Два года назад, когда Союз композиторов собрался на свой XVII внеочередной съезд, пленарное заседание как раз совпало с ее 92-м днем рождения. И кажется, это был первый случай, когда она отсутствовала, но не забыла прислать короткое приветственное письмо, которое заканчивалось словами: «Душою с вами. Ариадна Ладыгина».
Я слушала и не могла не думать о том, что три четверти зала – ее ученики. Седовласые солидные люди с огромным портфелем достижений благодарно помнят ее лекции и семинары по эстетике. Она была человеком громадной эрудиции и пламенной страсти. Со всей силой аргументации и убежденностью пророка она учила тому, что такое хорошо и что такое плохо в искусстве вообще и в музыке в частности. На ее лекциях невозможно было спать. Я это знаю, потому что сама была ее студенткой.
В Белорусской государственной консерватории Ариадна Борисовна преподавала с 1963 года, имея за плечами должность заведующей сектором музыки Института искусствоведения этнографии и фольклора Академии наук БССР. Сначала была доцентом, а после того, как в 1976 году защитила докторскую, перешла в ранг профессора.
Так что минскую музыкальную жизнь 1930-х годов она знала не по учебникам. Да, в 1938 году семья переехала в Саратов, и Ариадна Борисовна училась в консерватории сначала в Москве, затем в Казани. О своих учителях она опубликовала замечательную статью в московском журнале «Музыкальная академия»: «Память священна. Приношения моим учителям: Александр Вивьен, Викентий Зайц, Лев Цейтлин».
Очень многое из написанного ею во второй половине жизни – это именно воспоминания. О родных, о друзьях, о музыкальной жизни Минска, куда она вернулась в 1958 году. Память и преемственность – это были для нее очень важные слова.
Помню, как на волне увлечения реконструкциями старинной белорусской музыки Ариадна Борисовна трезво и твердо заявила:
– Мы сейчас ищем корни нашей музыкальной культуры в ХVII, ХVIII веках, и это ценно, но стоит обратить взор и к более близким к нам временам.
Она была убеждена, что нельзя забывать Чуркина и Аладова, Любана и Тикоцкого.
Помню, как непримиримо она сражалась против модернистских перекосов в оперной режиссуре. Одной из первых таких постановок в Большом театре Беларуси стал спектакль Юрия Александрова «Риголетто». 8 сентября 1994 года состоялось его обсуждение под эгидой «Клуба друзей оперы». Большинство критиков постановку хвалили, но Ариадна Борисовна твердо настаивала на своем.
– Режиссерское прочтение не соответствует стилю и духу музыки, – сказала она.
И жизнь подтвердила ее правоту: о том спектакле сегодня мало кто сожалеет.
– Мы глубоко скорбим о смерти Ариадны Борисовны Ладыгиной, – говорит председатель Белорусского союза композиторов Елена Атрашкевич. – Нам очень больно терять наших старейшин, людей, составляющих нашу совесть.
С нами остаются книги, остается память, те жизненные принципы, которые она старалась нам привить.
– Ариадна Борисовна – это эпоха, – говорит доцент Белорусской академии музыки Римма Подойницына.
И ведь действительно эпоха! Живая, несмотря на все наши потери.
