...В брестский корпункт пришло письмо из Столинского района. «В июле 2017 года мой муж Шило Александр Адамович устроился водителем в УП «Столинская ПМК–24» объединения «Брестоблсельстрой», а 8 ноября погиб. На него в ремонтной мастерской упала кабина МАЗа. Случай признали непроизводственным. Прошу разобраться...», — пишет Татьяна Шило из деревни Малые Викоровичи.
Кабина МАЗа упала на водителя во время обеденного перерыва.
Еду на Столинщину. В большом и уютном доме на окраине сельской улицы меня встречают Татьяна Васильевна с дочерьми Наташей и Леной. В комнате — портреты отца. С дочерьми, внуками...
Татьяна Васильевна вытирает слезы:
Татьяна Шило не верит, что муж сам виновен в своей смерти.
— У нас четверо детей — три дочки и сын, трое внуков. Саша всех очень любил. Много работал, на шабашки ездил, потому что я долго болела, и он был единственным кормильцем. Решил устроиться в ПМК, взяли его водителем, уважали, доверяли ответственную работу, часто ездил в командировки. Я не удивляюсь, что он работал в обеденное время. Поел — и пошел к машине, взялся за дело. Кабина МАЗа упала. Получилось, проработал в ПМК 4 месяца и 4 дня... Никто из руководства даже не счел нужным позвонить нам и сказать, что Саша погиб. Через час после его смерти зять узнал.
За четыре месяца вдова с детьми провели собственное расследование — на основании последних разговоров с родным человеком, осмотра места происшествия и фотографий, сделанных в мастерской. И пришли к выводу, что в смерти супруга и отца не все так, как изложено в акте Столинской ПМК–24 о непроизводственном несчастном случае.
Вот что говорит дочь Наталья:
— В акте написано, что «стоя под кабиной у рамы автомобиля, он начал осуществлять демонтаж жгута электропроводов подключения левой фары и указателя поворота, по неосторожности сдвинул неустойчиво закрепленное крыло кабины автомобиля, в результате чего крыло соскользнуло с бачка гидросистемы подъема кузова и прижало Шило А.А. крюком–ограничителем механизма подъема кабины, смертельно травмировав его». Что он делал под той машиной, я не знаю. Я тоже осмотрела машину и то, что находилось под машиной. Обнаружила рулетку, карандаш, картонный лист, на котором были нарисованы 3 кольца. На раме МАЗа была пометка карандашом в том месте, где был обнаружен отец. Мой отец — человек серьезный, опытный (у него 5–й водительский разряд) и ответственный. Все делал досконально, как говорят, семь раз отмерял, прежде чем приступить к работе. Зачем ему, будучи в трезвом уме, руками тянуть закрепленный металлическими скобами жгут с электропроводами?
По заключению эксперта, смерть 57–летнего водителя наступила от компрессионной асфиксии, развившейся вследствие сдавления груди и живота. Погиб Шило на рабочем месте, однако его гибель признали случаем непроизводственным. «Данный несчастный случай с Шило А.А. произошел во время обеденного перерыва при выполнении работы, не порученной ему уполномоченным должностным лицом предприятия», — гласит сухое заключение о происшествии, составленное госинспектором труда Александром Снипичем. Соответствующий акт на основании этого заключения руководитель Столинской ПМК–24 Ярослав Савич подписал 17 января. А 22 января из Столинского районного отдела Следственного комитета семья Шило получила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Ни вдова, ни дети с выводами и заключениями не соглашаются:
— Спасибо предприятию, людям, что помогли с похоронами. Но мы уверены, что руководство ПМК было заинтересовано, чтобы признать смертельный случай непроизводственным.
Дочери Александра Шило сами пытаются восстановить детали трагедии.
Эмоциональное письмо Татьяны Шило в редакцию перенаправлено в прокуратуру Брестской области, в компетенции которой давать оценку работы должностных лиц.
Начальник отдела Брестского областного управления Департамента государственной инспекции труда Виктор Вакульчик понимает настойчивость семьи погибшего:
— Если случай гибели признается производственным, по коллективному договору наниматель должен выплатить 10 среднегодовых зарплат.
...Дозвонилась руководителю областного объединения «Брестоблсельстрой» Владимиру Вабищевичу, поинтересовалась, какие мероприятия проведены для предупреждения происшествий, подобно случившемуся в Столинской ПМК–24, которую он сам раньше возглавлял.
— Это лучшая ПМК в структуре объединения, там опытный инженер по охране труда, но избежать трагедии не получилось, мы разбирались в этой ситуации и сделали выводы, — был краток руководитель.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Ирина Грачева, старший помощник прокурора Брестской области:
— В минувшем году на Брестчине на производстве погибли 17 человек. В 2016–м — 12. А вот случаев тяжелого травматизма стало меньше — 77 против 83 в 2016–м. По результатам 99 проверок к дисциплинарной, административной и материальной ответственности привлечены 945 человек.
КОМПЕТЕНТНО
Александр Семич, первый заместитель директора Департамента государственной инспекции труда Министерства труда и социальной защиты:
— В 2017 году в организациях на производстве, по оперативным данным, погибли 117 человек. Для сравнения, в 2016–м — 119. В момент получения травмы 20 человек находились в состоянии алкогольного опьянения. Тяжело травмировано 576 человек (в 2016–м — 635). Уровень производственного травматизма с тяжелыми последствиями снижается. В большой степени это заслуга нанимателей и профсоюзов на местах. Сами же работники нередко невнимательно относятся к своему здоровью: около 40 процентов травм — результат нарушений потерпевшими требований инструкций по охране труда. Многое сделано для того, чтобы наниматели не скрывали случаев производственного травматизма. Организации здравоохранения сообщают в структурные подразделения департамента обо всех пациентах, которым оказана медицинская помощь в связи с травмой на производстве. Минздрав и служба судмедэкспертиз проводят сверку погибших на производстве с департаментом. Сегодня скрыть несчастный случай на производстве практически нереально, если только сам потерпевший работник не поддастся на уговоры нанимателя.
valentinak3@mail.ru
Фото автора.
