Что политического, например, в неуплате налогов Юлией Чернявской? Неуплата налогов во всем мире является одним из самых тяжких преступлений. После убийства, разумеется. Или Юлия не платила налоги каким-то особым, политическим способом? Или буквально на днях освободившийся Игорь Банцер. Был осужден за то, что, находясь в общественном месте, снял с себя штаны и, пританцовывая около милицейской машины, демонстрировал сотрудникам милиции части тела, которые у приличных людей демонстрировать не принято. «Правозащитники» сочли это политическим перформансом и признали Банцера «политическим» заключенным. То есть снял штаны на улице, а там политика?
Вопросов много, поэтому давайте разбираться, что это за «политзаключенные» такие и откуда они берутся. Начнем же с того, что определим тех «правозащитников», чьим детищем и являются эти самые «политзаключенные».
Откуда ты взялся?
Правозащитники — люди, защищающие права окружающих от государства, которое всенепременно права окружающих нарушает (допустим). Защищают нас правозащитники. Обязательно ненасильственными методами.На начало 2021 года в Беларуси существовало более 300 правозащитных организаций. Многие из них (около 270) уже ликвидированы или находятся в процессе ликвидации. Эти «правозащитные» организации, получая финансовые средства из иностранных структур, оказывали и оказывают помощь участникам неудавшегося в 2020-м госпереворота, иным представителям деструктивной оппозиции. Некоторые даже сами принимали участие в попытке госпереворота. Как видим, между этими «защитниками» и деструктивной оппозицией можно спокойно ставить знак равенства.
Получается, в нашей стране практически нет неполитизированных правозащитных организаций? Конечно, есть, но их очень немного. И, как вы понимаете, дальше речь пойдет не о них.
В среде «правозащитников» есть своеобразные аксакалы, которые принимают основные решения. Это две старейшие «правозащитные» организации ПЦ «Весна» и РПОО «Белорусский Хельсинкский Комитет» (БХК). В данный момент обе организации ликвидированы, но продолжать плодить ангажированные «отчеты» это им ничуть не мешает.Именно «Весна», БХК и другие «правозащитные» организации помельче решили, что они будут определять, кто у нас «политзаключенный». Почему они так решили, спрашивать бесполезно, правду тщательно скрывают. Но «уши» обильного и регулярного финансирования этого процесса невозможно скрыть.
И вот еще с середины 1990-х они начали определять «политзаключенных». В какой-то момент, видимо, такого наопределяли, что в 2012 году критериями политзаключенности озаботился целый Совет Европы (ПАСЕ).
А в 2013-м на основании определений ПАСЕ было принято «Руководство по определению понятия «политический заключенный» для России, Беларуси, Грузии, Литвы, Польши, Украины и Азербайджана». Именно на этот документ и опираются белорусские «правозащитники». И именно с ним мы слегка ознакомимся.
Такое удобное «Руководство»
Итак, в «Руководстве» имеется определение «политических мотивов». Оно касается исключительно таких мотивов государства. Это значит, что политические мотивы совершения преступления не делают человека автоматически «политзаключенным».Каких же политических мотивов не должно иметь государство? Оказывается, государство не имеет права «совершать неприемлемые в демократическом обществе действия для упрочения или удержания власти или мешать (недобровольно прекращать, изменять характер) чьей-либо публичной деятельности».
То есть государство не имеет права защищаться от желающих его разрушить? Недемократично это, мешать «оппозиции»? Покажите мне хоть одно государство в мире, где покушение на существующий строй не каралось бы законом. Нет таких. Тогда почему у нас это «политические репрессии» и «политзаключенные», а в Западной Европе и других средоточиях демократии — исключительно преступники, и никак иначе?
Да и с демократическим обществом как-то неудобно получается. 27 лет белорусская «оппозиция» с «правозащитой» дружно внушают всему миру, что в Беларуси диктатура и тоталитаризм. И на международной арене с этим соглашаются в последнее время все активней. Даже миллионы в иностранной валюте выделяют тем, кто берется у нас вожделенную демократию установить. Так если нет у нас той самой демократии, не надо и применять к нам какие-то принципы демократических государств. А если демократия все-таки есть — прекратите верещать на весь мир и мешать нам за иностранные деньги.Двигаемся по «Руководству» дальше.
«Политический заключенный — лицо, лишенное свободы, если имеет место хотя бы один из следующих факторов: лишение свободы было применено исключительно из-за его политических, религиозных или иных убеждений, а также в связи с ненасильственным осуществлением свободы мысли, совести и религии, свободы выражения мнений и информации, свободы мирных собраний и ассоциаций, иных прав и свобод…; лишение свободы было применено исключительно из-за ненасильственной деятельности, направленной на защиту прав человека и основных свобод».
Вот почему попытку госпереворота в Беларуси так старательно изображают мирными протестами. Пострадавших от «мирных протестов» сотрудников правоохранительных органов, баррикады, «коктейли Молотова», уничтоженное имущество очень нужно не заметить — они не вписываются в понятие ненасильственных действий. На переднем плане только нарисованные синяки, девочки с цветочками и километры лжи про «пострадавших мирных протестующих».
Но и это еще не все.
«Политическим заключенным также является лицо, лишенное свободы, если при наличии политических мотивов его преследования имеет место хотя бы один из следующих факторов: лишение свободы было применено в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод...; лишение свободы было основано на фальсификации доказательств...; продолжительность или условия лишения свободы явно непропорциональны (неадекватны) правонарушению, в котором лицо подозревается, обвиняется либо было признано виновным; лицо лишено свободы избирательно по сравнению с другими лицами».
Теперь понятно — «политзаключенным» можно признать кого угодно. Мы сравниваем полученное условным Петровым наказание со сроками по другим похожим делам и решаем, что его очень строго наказали. Плевать, что не бывает двух одинаковых преступлений и обстоятельств их совершения. Условному Иванову дали 5 лет, а «своему» Петрову — 6. Непропорциональное наказание и готовый «политзаключенный», вне всякого сомнения.
Вот мы и подошли к основному, с моей точки зрения, моменту документа:
« …политическим заключенным не признается лицо, которое: совершило насильственное правонарушение против личности за исключением случаев необходимой обороны или крайней необходимости; совершило преступление против личности или имущества на почве ненависти либо призывало к насильственным действиям по национальному, этническому, расовому, религиозному или другим признакам».Подождите, а как же «политзаключенный» Сергей Тихановский? Осужден за организацию массовых беспорядков (статья 293 УК РБ), организацию и подготовку действий, грубо нарушающих общественный порядок (статья 342 УК РБ), разжигание вражды (статья 130 УК РБ), воспрепятствование осуществлению избирательных прав (статья 191 УК РБ). «Правозащитники» хоть раз видели его стримы? Слышали льющиеся потоком угрозы в адрес конкретных людей и ведомств, призывы к погромам, убийствам, массовым беспорядкам? Видимо, не слышали. Ведь исходя из «правозащитного» решения о признании Тихановского «политзаключенным», он «ненасильственно осуществлял свободы, гарантированные международными нормами права в области защиты прав человека». Какой прекрасный человек оказался!
Как видим, «правозащитники» виртуозно обходят любые принципы, не важно, какое ПАСЕ их одобрило. Да и «Руководство», надо сказать, дает широкие возможности для принятия нужных решений. Мало что изменилось с начала 2000-х.
Бывшие
Можно вспомнить, например, «политзаключенного» Василия Парфенкова.«Герой» 19 декабря 2010 года увлеченно бил стекла в Доме Правительства, потом отрицал это, но был приперт к стенке видео-
записями своих «подвигов». Ранее судимый за умышленное уничтожение чужого имущества общеопасным способом (статья 218 УК РБ), участник всевозможных «оппозиционных» движений, алкоголик.
В суде Вася рассказал, что просто «поддался настроению толпы и призывам пойти на штурм». Получил четыре года, отсидел чуть больше восьми месяцев и был помилован Президентом в августе 2011-го. Конечно же, признан «политзаключенным».
Освободившись, Парфенков возвращается к привычной жизни — пьянкам и «оппозиционным» мероприятиям, на которых регулярно задерживается. В результате получает превентивный надзор, который преподносится «правозащитниками» исключительно как давление на активиста. За превентивным надзором ожидаемо следуют и сроки за его нарушение — Вася хронический «политзаключенный».
А затем Вася попадает в ЛТП.
«Правозащитники» отработали Васино ЛТП по всем фронтам: Парфенков оказался в ЛТП внезапно, в нарушение всех законов, и вообще это новый бесчеловечный способ давления на «политических» активистов! Все бы ничего, да только сдавала милиции пьяного Васю… его семья. Уставшие от пьяных дебошей родственники не раз писали заявления с просьбой спровадить дебошира в ЛТП. «Правозащитники» об этом прекрасно знали, но светлый образ «политзаключенного» не должен был потускнеть.Освободившись в очередной раз в 2014 году, «политзаключенный» Парфенков довольно быстро покинул Беларусь и переехал в Украину, где присоединился к украинскому батальону ОУН. Белорусские «правозащитники» ожидаемо рассказали, что Вася бежал из страны от политического преследования и давления. В Украине он продолжает куролесить до сих пор, но это уже, как говорится, совсем другая история. И очень хорошо, что теперь не наша.
А вот еще один, более поздний образчик белорусского «политзаключенного» — Михаил Жемчужный. В 2015-м осужден за дачу взятки (статья 431 УК РБ), незаконное приобретение и распространение средств для секретного получения информации (статья 376 УК РБ) и умышленное разглашение служебной тайны (статья 375 УК РБ) к 6,5 года лишения свободы.
Дело Жемчужного в изложении наших «правозащитников» выглядит практически триллером. Таинственный «правозащитник» Жемчужный втирается в доверие к сотруднику МВД, дает ему взятки, получает особо секретную информацию, которую затем передает… А вот куда он ее передает, не важно.
Уголовное дело Жемчужного примечательно исключительной наивностью самого Жемчужного. Безотказный Михаил с радостью выполняет просьбы «правозащитника» Андрея Бондаренко: согласовать наименование новой организации, найти нужный контакт в МВД, передать контакту «шпионские» устройства и взятки. Жемчужный не задумывается о последствиях. При этом сам Михаил нигде не работает и перебивается случайными заработками в Витебске. До задержания в 2014 году никто в Беларуси и не подозревал о существовании «правозащитника» Михаила Жемчужного. Громким званием «создателя правозащитной организации» его наградит «Весна» уже после приговора.
В 2012-м Жемчужному удается познакомиться с сотрудником МВД, работающим в… вытрезвителе. Не будем думать об очевидном, алкоголиком Жемчужный никогда не был, и знакомство произошло явно не на почве рабочих обязанностей сотрудника. Оценивать перспективы получения информации из вытрезвителя тоже не будем. Принимаем как данность — компромат на все МВД Михаилу «сливал» рядовой сотрудник вытрезвителя.За пару лет «работы» Жемчужный умудрился передать своему источнику 400 долларов в качестве взятки, два «шпионских» устройства для добычи информации и организовать ему знакомство с Бондаренко. Потом Михаила арестовали.
«Правозащитники» усмотрели в этом деле некую спецоперацию, которая подтверждала «политзаключенность» Жемчужного. Это сложно для понимания, но для западных партнеров самое то. Главное, качественно заплести им мозги.
Почему же Михаил Жемчужный внезапно стал «политзаключенным»? Все объясняется крайне просто. В августе 2015 года Президент внезапно помиловал всех «политзаключенных». Вообще всех. «Правозащитники» растерялись — где теперь брать деньги? Ведь наличие «политзаключенных» прекрасно и регулярно оплачивалось. Надо срочно придумать новых! И вот тут Жемчужный пришелся как нельзя кстати. К декабрю 2015-го Михаил уже и сам ощутил себя великим «правозащитником» и соответственно пытался себя вести в колонии. Получалось не очень, но чего еще ожидать от наивного человека, искавшего компромат на министерство в вытрезвителе...
Нынешние
2020—2021 годы принесли белорусским «правозащитникам» богатый урожай «политзаключенных»: террористы, экстремисты, хулиганы, граждане, применявшие насилие в отношении сотрудников милиции, взяточники, неплательщики налогов, хакеры, разжигатели вражды, клеветники, любители оскорблений и угроз, борцы с государственными символами, транспортом и зданиями, нарушители общественного порядка и участники массовых беспорядков.Например, семья Резановичей. Мать, отец и сын, которые обвиняются в терроризме (статья 289 УК РБ), входили в состав так называемой «группы Автуховича». Первые взрывы и поджоги от этой группы состоялись в Волковыске и Гродно, дальше в планах была вся Беларусь. Однозначно «политзаключенные».
Кстати, сам Автухович «политзаключенным» еще не стал, но я верю в наших «правозащитников», они обязательно найдут в его деле все необходимые признаки. И совершенные теракты тому не помешают.Или вот прекрасный персонаж — школьный учитель, передавший экстремистскому телеграм-каналу данные отца одной из своих учениц, работавшего в милиции. Устроил ученице травлю, оскорблял родителей, пытавшихся заступиться за дочь. Спокойно говорит о желании затравить девочку за то, что у нее отец — милиционер. «Политзаключенный»? Конечно!
В общем списке у «правозащитников» сейчас около 1150 «политзаключенных» на любой вкус и статью из Уголовного кодекса. Главное — придумать «политзаключеннности» мудреное обоснование, а в этом наши «правозащитники» за столько лет неплохо поднаторели.
С такими подходами и критериями они бы и Чикатило сделали «политзаключенным», если бы им это было выгодно…
Рисунки Олега КАРПОВИЧА.
