Суверенитет Беларуси, ее независимость и территориальная целостность не раз и не два объявлялись Президентом нашей страны высшей ценностью. И высшим достоянием каждого из нас. История подтверждает глубокий смысл этих утверждений. Но слышим ли мы ее? Об этом беседа с известным белорусским историком, председателем Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания по образованию, культуре и науке, членом-корреспондентом Национальной академии наук, доктором исторических наук, профессором Игорем МАРЗАЛЮКОМ.
— Игорь Александрович, в преддверии столетия Белорусской Советской Социалистической Республики вы совместно с нашей газетой реализовали грандиозный проект, продолжавшийся полтора года и развенчавший десятки небылиц вокруг белорусской истории — «Реалии и мифы». И даже издали по его итогам книгу, высоко оцененную в обществе. Увы, в последнее время заметно активизировались те, кто и книг с газетами не читает, и кого история совершенно не учит. А наш новый совместный проект — «Летопись государственности» — еще только в начале реализации. Давайте сегодня выйдем далеко за рамки БССР и взглянем на белорусскую историю в целом. Как вы можете в этом случае оценить путь становления белорусской государственности?
— Так уже случилось в белорусской истории, что постоянно кто-то претендовал на суверенность наших земель. Первоначально белорусские княжества, чтобы отбиться от монголо-татар, пошли на союз с Литвой. Возникло Великое Княжество Литовское, которому тут же пришлось отбиваться от крестоносцев. Потом территориальные претензии и перманентные войны участились в XVI — XVII веках: Великое Княжество Литовское сражалось с Московским царством. Неспособность справиться самостоятельно с внешними угрозами вызвала к жизни Люблинскую унию и возникновение Речи Посполитой. В которой, несмотря на формальное равноправие, доминировала польская культурная традиция и цивилизация, происходила ассимиляция нашей знати — и в итоге случились три раздела Речи Посполитой, а земли Беларуси оказались в составе Российской империи. Там говорить о каких-либо формах государственности не приходилось.
Белорусская карикатура на геополитические амбиции соседей в отношении Беларуси. Начало 1920-х гг.Но вот тут началось самое интересное. У Речи Посполитой одна из главных проблем - белорусское население, которое в основной своей массе было ни польским, ни римско-католическим. Создать однородную территорию и превратить ее в польскую не удалось. С той же проблемой поликонфессионности нашей земли столкнулась позже и Российская империя. И если восток и центр Беларуси традиционно были православными, униатскими и вновь православными, то на западе католицизм имел давнюю традицию. И поэтому уже в XIX веке польское нацио-нальное движение и польские националисты мечтали создать Речь Посполитую как однородную Польшу — а с другой стороны Россия мечтала создать аналогичную собственную однородность, уничтожив любые проявления белорусской самобытности.
Белорусское национальное движение категорически противостояло подобному. Да и могло ли быть иначе, если сперва польская культура, школы и государственная традиция забрали у белорусов значительную часть элиты, потом то же самое стало происходить на востоке. В Вильно было 2 издания, эдаких одиозных рупора, озвучивавших и пропагандировавших мечты об ассимиляции и превращении части белорусов в поляков и в великороссов, — польскоязычная Gazeta Codzienna и русскоязычный «Виленский вестник». Этим изданиям Янка Купала посвятил пророческое стихотворение «Хаўруснiкам», датированное еще 1913 годом.
И именно это реально сложившееся белорусское многообразие культур и традиций ставило под большой вопрос полную унификацию и тех и других территорий. И потому уже тогда появляются концепции, согласно которым территорию Беларуси необходимо было разделить между Польшей и Россией. Православных и униатов сделать русскими, а католическую западную часть превратить в поляков. И таким образом разделить Беларусь на две части. Особенно серьезно эти проблемы стали обсуждать перед Первой мировой войной и непосредственно в процессе той войны.
iКрасноватое ядро с Минском, Борисовом и Бобруйском — то, что осталось от Беларуси в 1921 году. В течение пяти лет белорусская территория более чем удвоилась — и все равносоставляла менее половины современной Беларуси.
— И они частично были даже реализованы: карта Беларуси в 1917 — 1919 годах, а особенно сразу после 1921-го, представляла собой откровенно жалкое зрелище даже на фоне современных, довольно компактных ее размеров. Узкая полоска земли с севера на юг, сжатая с востока и запада этнически белорусскими, но в административном плане занятыми соседями землями… Отчего так произошло?
— И Белнацком, и Рада БНР — два центра реальной власти на белорусских территориях — в данном отношении демонстрировали трогательное единство: они призывали, чтобы Белорусская Республика охватила территорию в границах этнографического расселения белорусов. Собственно говоря, именно поэтому и сама БССР провозглашалась в Смоленске (город считался находящимся на этнографической белорусской территории). Это подтверждают и труды белорусского филолога-слависта, палеографа и этнографа Евфимия Карского, и «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона». Ни один дореволюционный русский этнограф не отрицал тот факт, что части Брянской и Смоленской областей — этнографически белорусские территории.
Но что было дальше? 27 декабря 1918 года Иосиф Сталин проводит в Москве совещание с белорусскими руководителями Александром Мясниковым и Моисеем Калмановичем — главное мероприятие по решению территориального вопроса. На этом совещании была очерчена территория Белорусской Республики, в состав которой должны были войти 5 губерний: Гродненская, Минская, Могилевская, Витебская и Смоленская. Возникает закономерный вопрос: а где же Гомель? Однако, во-первых, хочу напомнить, что Гомель в то время был уездным городом Могилевской губернии. Во-вторых, пикантность ситуации заключалась в том, что тогда Гомель располагался на территории, «откушенной» от нашей республики украинцами. И находился он по условиям Брестского мирного договора под украинской юрисдикцией.
Но и на востоке те, кто не хотел принимать во внимание факт самоопределения белорусского народа, интриговали по полной. Особенно это было заметно в наркоматах госконтроля и финансов РСФСР. Выразителем подобных настроений был и Яков Свердлов, убежденный, что территория Белоруссии должна ограничиваться лишь Минской и Гродненской губерниями. Хотя абсолютное большинство членов белорусского правительства с подобным постановлением были категорически не согласны. 22 января 1919 года Центральное бюро компартии Белоруссии рассматривало вопрос о территории республики и федеративных отношениях с РСФСР (в советской историографии этот документ обычно замалчивался или игнорировался). На этом заседании практически все руководство Советской Белоруссии выступило единым фронтом против партийного олимпа РСФСР в территориальном вопросе. Белорусы жестко, не выбирая фраз, именовали такой подход централистско-бюрократическим. И категорически протестовали против передачи в состав Российской Федерации Витебской, Могилевской и Смоленской губерний. А также отмечали вредность такого решения для будущего национального и экономического развития Белоруссии.
Формирование территории БССР к 1939 году.— Тем не менее, по итогам Рижского мирного договора 1921 года Беларусь вообще «съежилась» до неприлично малых размеров… Какой вывод об этих вехах нашей истории мы можем сделать с позиций сегодняшнего дня?
— Главный вывод: если нет национальной консолидации и если та или другая политическая группа в угоду личным интересам (за деньги, какой-либо статус, за чужое корыто) готова продать свою страну чужому государству, происходит самое страшное — потеря территориальной целостности, уничтожение государственности.
И государство исчезает с карты Земли. Так вот, наша элита по обе стороны «рижской границы» (границы Советской Белоруссии, определенной Рижским договором. — Прим. ред.) сделала все возможное и невозможное, чтобы объединение Беларуси в одну республику стало явью. Это был результат отчаянной борьбы, в том числе со своими продажными ренегатами по обе стороны границы, за создание на базе БССР единого территориального образования, которое стало реальностью.
И не вина этих людей, что далеко не все этнически белорусские земли сразу вошли в состав республики. Но именно эти люди создали на основной матричной территории Белорусскую ССР, от которой ведет свой отсчет нынешняя Республика Беларусь. Тот же Клавдий Дуж-Душевский (автор пресловутого бело-красно-белого флага, член БСДП, одобрявший создание Белорусской Народной Республики) всей душой сражался против оккупации Западной Белоруссии поляками. Он одним из первых подготовил труд, изданный в 1921 году в Каунасе, — «Беларусь i Рыжскi мiр», в котором целый параграф посвящен правам Польши на захваченные земли. Дуж-Душевский писал: «Нiякага гiстарычнага права на гэтыя землi Польшча не мае дзеля таго, што яна нiколi не мела гэтых земляў у сваiх гранiцах. Ссылка на гранiцы 1772 г. не мае нiякай асновы дзеля таго, што ў той час Беларусь i Лiтва былi саўсiм незалежныя i знаходзiлiся толькi ў пэрсанальнай унii з Польшчай як роўны з роўным. «Этнаграфiчных» правоў Польшча таксама нiякiх не мае».
Первый герб БССР.
Научно анализируя реальную этнонациональную картину на наших землях, Дуж-Душевский приходит к выводу: «Мы бачым, што тэй большасцi палякаў, аб каторых кажуць польскiя дыпламаты, у Вiленскай, Гродзенскай i Менскай губэрнii няма. Наадварот. У гэтых мейсцовасьцях палякi з’яўляюцца нязначнай меншасцю, нi ў якiм разе не маючай права прэтэндаваць на кiраўнiчую ролю ў Беларусi».
Но есть и более ранний весьма интересный документ — дневник Антона Луцкевича, который в 1919 году был премьер-министром Рады БНР. И информация о провозглашении ССРБ — того, что станет позже БССР — поступила Луцкевичу и Раде БНР 10 января 1919 года. Правда, они ошибочно считали, что советская Белоруссия провозглашена не в Смоленске, а в Минске. Но сути это не меняет, и Луцкевич пишет в своем дневнике: «Яшчэ ранiцай у газетцы «Эхо» з’явiлася вестка, што савецкiя ўласцi абавясцiлi незалежнасць Савецкай Беларускай Рэспублiкi. Гэта ўсiх нашых так наэлiктрызавала, што ўсе нашы як адзiн гатовыя ехаць у Менск i працаваць разам з бальшавiкамi. Гэта ж настраенньне i на заседаннi Рады».
Не менее показательна и запись Луцкевича, сделанная тремя днями ранее: «Ранiшнiя газеты прынеслi вестку аб заняццi Вiльнi бальшавiкамi. Пры iншых варунках гэта б вызвала агульны сум, але цяпер мы шчыра цешымся, бо гэта адзiны ратунак ад польскага панавання… Адзiны антыдот супраць польшчыны — гэта бальшавiзм».
Другой ярчайший представитель белорусского национального движения — Аркадий Смолич, издавший в 1919-м свой знаменитый учебник «География Беларуси», который выдержал пять переизданий, — после поездки в Киев, столицу Украинской Народной Республики, 13 января 1919 года пишет в рапорте Луцкевичу, что готов полностью принять любые пути, лишь бы они привели к национальному и социальному освобождению белорусского народа. В частности, Смолич писал в рапорте: «Хоць я лiчу, што бальшавiзм для краю — больш шкоды, чым карысцi, хоць ён нас мацней прывязвае да Масквы, чым гэта хацелася б, але калi ён дае магчымасць шырокай культурнай працы, узнае i баронiць нашу дзяржаўнасць, i галоўнае — калi ён давядзе яе да натуральных рубяжоў, створыць Беларусь аб’яднаную, якая хоць некалькi месяцаў пражыве цяпер супольным жыццём, дык мы мусiм ухвацiцца за гэтую iдэю. Прызнаць яе нацыянальным заданнем часу i проста стаць у рады абаронцаў гэтага парадку. I ваяваць у гэтых радах хоць бы з усiм светам».
Уже в наши дни историк из Брестского госуниверситета им. А.С.Пушкина кандидат исторических наук Александр Савич отмечает: «Што тычыцца хуткiх водгукаў з боку беларускай грамадскасцi ў дачыненнi да перамоваў у Рызе i яго вынiкаў, то яны былi негатыўнымi i эмацыйнымi, сваёй танальнасцю фактычна кансалiдавалiся з бескампрамiснымi рашэннямi Пражскай канферэнцыi беларускiх дзеячаў 1921 г. Характэрным у дачыненнi да праблемы з’яўляецца стаўленне, адлюстраванае на старонках вiленскай штотыднёвай газеты «Беларускiя ведамасьцi», рэдактарам-выдаўцом якой быў М.Гарэцкi. Аўтары публiцыстычных матэрыялаў выдання рэзка асуджалi iмперскiя амбiцыi суб’ектаў перамоў, якiя за кошт этнiчных беларускiх зямель уладкоўвалi свае геапалiтычныя спрэчкi. На прыкладзе «Беларускiх ведамасцей» адзначым, што беларуская прэса, асуджаючы падзел Беларусi, адкрыта ўказвала не толькi на асiмiлятарскую палiтыку Польшчы ў Заходняй Беларусi, але i савецкай улады на беларускiх тэрыторыях у складзе РСФСР».
ii«Рижская граница», разделившая Беларусь на Западную (часть Польши) и Восточную (советскую).Но разделяли подобные мнения, увы, не все.
Когда мы смотрим на все, что происходило вокруг Беларуси еще в 1919 — 1921 годах, мы видим до боли знакомые старо-новые технологии. Когда от имени народа пробует говорить какая-либо жалкая, узкая, подлая и продажная группа.
К сожалению, кроме искренних патриотов, которые жертвовали своей жизнью, готовы были с оружием в руках создавать свой национальный дом, отстаивать его независимость и даже умерить во имя этого свои амбиции, были и те, кто готов был продавать свою страну тем, кто больше платил.
Территория БССР на начало 1939 годаКлассический пример тому — один из лидеров белорусских национальных сил Радослав Островский, позже возглавивший Раду БЦР, когда Беларусь и Минск оккупировали гитлеровцы. Это была продажная личность, завербованная советским ОГПУ, польской дефензивой, затем он стал работать у немцев, а после сотрудничать с американцами. И, к сожалению, по сей день есть люди, которые продолжают самую отвратительную политическую линию — прямые идейные наследники тех предателей-коллаборационистов, которые за деньги готовы предать страну. Они живут по принципу «не пахнет», продают и души, и территории, готовы за корыто и за возможность быть чужой марионеткой продать свою страну.
Такая ситуация была в 1921 году. Но и сегодня встречаются носители традиций рабства, ренегатства. Этот феномен хорошо описал Купала в своих «Тутэйшых» — этих зносков, стремящихся подороже продать душу. Сама страна их не интересует, как и ее реальный суверенитет и благосостояние белорусского народа.
Республика воссоединена! Газета «Советская Белоруссия» за 23 сентября 1939 г.ДВА ПУТИ
В белорусской политической культуре с 1917 года (особенно рельефно и ярко это проявилось к 1921 году) прослеживаются две традиции. Одна — государственная, стремление создать белорусскую государственность и ради этого пожертвовать всем, в том числе и жизнью. И вторая — белорусский политический коллаборационизм. Речь о людях, которые отлично понимают, что на основе волеизъявления белорусского народа они никогда не смогут прийти к власти. И потому их знойная мечта — приехать в обозе чужих войск, использовать внешнее давление и чужие деньги. Как правило, все их словеса о любви к стране — лишь форма политического бизнеса.
Хаўруснiкамosipov@sb.by
Gazeta Codzienna
I «Виленский вестник»
Сабралiся хэўрай,
Як свiннi на сметнiк.
I ну ж гаманiцi,
Ўхмыляцца пад вусам,
Як лепш атуманiць
Мазгi беларусам…
Спрачалiся доўга,
Як край наш раскрасцi,
Дый спелiся ўрэшце:
Парваць на дзве часцi.
Адна часць Варшаве
Лiзаць ногi будзе,
Маскве хай другая
Нясе свае грудзi.
Забылiся толькi,
Хаўруснiкi ночы,
Спытаць беларуса,
Чым сам ён быць хоча?
***
Бах, нашу Айчыну
Без нашае волi,
Як тую аўчыну
Ў шматкi папаролi.
***
А нам чужы статут
Паднёс пяць паветаў, —
Жывi i ўладай тут!
Ну, дзякуй за гэта!..
***
Iдзеш у край, якi бязбожна
Жыўцом парэзалi на часцi,
А брат проць брата стаў варожна
I памагае край раскрасцi.
Янка Купала.
