Уже к трем годам Софья догонит своих сверстников по слухоречевому развитию.«Долго не могли смириться с диагнозом»
В последнее время Софья вместе с родителями — завсегдатаи РНПЦ оториноларингологии.
— Наша задача — контрольно проверить имплант, провести его диагностику и посмотреть, не возникло ли проблем после операции, — Евгения Бурак, инженер РНПЦ, подносит внешнюю часть импланта к уху девочки. Мама отвлекает Софью, но ребенок канючит, ерзает на коленях и то и дело норовит сорвать незнакомый предмет с головы. — Это нормальная реакция: представьте, чужая тетя пытается повесить какую-то электронику, ребенок беспокоится. Но к имплантам быстрее привыкают, чем к слуховым аппаратам, потому что они не раздражают ухо.
Пока делаем перерыв и даем Софье адаптироваться, Евгения рассказывает начало истории:
— На следующий день после рождения Софье сделали аудиограмму, чтобы проверить состояние слуха. Врачи сразу насторожились: на 50 процентов были уверены, что ребенок полностью глухой, рекомендовали наблюдаться у лора. Но мы сразу паниковать не стали, решили последить за поведением дочери сами.
Первые тревожные звоночки не заставили долго ждать: Софья не просыпалась от громких хлопков и даже не вздрагивала, когда мама роняла на пол игрушки.
— Мы сомневались до последнего: ходили по разным клиникам, делали повторные тесты — никак не могли поверить в правильность диагноза. Причем у нас есть старший сын, с ним все в порядке, да и родственники здоровы. Осознавать то, что Софа глухая, я начала только через пару месяцев. А сейчас совсем привыкла: стукну ногой по полу, вибрация идет, она реагирует.
Да будет слух!
Сначала врачи РНПЦ оториноларингологии подобрали девочке слуховой аппарат в надежде на успех. Но улучшений не возникало, да и Софье с ним «подружиться» не удалось.
— Она постоянно его трогала: пальчиком подковырнет и выкинет. Доктора подождали, пока дочка немного окрепнет, и провели операцию на правом ухе, где были крохотные остатки слуха. Левое же вообще неоперабельно, там даже улитка не сформирована. Мы очень переживали, когда ложились на операцию, потому что знали: есть большой риск заболеть отитом, менингитом. Но все прошло хорошо, спустя десять дней нас выписали.
Врачи обнадеживают семью прогнозами и дают 90 процентов, что слух к ребенку вернется.
— По дочери и сейчас не скажешь, что есть проблемы. Она реагирует на мимику, понимает, что я ее зову. Когда-то даже говорила слово «мама», но потом затихла. Некоторые родители отдают особенных детей в специализированные сады и школы, но я хочу, чтобы Софья училась в обычных и не чувствовала себя неполноценной. Понимаю, что дети могут быть жестокими, дразнить, но она дама с характером, в обиду себя не даст.
Прекрасное будущее
Тем временем малышке включают имплант. Специальная программа подает стимул — наблюдаем, как девочка реагирует на первые звуки. Чтобы это проверить, инженер достает игрушечный барабан и сильно бьет по нему палочками. Грохот заставляет содрогнуться не только нас: Софья широко раскрывает глаза, замирает, прислушивается… Папа девочки Алексей снимает этот трогательный момент на видео — говорит, чтобы не забыть ощущения и через много лет показать дочке этот чудесный миг.
— Реабилитация затянется надолго — до момента спонтанного овладения речью, — констатирует Евгения Бурак. — Ребенок потом сам скажет, все ли слышит. А пока нужно научить ее слушать, привлекать внимание к звукам: Софья будет ходить на занятия с сурдопедагогом, а дома с ней позанимаются родители. Сейчас ее можно сравнить с малышом, которого только что принесли из роддома: сначала он ни на что не реагирует, но постепенно будет развиваться. Только здесь благодаря возрасту процесс пойдет немножко быстрее. Если все будет хорошо, уже к трем годам Софья догонит своих сверстников по слухоречевому развитию, а тональная аудиограмма у нее не будет отличаться от результатов обычного человека.
КОМПЕТЕНТНО
Марина Песоцкая, главный внештатный детский лор Минздрава:
— У девочки сложная редкая патология. У большинства детей с нейросенсорной тугоухостью поражены волосковые клетки Кортиева органа (улитки), у Софьи же более глубокая проблема. У нее с левой стороны вообще отсутствует улитка, а с правой — порок ее развития. Предполагаем, что, скорее всего, «поломка» произошла во внутриутробном периоде, генетика в данном случае ни при чем. До того как планировали сделать имплантацию, мы диагностировали у девочки экссудативный отит: в барабанных полостях была жидкость. Ей удалили аденоиды и установили шунты (вентиляционные трубки для барабанных полостей), чтобы минимизировать риск инфицирования внутреннего уха, менингита и осложнения со стороны головного мозга, которые при пороке развития улитки очень высоки. К счастью, операция прошла хорошо, ожидаемой проблемы не наблюдалось.
glushko@sb.by
