 1990-го. Поэтому с начала нынешнего века развитие Беларуси происходит в соответствии с четкими программами (а по сути — планами) социально-экономического развития. На 2000 — 2010 годы выпали определенные такими программами исторические периоды второй и третьей (из пяти реализованных к настоящему моменту) президентских пятилеток.

У экономистов общепризнанными являются два, пожалуй, основных обобщающих показателя социально-экономического развития страны. Первый — ее удельный вес в мировой экономике, который для Беларуси в рассматриваемый период вырос с 0,115 до 0,165 процента (при удельном весе населения 0,124 процента). Эксперты отмечают, что этот рост в 1,7 раза выше, чем у наших соседей. Второй показатель — увеличение благосостояния населения, измеренного ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (то есть в международных ценах). Данный параметр за десять рассматриваемых лет в нашей стране вырос почти троекратно — с 5803 до 15 347 долларов на белоруса. Таким образом, на мой взгляд, главным достижением Беларуси за годы второй — третьей пятилеток является окончательное избавление от самоубийственного либерально-рыночного морока и избрание курса (модели) планового развития ее национальной экономики. С элементами контролируемого и регулируемого государством рынка там, где это возможно и целесообразно, что роднит белорусскую модель экономики с ее китайским и также успешным аналогом.

Николай Коротин, в 2007 — 2012 гг. — председатель Быховского райисполкома:

— На моей памяти ­Президент несколько раз посещал Быховский район. И эти рабочие поездки были чрезвычайно результативными. В апреле 2007 года район, по сути, получил очень сильный толчок к развитию. Вспоминаю, к примеру, городок, оставшийся после ушедшей в Россию воинской части. Дома там были если не развалины, то близкие к ним — с промерзающими стенами. Борис Батура, тогдашний председатель Могилевского облисполкома, сказал Главе государства, что мы собираемся «закрыть углы» в этих постройках, чтобы улучшить условия жильцов. Александр Григорьевич возразил: «Ты что, надо полностью утеплять стены!» За это поручение мы сразу и взялись. После того визита работали над газификацией района, обустройством нормальных дорог. В результате регион преобразился. Но самое главное, была построена станция обезжелезивания. И в Быхове люди перестали жаловаться на качество воды. Та поездка ­Президента стала, кроме всего прочего, отправной точкой для многих крупных инвестиционных проектов. Была проведена модернизация консервного завода: на месте старого предприятия появилось новое, современное. Следующий визит Александра Григорьевича мне запомнился особо. Была весна 2012 года, мы хотели показать ­Президенту, как идет ход посевных работ. Встречали его в поле. Ждали под достаточно сильным дождем. Вертолет сел — дождь прекратился. Эмоциональное состояние тогда было — словами не передать! Причем не только у меня — у всех, кто находился рядом. Глава государства тогда спросил у меня, как дела в районе. Доложил. Когда пришел на должность председателя райисполкома, в районе было всего 3 энергонасыщенных трактора. Стало 32. На Быховщине к тому моменту стало на 7 тысяч голов крупного рогатого скота больше. Плюс к этому вернули в хозяйственный оборот 7 тысяч гектаров пашни, которая не использовалась, заросла кустарником. ­Президент тогда признался: мол, не думал, что в не самом передовом районе можно так закрутить работу.

Фото БЕЛТА