Именно так — «черный январь» — его называют в Азербайджане. В 1990-м в столице этой республики произошли кровавые события, связанные сначала с межнациональными столкновениями, а затем и вводом в город войск. Это были отголоски вспыхнувшего нагорнокарабахского конфликта. Итог известен — более 130 погибших. Сейчас можно высказывать разные версии о причинах происходившего тогда. Но, очевидно, стоит согласиться с мнением тех экспертов, которые утверждают, что именно 20 января 1990 года Москва потеряла Азербайджан как союзную республику.
А уже в январе 1991-го, как раз ровно 30 лет назад, полыхнуло в Вильнюсе. В то время Литва взяла курс на выход из Советского Союза. Это вызвало неоднозначную реакцию как в самой республике, так и в большой многонациональной державе в целом. Достаточно сказать, что когда Альгирдас Бразаускас, советский партийный руководитель Литвы, в декабре 1989 года заявил о создании независимой от КПСС республиканской компартии, то его поддержало около 86 тысяч членов партии, а за профессором Миколасом Бурокявичюсом, призвавшим сохранить единство рядов, ушло около 40 тысяч коммунистов.
Обстановка тогда была напряженной во многих национальных республиках.В том же январе произошли вооруженные столкновения в Риге. Националисты активно создавали свои народные фронты. Им противостояли фронты интернациональные. Противостояние продолжается до сих пор. Только оно переместилось в область трактовок и оценок той бурной эпохи. И на события в Вильнюсе также существуют разные точки зрения. Кому интересно, тот может прочитать книгу известной российской журналистки-расследовательницы Галины Сапожниковой «Кто кого предал. Как убивали Советский Союз и что стало с теми, кто пытался его спасти». В ней вы найдете версию, в корне отличающуюся от официальной литовской. В любом случае печальный итог вильнюсских событий также известен — 13 погибших, в том числе один лейтенант советского спецназа, еще двое скончавшихся после штурма телецентра.
Мы сейчас не станем разбираться в противоречивых гипотезах. Важнее остановиться на реакции властей. Если честно, то трудно согласиться с теми, кто огулом обвиняет во всех ошибках и провалах того переломного времени только Михаила Горбачева и его команду. А как же вся остальная многомиллионная партия, силовые структуры? В конце концов, сила системы, ее прочность и устойчивость проверяются как раз такими кризисными ситуациями. Следовательно, проблемы вызревали годами. Их либо не замечали, либо загоняли глубоко внутрь, а скорее всего, попросту откладывали разрешение, пока они не приобрели характер непреодолимых препятствий на пути дальнейшего развития страны.
Но когда смотришь на события в Баку, Вильнюсе, Риге, а до этого в Тбилиси, где нечто похожее произошло в апреле 1989 года, то трудно отделаться от крайне неприятного чувства, что тогда перестроечная власть попросту бросила своих людей. Противоречивые приказы, путаные инструкции, перекладывание ответственности…И эти предательские слова, звучавшие затем на заседаниях съезда Советов народных депутатов СССР: мы были не в курсе, нам не доложили. Они так и станут символом слабости и распада власти.
Баку, январь 1990 г.
Литовские власти пошли иным путем. Многих из тех, кто в 1991 году остался верен СССР, привлекли к уголовной ответственности, весь советский период подвергается там поношению и демонизации, советская символика запрещена. Даже попытка усмотреть что-либо положительное в советском прошлом уже может оказаться достаточным основанием для начала серьезных преследований.
И еще.
Именно события в Прибалтике легли в основу пресловутой «методички Джина Шарпа», идеолога современных «цветных революций». Как раз в 1990-м его, американского профессора политологии из Массачусетского университета, пригласили читать лекции в Академию наук СССР. Но он не ограничился только чисто преподавательской или научно-исследовательской деятельностью. Пытливый ум Шарпа гнал его в республики Прибалтики, где он, с одной стороны, изучал ход событий, чтобы проанализировать и систематизировать их, а с другой — сам активно консультировал местных политиков, стремящихся к выходу из единой страны.Так что многие потрясения наших лет уходят корнями к той бурлящей эпохе поздней перестройки. Это если и история, то вполне актуальная, живая, что называется, на нерве. А по сути — все еще наша современность.
