Геннадий Миронов вырос, живет и работает в Беларуси, а потому никогда в жизни не видел настоящих гор. Но целый цикл его работ посвящен именно горным вершинам – заснеженным и покрытым зеленью, окутанным причудливыми облаками, с парящими над ними белокрылыми орлами.
– Не знаю почему, но я очень люблю горы. Они притягивают меня, волнуют, хотя всю жизнь прожил на белорусских равнинах. Да и начинал, как художник, с пейзажей нашей средней полосы. Но всегда чувствовал: да, очень я люблю наши березки, но рисовать почему-то тянет... небо. Так и начал привносить в самые что ни на есть реальные пейзажи нечто сказочное, мистическое, ирреальное. Постепенно это стало моим творческим стилем. Мои «критики» – а это друзья, родственники и просто те люди, кто покупает мои работы, – даже название ему придумали – «мистический» или «иррациональный пейзаж». Поэтому мои горные вершины вряд ли можно увидеть где-то на Земле – это ведь плод фантазии. Хотя, конечно, может, где-то и есть такие. Сам-то я гор никогда не видел…
Вокруг нас столько интересного и даже чудесного, достаточно лишь поднять глаза и взглянуть на небо, убежден художник. Но часто ли мы это делаем, вечно куда-то спеша? В творчестве Геннадия Миронова был период, когда он около пяти лет рисовал только тучи – белорусские, украинские, русские, французские…
– Обычно мы этого не замечаем, а ведь небо в каждой стране неповторимо, белорусские тучи отличаются от тех, которые бывают, к примеру, над Киевом.
На картинах Геннадия Миронова нет ни одной детали, напоминающей о Беларуси, и все же зритель не ошибется: автор этих работ – именно из Беларуси.
– Прежде всего, это выдает белорусская школа – ведь я окончил художественное училище имени Глебова в Минске. А еще, наверное, в моих картинах чувствуется тот особый взгляд на мир, который свойствен нашему народу. Когда я работал в Киеве, во время одной из выставок французские телевизионщики битый час расспрашивали меня об украинских чертах в моем творчестве. Я в ответ: «Да нет в моем творчестве никаких украинских черт, я ведь белорусский художник!».
Сегодня работы Геннадия Миронова находятся в частных коллекциях таких известных ценителей искусства, как Галина Вишневская, Пол Маккартни… А один украинский банк собрал около 40 картин минского художника. «Мистические пейзажи» Миронова экспонировались в Ницце, Вене, в престижных салонах и галереях Европы.
Между тем в его роду художников никогда не было: отец – столяр-краснодеревщик, мать – технолог.
– Рисовать я начал с детства, потому и пошел учиться в художественное училище. Свои картины продавал на улице. Молодые художники теперь спрашивают: а почему нельзя было вступить в Союз художников, выставлять свои работы в салонах? Трудно им объяснить, что это был замкнутый круг: чтобы вступить в Союз художников, надо было иметь за плечами пять выставок республиканского значения. А коли ты не член Союза художников, выставки ты делать не мог. И салоны не брали моих работ: не член Союза, да еще без высшего образования… Ну а потом была работа в Харькове и Киеве, был и Арбат, и Невский проспект. Там меня и стали находить коллекционеры.
– До определенной степени рисовать можно научить, – философски замечает Геннадий. – Но дальше на свою гору каждый карабкается сам. Кому-то помогает талант, если он есть. Хотя, мне кажется, на этом пути куда важнее трудолюбие и работоспособность. У меня лет до двадцати, по-моему, никакого таланта не замечалось. Во время службы в армии что-то вдруг изменилось внутри. Тогда-то и понял: Бог каждому дает искру, а уж от человека зависит, зажжет ли он из этой искорки огонек или потушит ее безделием и леностью.
