Альпинист после страшного падения получил 15 переломов, но горы любить не перестал

Скалы. Перезагрузка

В сентябре на сайте Главного управления МЧС России по Карачаево-Черкесской Республике появилось короткое сообщение: В 7.55 22 сентября вертолет Ми-8 МЧС России доставил в город Черкесск мужчину, который провалился в трещину на леднике Суфруджу. Пострадавший был передан врачам территориального центра медицины катастроф. Сухая донельзя информация дополнялась обязательной для любого отчета цифирью. В проведении поисково-спасательной операции были задействованы 13 человек, 2 единицы техники, 1 вертолет... Эта заметка — о Юрии Кожухове. Через некоторое время на своей странице в соцсети он напишет: “Друзья! Я был осторожен в горах, но все же попал в аварию. При переходе со скал на ледник по перилам я обрушил большой ледовый мост и ушел маятником в ранктлюфт. Был завален ледовыми кусками и спрессован снегом на глубине 15 метров. Поломал таз и ребра. Переохлаждение. Через час меня выкопали жена и друг Миша. Еще через 14 спасатели подняли на поверхность ледника и доставили в реанимацию. Буду лежать минимум 2 месяца. Страхуйтесь надежнее!”. А дальше с периодичностью в несколько дней стали появляться отчеты, по которым человек талантливый мог бы написать новую повесть о настоящем человеке. “Сделали сегодня КТ — переломов оказалось немного больше: в итоге сломал 9 ребер, 4 перелома таза. Лежать буду минимум 1 месяц в позиции лягушки...”. “Научился подтягивать и выпрямлять две ноги к себе... Беспокоит постоянная несильная боль в ступнях, как будто колют и жгут”. “Дренировали полость грудной клетки. Хирург прооперировал раненое легкое, удалил сгустки крови и еще немного меня изнутри поремонтировал”.

На фотографиях и небольших видео-зарисовках с непередаваемым по казенности и степени унылости больничным антуражем — осунувшееся, напряженное, но неизменно улыбающееся лицо. А между строк — порой — нотка отчаяния. “Больничные отжимашки”, — комментарий под очередным видео. И упрямый постскриптум большими буквами: “Я все равно встану!”. И в то же время: “Все больше радуюсь золотой осени, тихой речке и семейным фото... Про горы пока думаю крайне редко. Нужен отдых, перезагрузка и переосмысление”.

Опасность всегда рядом

Наша беседа с Юрием состоялась в тот день, когда он начал понемногу ходить с опорой на ходунки. “Топ-топ-топ. Чувствую себя ребеночком, который делает первые шаги в жизни. Друзья мои, не устаю благодарить вас за поддержку. С вами я могу гораздо больше, чем сам”. Шел 33-й день после аварии.

По оптимистичным оценкам Юрия Кожухова, новостями отечественного альпинизма интересуются человек 100—130, включая новичков. Хотя есть и те, кто совершает действительно сильные восхождения. Иными словами, о массовости этого вида спорта говорить не приходится. Хотя — удивительное дело:

— Вопреки распространенному мнению, альпинизм — не привилегия богатых единиц, — со знанием дела рассуждает Юрий. — Можно ходить в горы с бюджетным снаряжением, в простой одежде хоть из секонд-хенда, жить в скромной палаточке. Я знаю ребят, которые из Беларуси до Кавказа добираются автостопом. Если звезд с неба не хватать, восхождение, например, на знаменитый Эльбрус обойдется 400—500 рублей — столько же, сколько и пикник на широкую ногу! Хотя если не жалеть денег, то стоимость покорения вершины стремится к бесконечности. Лишь аренда необходимого снаряжения непосредственно у подножия Эльбруса — все те же 500 рублей. Плюс комфортный самолет, дорогостоящий инструктор... Впрочем, когда на одной чаше весов — жизнь, количество купюр на другой уже как-то не имеет значения.

Юрий альпинизмом занимается

22 года. Как исполнилось 18 лет, так в своем родном Бресте и пошел постигать горные премудрости к единственному опытному инструктору. С тех времен много воды утекло. С некоторых пор Кожухов — сам инструктор, у которого не переводятся ученики. И в одном он уверен: в горах не так важны крутой рюкзак и набор карабинов от именитого бренда, как совокупность физической и психологической подготовки вкупе с солидным багажом знаний. А вот эти категории многим не по зубам. Среди учеников были мощные спортсмены, легко бегающие всякие Ironmаn, но сдающиеся еще на подступах к скалам. Попадались и те, кто в повседневной жизни не мог протрусить и десятка “асфальтированных” километров, но оставлял свой след на самых неприступных горных вершинах.

Ничего личного, просто это такой вид спорта — он связан со сложностями психологическими. Здесь постоянный компромисс между могу и хочу, между можно, нужно и нельзя. Опасность всегда где-то рядышком, основываясь на недюжинном опыте, любит повторять Юрий. Так почему же людей тянет на вершины мира? Почему лучше гор — только другие, еще не покоренные горы? И что там по поводу оставленного в вечных снегах сурово-сентиментального альпинистского сердца?

— Высоцкий пел в первую очередь для себя и про себя! Я уже несколько раз менял свое отношение к этому увлечению. В 1996 году — моем дебютном — альпинизм был романтикой, детской мечтой когда-нибудь уйти в горы. Со временем осознал, что это хороший спорт. Началось выполнение нормативов, разрядных требований. А затем, спустя годы, вдруг понял, что здесь куется дружба. Чаще встречаются настоящие люди, которые не подведут, не дрогнут. Открытые, чистые, простые, надежные. Хотя сейчас альпинизм для меня — труд, но важнее всего именно люди, с которыми доводится работать.

Впрочем, подводить всех альпинистов под единое мерило — задача настолько же бессмысленная, насколько и невыполнимая. Причин, по которым человек раз за разом стремится к вершине, великое множество. Вполне состоявшийся мужчина пытается почувствовать свою исключительность. По каким-то причинам потерявшая семью девушка через боль кричит на весь белый свет — у нее есть жизнь и “после”. На каком-нибудь далеком леднике можно разглядеть “букашек”, стремящихся завоевать славу, хотя на вершине никогда нет зрителей и никто не рукоплещет победителю. А есть те, кто просто любит горы. Потому что в них сохранились естество, первозданная красота и мощь. И это завораживает. Кстати, таких людей в альпинизме все больше, говорит Юрий Кожухов. Они вечером выходят из палатки у подножия горы. Садятся на камешек. И смотрят вдаль. Чистое созерцание, и в тот самый момент ничего больше не нужно.

“Может ли быть что-то лучше гор? У меня есть жена и дети, без которых не могу. В жизни есть много ценностей, и всему есть место”, — ответ Высоцкому более чем прозрачен.

— Официальная статистика по всеми любимому Эльбрусу гласит, что каждый месяц при покорении вершин гибнут 2—3 человека. Это много или мало? А если учесть, что ежедневно гору штурмуют 100—150 альпинистов со всей планеты? На дорогах страны люди попадают в ДТП и погибают едва ли не каждый день. Знаете, почему об этом никто особо не говорит? Привыкли. Это обыденность. А смерть от альпинизма — очень красивая, эффектная, жесткая и необычная. Вот и на слуху каждый случай, замечает Юрий.

Впрочем, заподозрить его в попытке оправдать увлечение, доказать, что нет в нем ничего опасного, никак не получится. При всем желании. Вот он, мой собеседник — потерял около 15 килограммов отнюдь не лишнего веса, выглядит так себе (“Скелетина”, — это такой вполне себе дружеский комментарий под очередной фотографией.) Радостно сообщает всему миру, что второй день ходит с палками: “Мышцы укрепляются, вес набираю. Правда, по-прежнему болит оперированная грудная клетка. Терпим”. И не унывает:

— Сейчас скажу одну очень спорную вещь. Среди альпинистов в процентном соотношении нормальных людей гораздо больше, чем в целом в обществе. Просто в горах острее проявляются все недостатки и выявляются пробелы в навыках и умениях. По статистике, из всех несчастных случаев около 95 процентов происходят по вине человека, а остальное — природный фактор. Основная причина бед — отсутствие некоторых знаний. Альпинист не видит, не понимает, что идет прямиком в опасную зону. Хотя на курсах этому должны были учить. Не усвоил урока? Или попросту прогулял? Что ж, еще момент, и урок преподаст сама жизнь. Вполне возможно, что последний.

Отрицательное действие положительного опыта

Среди более экзотических причин ЧП Юрий называет пренебрежение снаряжением и страховкой в угоду скорости. А еще — накопленную усталость, когда притупляется внимание и не получается вовремя сойти с маршрута. И одно из самых страшных ощущений — чувство бессмертности, полного контроля над жизнью: “Ты раз попал в беду, но удачно выкарабкался. Второй раз — и снова ни царапины, ни синячка. И третий раз.

А потом начинают посещать мысли:

“Я особенный. Несчастье — это про кого угодно, но другого”. И все, пропал перспективный и бесконечно опытный альпинист. Поэтому — раньше или позже, но непреодолимо всегда — везение заканчивается. И наступает то, что я называю отрицательным действием положительного опыта”.

О везении, жизни и смерти Юрий рассуждает со знанием дела. За 22 года ему семь раз довелось участвовать в спасательных операциях. Один раз — безуспешно: разбившийся скалолаз скончался до прихода поисковиков. “Получил ряд несовместимых с жизнью травм”, — воспоминания собеседника предельно лаконичны и безэмоциональны. Дело в том, что каждая спасательная операция — колоссальный труд, и здесь нет места сентиментальности. Только холодный расчет, решительность и четкость движений. Ведь спасательные мероприятия в горах — это когда в дождь, снег, мороз по опасным участкам тащишь на себе безвольное человеческое тело, по ходу оказывая первую помощь и стараясь не угодить под камнепад, не упасть, не поломаться. Паника здесь неуместна. Похоже, это кредо и помогло самому Юрию Кожухову выжить в сентябре.

— Что пересказывать? Обиднее всего, что мы, а со мной были жена и друг —ученик Миша прошли маршрут и уже спускались с горы. До безопасного места оставалось каких-то 50 метров. Нам мешал ледник — между ним и скалой образовалась широкая трещина — так называемый ранктлюфт. Я пошел на разведку, нашел ледяной мост. Хороший такой. Метра два толщиной, около шести — в длину и ширину. Прошел по нему раз, затем — уже с вещами — второй раз. А потом лед подо мной надломился. Куски льда, огромные, как шкафы, понесли в трещину. Хорошо, что я был на веревке, она “дернула” через 15 метров. А так мог падать под ледник еще метров 200, и там меня уже гарантированно никто и никогда не нашел бы.

Юрий оказался зажат в трещине четырьмя ледяными глыбами. Величиной от советского холодильника до автомобиля-универсала. Первая мысль после того как открыл глаза — оценить масштаб трагедии. Сразу понял, что завалило основательно. Свободными оставались лишь голова и одна рука. Все остальное тело спрессовало так, что было тяжело дышать. Или дыхание стеснило по другой причине? Кожухов пошевелил пальцами ног. Получилось, значит, позвоночник не поврежден. Вроде бы хорошо, но не очень. Одежда быстро пропиталась водой, и альпинист стал замерзать:

— Я отлично знаю все стадии замерзания — от просто ощущения холода до крупной дрожи и фатального успокоения, угасания. Не забыл о них и тогда. Когда начались судороги, понял, что в запасе осталось около двух часов. Я не волновался, просто четко осознавал — если к этому времени меня не откопают, не освободят, это будет конец. Два часа жизни! Это казалось бесконечностью, за которую можно успеть все что угодно. Например, освободиться. Все лишние мысли — прочь. Панику — прочь. Факт очень простой: откопаюсь — буду жить, волнение заставляет тратить силы, значит, оно нерационально. Голыми пальцами царапал лед. Где-то удавалось отломать кусок. Иной раз обрывал кусок кожи с пальцев. Все это пропихивал в щель между глыбами.

В это же время снаружи, на расстоянии двух метров, работали жена и ученик, долбили и долбили лед, пытаясь добраться до попавшего в беду товарища. Почти 2 часа. На протяжении которых, признается Юрий без тени смущения, он рассказывал жене о своей любви. О том, насколько рад, что они когда-то познакомились. И вот сейчас, перед смертью, они по-прежнему вместе, рядом.

— Они меня выколупали. И я немного успокоился. Понял, что буду жить, по крайней мере, до наступления ночи. А потом похолодает еще больше, и я замерзну. Несмотря на то, что ребята пожертвовали мне свою одежду, оставшись едва ли не в одних майках. Выбраться из расщелины не мог. Оставалось надеяться на помощь спасателей, которые уже были в курсе чрезвычайной ситуации. Галлюцинации, какие-то рисунки на снегу и камнях... Дикая боль, от которой не было спасения. Я мечтал потерять сознание...

Дальнейшее хорошо известно из сообщений МЧС. Через 4 часа прилетел вертолет, но не смог приземлиться. Пешком спасатели шли к пострадавшему еще 10 часов. Подняли на ледник, затем в вертолет. Больница, реанимация, операции...

Уроки гор

Лежа в больнице, Юрий успел сотни раз до мельчайших подробностей прокрутить в уме случившееся. И теперь может подтвердить: для него все сложилось очень удачно. Не раз участвуя в спасательных операциях, читая и анализируя отчеты о десятках других, он давно убедился: для успешного исхода важна совокупность огромного множества мелких нюансов. Часто спасенные на всю оставшуюся жизнь оставались инвалидами. Бывало, умирали в больницах. А еще периодически в процессе операций гибнут сами спасатели, например, как в конце августа в Северной Осетии. Сотрудники МЧС спускали к подножию горы Галдор тела погибших альпинистов. Тогда камнепад оборвал жизнь одного из спасателей.

— Говорят, в последние мгновения происходит некое переосмысление жизни. Не было такого. Я просто держался. Не за прошлое — за настоящее. После того, что случилось, я мог бы возненавидеть горы. Или начать их бояться. Но этого не произошло, — говорит Юрий Кожухов. — Это очередной рубеж, пусть и самый тяжелый в моей жизни, но не единственный, не первый и не последний. Главный урок, который я вынес из моей трагедии, — не все, что кажется устойчивым и надежным, является таковым на самом деле. Я стал меньше доверять горам, но не перестал их любить.

Одна из последних записей на странице в соцсети: “Друзья, ученики! Лечу в Москву. В связи с этим приглашаю вас на посиделки. Мы давно не виделись — исправим это!”. Юрий Кожухов идет на поправку, по-прежнему бодр и оптимистичен. А в январе, несмотря на то, что пока что ходит с палками, планирует восхождение на вершину Тянь-Шаня.


НЕДОСТИЖИМАЯ ЦЕЛЬ

• Люди непосвященные считают, что самая неприступная гора нашей планеты — монументальный Эверест. Но статистика — вещь упрямая. За всю историю на пике Джомолунгмы побывали примерно 3 тысячи альпинистов, среди которых были ребенок и пожилая женщина. Есть же горы, подняться на вершины которых удалось гораздо меньшему количеству людей, несмотря на то, что попытки покорить неприступные скалы предпринимаются очень часто.

• Чогори (К2) — горный массив Каракорума в Пакистане высотой 8611 метров. С 1954 года гора покорилась 280 скалолазам. Коэффициент смертности на этой горе составляет почти 20 процентов, причем большинство трагедий происходят на спуске.

• Канченджанга — горный массив в индийских Гималаях — третья по высоте гора в мире, которая печально славится частными сходами лавин. Попытки достичь ее вершины предпринимались в течение 50 лет, но лишь в 1955 году это удалось. До сих пор на горе побывали и благополучно вернулись обратно около 190 альпинистов. Уровень же смертности здесь достигает 22 процентов.

• Гора Аннапурна в Гималаях (центральный Непал) высотой 8091 метр. Первый успешный подъем на вершину был зарегистрирован в 1950 году. С тех пор на пике побывали чуть более 130 человек. Еще около 60 погибли при попытке достичь вершины. Уровень смертности за все годы — катастрофические 38 процентов.

СТРАХОВКА ПОДВЕЛА

• Летом 2015 года в черкесском районе Кабардино-Балкарии группа из 5 альпинистов штурмовала гору Джангитау. В результате на высоте 3500 метров сорвался и разбился 64-летний белорус, еще два участника группы — мужчина и девушка — получили травмы, но были спасены. Эвакуация осложнялась тем, что вертолет не мог подлететь к месту трагедии из-за постоянного сильного ветра.

• 3 августа 2015 года в Грузии при восхождении на гору Ушба погиб мастер спорта международного класса Беларуси по альпинизму Михаил Мельников. Он сорвался с горного хребта на высоте 4300 метров. Его напарник — тоже белорус — попытался подхватить товарища, но не удержал.

• 12 января 2016 года наш 33-летний соотечественник Дмитрий Рубин при спуске с Эльбруса отстал от группы из-за травмы и пропал. Спасатели 5 дней вели поиски. Нашли, но уже было поздно. Из-за повреждения бедра Дмитрий не мог двигаться и в итоге замерз.

• 21 ноября 2016 года в заповеднике Новой Зеландии, на горном хребте, нашли двух белорусских альпинистов, которые отправились на скалы двумя днями ранее и не вернулись в лагерь. Мужчины погибли от переохлаждения.

• В прошедшем июле при покорении одной из горных вершин в Кабардино-Балкарии погиб 54-летний инструктор гомельского альпинистского клуба Валерий Меломед. Он вышел из лагеря “Безенги” в составе туристической группы из 5 человек и через несколько часов сорвался со скалы. Тело альпиниста нашли на высоте 4100 метров через сутки. К поискам были привлечены 8 специалистов Эльбрусского высокогорного поисково-спасательного отряда, а также авиатехника.

• А уже 30 сентября в горах Италии (регион Трентино/Альто-Адидже) при восхождении погиб белорус Андрей Богомолов. Известный ИТ-предприниматель любил горы, увлекался скалолазанием. Трагедия случилась на одном из самых сложных альпийских ферратов — скальном участке, оборудованном для прохождения металлическими конструкциями. Бизнесмен сорвался с высоты 500 метров и погиб на месте. Для эвакуации тела с горы потребовалась помощь карабинеров, спасателей и вертолета местной службы спасения.