Боёвки из предателей
Вооружались бандгруппы за счет отступающих немецких войск, а одевались чаще всего в красноармейскую форму, которую снимали с убитых советских солдат. В боевые организации привлекались и местные жители — уголовники, полицаи, дезертиры, а молодых людей порой вовлекали в банды насильно.Так, в окрестностях деревни Дивин Кобринского района с бандеровцами было связано около трех тысяч человек. Особой жестокостью отличалась банда-боёвка «Дворко». В мае 1945‑го под Дивином эта банда убивает комсомольца, вешает двоих мирных жителей этой деревни, расстреливает мать красноармейца, избивает работницу райисполкома...
По архивным данным, только в 1944 — 1946 годах ОУН-УПА совершили на Полесье 2384 диверсии и теракта. Погибли 1012 человек. Кто они, погибшие? Есть сведения за 1945 год: 50 — сотрудники НКВД, 8 — офицеры Красной армии, 28 — рядовые и сержанты, 171 — партийные активисты, а 298 — местные старики, женщины, дети.
Борьбу с ОУН-УПА вели в первую очередь подразделения госбезопасности. В основном работа строилась против конкретной бандгруппы, выявленной в зоне ответственности территориального органа НКВД. В 1952‑м на границе Ивановского и Дрогичинского районов оперативно-войсковой группой УМГБ Пинской области была ликвидирована последняя банда-боёвка на нашей земле — группа Ивана Панько (Сикоры). Таким образом, система бандподполья в БССР была окончательно уничтожена, оставалось выловить несколько десятков скрывавшихся бандитов…
Евин мох
Со времени ликвидации банды Сикоры прошло 70 лет, но ничего не забыто. Мы в этом убедились, съездив в Ивановский район. Здесь в 1947‑м Панько участвовал в расправе над жителями деревни Одрижин. Тогда оуновцы убили и сожгли вместе с домами две семьи по фамилии Денейко. Архивная справка УМГБ Пинской области гласит: «В январе 1949 года формированием Панько на хуторе Корсынь Ивановского района были убиты председатель Глинянского сельсовета Кивчук, участковый уполномоченный РО МВД Докукин и финансовый агент сельсовета Михальчук».Расследуя возбужденное Генпрокуратурой уголовное дело по факту геноцида, прокурор Ивановского района Сергей Жукович объехал все деревни, где зверствовали бандиты. Это приграничье, входящее территориально в состав Мохровского и Одрижинского сельсоветов. Удалось записать немало свидетельств родственников погибших.
На здании сельсовета в Одрижине мы увидели памятную доску. Шесть фамилий: Корчагин, Ляшук, Хохлачев, Климович, Рязько, Талатынник. Все они работали в сельсовете.
Прокуратурой задокументирован рассказ о том, как бандеровцы издевались над председателем Корчагиным, как распяли, прибив гвоздями полуживое тело на здании сельсовета…Жив еще сын убитого секретаря сельсовета. Мы заглянули к Михаилу Малофеевичу Талатыннику в деревню Вивнево. Прокурору Сергею Жуковичу не с первого приезда удалось разговорить старика. И сейчас, увидев нас, он заплакал.
Сергей Жукович беседует с Михаилом Талатынником.В 1945 году, когда был убит его отец Малофей Емельянович, Михаилу было восемь лет. Мать объяснила детям, что вооруженный человек попросил отца показать дорогу до деревни Дольск (нынешняя Украина). А спустя неделю глава семьи был обнаружен мертвым. На теле 12 сквозных ножевых ранений, на шее была затянута веревка. От перенесенных переживаний спустя год женщина умерла, и семеро детей остались сиротами…
Мы общаемся, осторожно задавая Михаилу Малофеевичу вопросы, и в ходе разговора открывается еще один страшный факт — гибель сельчанки Евы Томильчик, урожденной Столинского района, которая вышла в Вивнево замуж. Ее искалеченное тело нашли в колодце. Тамара, дочь Михаила Малофеевича, говорит, что там сейчас лес, деревенские собирают ягоды, а место называют Евин мох…
Следующая наша остановка — деревня Опадыще. Тормозим у памятника на пустыре между жилых домов. Фамилия у всех одна — Федорук. На гранитной плите указан возраст погибших: 56, 54, 53, 45, 42, 20, 18 лет. Причина гибели семьи известна — нежелание 18‑летнего юноши идти в банду.
Памятник на месте гибели семьи Федорук.Председатель Одрижинского сельсовета Владимир Климук обращает внимание на имя Ивана Федорука:
— Это его бандеровцы хотели забрать в свой отряд, но мать стала поперек. Долго не думали — расправились со всеми. Отрубили головы и сожгли тела. Позже родственники собрали останки и похоронили на кладбище.
Недавно в прокуратуру Ивановского района обратился мужчина. Он поделился информацией от своей тещи. Она из Федоруков, ребенком была свидетелем зверств фашистских пособников. Женщина рассказывала, как в сентябре 1945 года в дом ворвались украинские националисты, после короткой перепалки порубили головы взрослым, а она с двумя сестрами спаслась, спрятавшись за печкой…
Позже на месте сожженного дома благодаря усилиям сельсовета и местных жителей установят памятник.
Прокуратура Ивановского района задокументировала 12 преступлений, совершенных бандеровцами на Ивановщине, погибло более двух десятков мирных жителей.
Владимир Климук возле памятной доски с фамилиями погибших работников сельсовета.Свидетельства на погостах
Свидетелей в живых уже мало, но в приграничных с Украиной белорусских селах на каждом погосте встретишь могилы погибших от рук бандитов семей. Есть такие захоронения в деревне Опадыще Ивановского района, есть в соседнем Мохро. А в Кобринском районе на кладбище за деревней Леликово похоронены братья Митя и Яша Коржи. С их выжившим братом Николаем Ерофеевичем Коржом я общалась в 2006‑м. День 24 апреля 1945 года он запомнил до деталей:— Мы, малые дети, спрятались на улице, в яме из-под картошки. Бандеровцы увидели нас и бросили гранату. У 14‑летнего Мити на руках был годовалый Яша, и выскочить из ямы он не успел. Оба погибли. У матери от шока даже слез не было. Позже, уже в середине 1950‑х, застрелили и отца Ерофея Коржа. Он был лесником и вычислил занимавшихся браконьерством бандеровцев, пошел по их следам…От белорусской деревни Невель, что в Пинском районе, до украинской Прикладники всего два километра, но сейчас их разделяет граница. Попасть на кладбище к родным жительнице Невеля — 80‑летней женщине, которую в материалах Пинской межрайонной прокуратуры называют К., — уже невозможно. Но надпись на обелиске она помнит — «Здесь покоятся зверски замученные бандеровцами». 7 августа 1948 года бандиты расправились с ее родителями, старшими сестрами и братом: кого-то расстреляли, кого-то заживо сожгли в погребе.
Страшно представить, что чувствовала тогда эта женщина, будучи шестилетней малышкой. Записанные сотрудниками прокуратуры воспоминания К. свидетельствуют:
— Они пришли утром, я уже пасла коров. А в хате были мать и мои братики, одному четыре года, а второму — всего десять месяцев. Меня позвали поесть те бандиты, которые пришли. Дали меда, хлеба, это я хорошо запомнила. Думаю, чего это вдруг они мне дали мед? Потом вышла на улицу, побежала в хлев. Один из них меня вывел, выгнал, там такая долина, болото. Прибегает мой брат: «Прячься, бо нас будут палить». Я спряталась, потом через какое-то время пришла домой. «А где моя мама?» — спрашиваю. Сказали, что пошла к соседям. Я бежать туда — меня не пускают. Слышу уже: стреляют. Страх какой меня тогда взял! Я выбежала и давай удирать, может, с километр бежала. Бандит бежит за мной, кричит: «Стой, стрелять буду! Стой, стрелять буду!» Я оббежала все болото — и в речку. Он приходит, говорит: «Вставай». И я по тому болоту пошла первой, он — за мной. Пришли обратно к хате, бандиты начали запаливать погреб, стрелять. Я испугалась, братики плачут. И я хлопца младшего схватила на руки и побежала в село. Несла его через болото, кочки. Нам помогла одна женщина, мы у нее переночевали. Это было в субботу, а в воскресенье уже пошли к нашему дому, там все лежали: застреленные, сгоревшие. Так погибли три сестры, брат, отец и мать.
Это что, была «борьба за свободу Украины»? И чем они, бульбовцы и бандеровцы, отличались от немецких эсэсовских дивизий «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова»?
Убийцы детей не могут считаться героями и стоять в одном ряду с теми, кто переломил хребет фашизму в кровопролитных боях и спас мировую цивилизацию от нацизма…В ТЕМУ
С украинскими националистами в годы Великой Отечественной войны боролись не только органы НКВД, но и красные партизаны. В Пинском, Жабчицком, Ивановском районах Пинской области и Любешовском районе Волынской области Украины с врагом сражалась созданная из нескольких отрядов Пинская партизанская бригада под командованием Ивана Георгиевича Шубитидзе.
В Национальном архиве Беларуси сохранилось немало подлинников донесений командиров партизанских отрядов бригады, свидетельствующих, что борьба с бандформированиями была практически ежедневной. Так, в дневнике боевых действий про 20 сентября 1943 года читаем: «Бой с украинскими националистами в деревне Пневно Камень-Каширского района. Было убито четверо украинских националиста и ранено пятеро. Отряд имел одного раненого. Взяты трофеи: одна винтовка, два бинокля, две гранаты, два знамени, один радиоприемник. Руководил Любиев Степан».
Партизан бандеровцы рассматривали как «орудие московско-большевистского империализма» и всячески мешали им сражаться против фашистских оккупантов. На протяжении октября — ноября 1943‑го партизаны провели с бандеровцами 54 боя. Более того, бандеровцы сообщали немцам о местонахождении партизанских отрядов.
Комплексных подсчетов численности партизан, погибших от рук бандеровцев, никто не вел, однако в различных источниках можно встретить утверждение, что потери, нанесенные партизанским отрядам боевиками-националистами, были значительными.К слову, год назад в Ивановском районе около деревни Мохро восстановлен штаб Пинской партизанской бригады. Благодаря помощи предприятий, сотрудников Дрогичинского военно-исторического музея имени Дмитрия Карповича Удовикова (он был начальником штаба бригады им. Молотова. — Прим. ред.) и энтузиастов удалось восстановить центральную часть штаба. В результате получился и музей, и памятник под открытым небом.
kozlovich@sb.by
