Ирину Грибулину заслуженно называют одним из лучших мелодистов России.Прикрываясь Шопеном
Я с девяти лет жила в московском интернате школы для одаренных детей при Московской консерватории. Там не было никого из родных и 23 казенные кровати в комнате. Поэтому очень ярко вспоминаю маму и море. Благодаря моей маме Лидии Андреевне я состоялась. Мама — ученица великой оперной певицы Марии Петровны Максаковой, но ради папы, ради любви она бросила Москву и уехала с ним на юг. Она была принята в штат Московского театра оперетты, своим типажом походила на Людмилу Целиковскую. Папе тогда предложили на выбор: комнату в коммуналке и работу в газете «Известия» или квартиру и работу заместителя редактора газеты в провинции. Он выбрал второе. В Краснодаре родилась я, потом мы уехали жить в Сочи.Я была с характером, но без конфликтов. Все свое свободное время занималась сочинительством, мне все шло сверху, стихи и музыку как диктант от Бога писала. Маму обманывала: ставила на пюпитр ноты Шопена, например, а сама играла свою музыку. Сочиняла на ходу. В Москве у меня были потрясающие педагоги, новые знания, интересная жизнь. Там получила потрясающее образование, нас напитывали и обучали фантастически.
...Я до сих пор не знаю, как рождаются стихи и музыка. Иногда ночью, часа в три, сна нет — и вдруг как пойдет, как польется, только успевай записывать. Потом, бывает, шлифую, а бывает сразу набело. У меня первые стишок и музыка родились в четыре года! Песенка получилась (напевает): «На полянке вырос крошка-одуванчик, желтую коронку сразу он надел...» Родители мне купили магнитофон «Яуза», на него записывали мои первые песенки. Благодаря этому что-то сохранилась, а сколько потеряно!.. В каждом моем стихе есть второй план, подтекст и завуалированность.
Не на три нотки
В чем код успеха? Не знаю. Я никогда не была хитмейкером с точки зрения ремесленнического подхода к созданию песни. У меня все-таки классическое музыкальное образование. Я могу написать песни и музыку в любом жанре. Недавно так получилось в работе над молодежным сериалом.Мое академическое образование мешало мне писать песенки на трех нотах, которые становились бы популярными. Писать мотивы типа: мальчик, пальчик, гонорарчик — это не моя история!
Мне до сих пор говорят: «Выключи симфоническое мышление и напиши что-нибудь абсолютно попсовое». Пробовала. Не получается. Но зато меня называют одним из самых лучших мелодистов России. По мне это высшая похвала. У меня не так много хитов, но они все не на три нотки. Порой напишешь что-то музыкально правильное, красивое, а не выстреливает. А иногда и сам ничего особого не чувствуешь и тем более не ждешь, а попадает в цель.
Успех — это когда многое совпадает, попадает и сходится с людьми, временем, природой, действием. Не знаю, как точно сказать. Да и никто не знает. Но знаю, что под мою песню «Доченька» многие отцы в русскоязычном мире выдают замуж своих дочерей. Плачут, когда звучит эта песня. Я ее написала как подарок для дочери Иосифа Давыдовича Кобзона Наташи, когда она замуж выходила.
О Люсе Гурченко
Она удивительная! Мы встретились с ней, когда я скиталась по углам, ночевала на лавочке в сквере «Эрмитаж», иногда вообще на вокзале ночь сидела. Я тогда ушла от своего первого мужа и осталась ни с чем. В то время Евгений Гинзбург снимал свои знаменитые телевизионные «Бенефисы», и я писала музыку к бенефису Ларисы Голубкиной, Люся там пела мои песни....Люся была с потрясающим чувством юмора, она была глубоким, образованным человеком, с ней можно было говорить обо всем. Она была гениальная женщина в самом высоком смысле этого слова. Очень мощный характер, очень жесткий. Она не была жестким человеком, она была человеком с жестким характером. Это две разные вещи. Могла быть нежной, милой, смешливой, но когда надо, могла дать так, что мало не покажется...
Она всегда ругала меня за излишнюю мягкость. Хотя во мне есть стержень. Иначе я бы с девяти лет одна в Москве не выжила. Меня в двери, а я в окно. В Союз композиторов не принимают, говорят, слишком молодая. Приношу в фирму «Мелодия» свои произведения, а старшие коллеги в худсовете говорят: «Ишь, захотела! Пусть она с наше поработает...» Чего только в жизни не было, но все пережила.
Честно скажу, я страдала, если мое окружение было серым. Многие любят быть яркими на фоне серости. Для меня это неприемлемо и очень болезненно.
Когда вижу талант — восхищаюсь. А если человек, кроме таланта, еще и чувственный, тонкий, нежный и независимый — это счастье, которое не передать словами. Заметила, что мужчины чаще женщин не прощают чужой успех. Сексизм есть. Еще какой.
О любви
Я всегда хотела одного мужа и навсегда и много детей. Но не везло, не получалось. Для меня семья должна быть единственной защитой и гаванью. Где я как творческий человек черпала и восстанавливала бы силы. Никогда не изменяла своим мужьям, всю свою энергию делила между творчеством и семьей.Огромное пространство занимало творчество: поездки, гастроли, концерты, записи на телевидении и радио. Всегда мечтала возвращаться в дом, где ждут и любят. Я ведь одна росла в интернате, потом жила в общежитии, без прописки. А мне очень хотелось домашнего уюта и тепла.
В богатой семье первого мужа меня просто ненавидели за то, что была человеком не их клана. Провинциалка, из общежития. В итоге моя свекровь очень грамотно меня выжила из их семьи, и я убежала, оставив все, скитаться по Москве. Один из мужей не давал мне родить, я десять лет все надеялась и что-то ждала. Четвертый муж... Мы с ним прожили пять лет в идеальном браке с точки зрения души и интеллекта, но я не могла забеременеть, была вся покалечена предыдущим мужем. Врачи говорили, что мне никогда больше не родить ребенка, поэтому расстались.
...Когда мне в 42 года врач сказала, что я беременна, я не поверила своим ушам. За мной ухаживал молодой, красивый, добрый и щедрый мужчина. Он не интересовался ни литературой, ни историей, ни музыкой. Но он дарил мне невероятное количество роз, лепестками которых выстилал лестницу от гримерки до машины. Я ему очень благодарна за свою красивую, чудесную, просто потрясающую дочь, мою Настеньку.
Моя Беларусь
Моя бабушка Антонина, папина мама, родом была из Беларуси. Ходила в вышиванке с красными бусами на шее. Готовила гениально! Я тоже вкусно готовлю, может, это у меня от нее?..А какие я делаю драники — отпад! Я много раз была в Беларуси, люблю ее. Как музыкант я в восторге от белорусского языка. Он невероятно мелодичный. Я много лет дружу с артистами из Беларуси.
«Верасы», «Песняры» — это все мои давние друзья. С Толей Ярмоленко, дай бог ему здоровья, просто в чудесных отношениях. И сейчас переписываемся постоянно. Игорь Лученок, Эдик Ханок — большие советские композиторы. Мы стали дружить, когда я была еще совсем молодой. Часто выступали вместе, общались. Тепло невероятное осталось от того общения.
...Мне исполнилось семьдесят лет. Но я не верю в этот возраст. Я люблю мир, и мир продлевает мне жизнь и молодость. Нытиков не люблю: жизнь прекрасна во все времена и даты. От жизни хочу, чтобы у меня всегда было вдохновение. Чтобы Господь посылал мне стихи и музыку. Не дай бог растерять свой дар слышать мир. Без этого слуха меня не станет.
Александр Ярошенко
уaroshenko68@mail.ru
