Трагические судьбы генералов Петра Ахлюстина и Степана Еремина

(Окончание. Начало в № 143.)

В июле сорок первого

Горький считался тыловым районом, 20–й корпус числился в резерве, но трагические обстоятельства, сложившиеся на фронте с первых дней войны, заставили в пожарном порядке (на отмобилизование и подготовку дали всего три дня!) отправить его части на фронт. Первые эшелоны ушли из Горького уже 25 июня. Это была очень непростая задача перевезти полнокровную дивизию, которая согласно штату имела 14.483 человека, 3.039 лошадей, 558 автомобилей, 99 тракторов плюс прицепы, повозки, вооружение, боеприпасы, продовольствие, медицинское и тыловое имущество... А таких было три.

Найдя брод, спасали даже артиллерийские орудия

29 июня в путь тронулся эшелон со штабом корпуса. 6 июля он разгрузился в Кричеве, 10 июля был в районе станции Чаусы. Ввиду невероятного хаоса, творящегося на железных дорогах, корпус прибыл не по назначению. Вместо 20–й армии, он попал в 13–ю армию, которая, сдерживая немецкие части и отступая от Молодечно, Минска, Березино, понесла огромные потери и с трудом держала оборону по Днепру от Шклова до Нового Быхова. 8 июля в результате налета немецкой авиации был смертельно ранен командующий армией генерал–лейтенант Петр Филатов. Вместо него 13–ю армию возглавил генерал–лейтенант Федор Ремезов. За первые 70 дней войны в этой армии сменится 5 (!) командующих!

20–й корпус прибыл в 13–ю армию, что называется, с корабля на бал. 10 июля 2–я танковая группа генерала Гудериана в составе пяти танковых дивизий приступила к операции по форсированию Днепра и, успешно захватив плацдармы, начала рассекать танковыми клиньями нашу оборону. Командарм Ремезов приказал Еремину силами 137–й сд полковника Ивана Гришина, 160–й сд генерал–майора Ивана Скугарева и вошедшей в состав корпуса 132–й сд генерал–майора Сергея Бирюзова поддержать сражающийся с танками 45–й стрелковый корпус генерал–майора Эрмана Магона и совместной атакой 12 июля сбросить гитлеровцев в Днепр. После доклада Магона о том, что по причине недостатка боеприпасов перейти в наступление не удастся, генерал Ремезов решил сам возглавить операцию и выехал в войска, но попал в засаду немецких автоматчиков и, получив пять ранений, был эвакуирован. 13–ю армию принял генерал–лейтенант Василий Герасименко.

На прорыв.

Только утром 13 июля части Еременко перешли в наступление и в жестоком, кровопролитном встречном бою отбросили немцев на несколько километров. Но те быстро оправились и, нащупав бреши в обороне, вновь ринулись вперед, охватывая наши войска с флангов. Уже к вечеру 20–й корпус оказался в окружении. Надо сказать, что грамотно распорядиться дивизиями Еремина вышестоящее начальство не сумело. Было хорошо известно, что пехотные части вермахта далеко отстали от танкистов Гудериана. Они подошли к Днепру только 16 июля. Танки без пехоты очень уязвимы. И если бы вместо отчаянных лобовых атак наши части заняли эшелонированную оборону, используя рельеф местности, оседлали дороги и, создав огневые мешки, прикрытые минными ловушками и лесными завалами, начали гвоздить немецкие танки с флангов, которые в своем большинстве были легкими, со слабой броней, то Гудериану пришлось бы очень туго. Кстати, он и сам этого очень боялся, о чем напишет в своих послевоенных мемуарах.

В ночь на 14 июля Еременко получил приказ на отступление за реку Проня. Утром генерал вызвал к себе на командный пункт командиров дивизий Бирюзова, Гришина и Скугарева. Еремин довел до них план выхода из окружения. Было два пути. Один на восток: южнее Чаусов, на Веремейки, к Кричеву. Другой на юг: к Пропойску и, пересекая Варшавское шоссе, — к реке Сож, которую придется форсировать. Генерал выбрал второй, рассчитывая нанести гитлеровцам больший урон и, перерезав Варшавское шоссе, задержать их наступление хотя бы на сутки–двое. Корпус был зажат немцами в треугольнике Чаусы — Пропойск — Чериков, рассечен на части и, истекая кровью, упорно пробивался к своим. А тем временем обстановка ухудшалась с каждым часом: 14 июля немецкие танки вошли в Мстиславль и Пропойск, 15 — в Чаусы, 17 — в Чериков и Кричев...

Во время переправы через Проню у деревни Петуховка управление корпуса, нарвавшись на минное поле, разделилось на две группы. Одна, во главе с начальником штаба корпуса полковником Владимиром Симановским, вынуждена была повернуть на восток, но в районе южнее станции Веремейки была остановлена немцами. Симановский и большинство офицеров погибли, остальные попали в плен. Отступавшему здесь же отряду 160–й дивизии во главе с ее командиром генералом Скугаревым все же удалось прорваться к Кричеву и переправиться через Сож. Вторая группа управления 20–го корпуса под руководством генерала Еремина продолжила свой путь на юг, к Пропойску. В условиях полного господства немецкой авиации к назначенному генералом району встречи у деревни Ходорово, что на северо–восток от Пропойска, 132–я, 137–я и часть 160–й дивизии вышли только к вечеру 18 июля. Еремин с группой офицеров, не теряя времени, лично пошел на разведку к Варшавскому шоссе, занятому немцами. Прорыв через шоссе и выход к Сожу генерал назначил на 19 июля. По разработанному им плану в авангарде наступала 137–я дивизия, слева от нее — подразделения 160–й дивизии, справа — 132–я дивизия. По воспоминаниям генерала Бирюзова, первыми прорвались и переправились через Сож части его 132–й дивизии. Сложнее пришлось 137–й и 160–й дивизиям, понесшим особенно большие потери.

Отход 132–й и 137–й сд к реке Сож в июле 1941 г.

Участок Варшавского шоссе между Пропойском и Чериковым для очень многих наших бойцов и командиров стал границей между жизнью и смертью. Сколько их осталось лежать на этой пропитанной кровью белорусской земельке и сколько сгинуло в глубоких водах Сожа, неизвестно и по сей день.

А что же стало с Ереминым? Переправиться через Сож он не успел. Уже в самый разгар операции от вышестоящего командования поступил приказ: переправу корпуса прекратить, оставшимися силами нанести удар по немецким войскам в Пропойске и совместно с частями 28–го стрелкового корпуса, находившимися на восточном берегу Сожа, освободить город! И опять отчаянная атака в лоб, без авиационной и артиллерийской поддержки... 22 июля генерал Еремин попал под минометный обстрел и был ранен. После этого его следы теряются, и он попадает в списки без вести пропавших.

Без вести не пропавшие

После войны, до самой смерти Сталина, ни о каком поиске погибших и пропавших без вести никто и не заикался. Вождь был прекрасно осведомлен о наших многомиллионных потерях и относился к этому вопросу весьма болезненно. Впервые о Еремине и боях 20–го корпуса у Чаусов и Пропойска в 1960 году на страницах «Военно–исторического журнала» напишет бывший командир 132–й дивизии маршал Советского Союза Сергей Бирюзов. Но даже ему, будучи на тот момент главкомом войск ПВО страны, кандидатом в члены ЦК КПСС, имеющему доступ к архивам, не удалось избежать в своей статье ошибок и раскрыть все подробности трагической гибели командования 20–го корпуса. Да и все ли он мог тогда рассказать? К чести Сергея Семеновича вспомнил он и о незаслуженно забытом генерале Петре Ахлюстине: «Однажды наше внимание привлек бой, разгоревшийся на западном берегу (132–я дивизия, переправившись на восточный берег Сожа, заняла здесь оборону. — Прим. авт.). Вскоре мы увидели, что к реке двигалась колонна наших советских воинов численностью около батальона. Целый месяц двигались они с тяжелыми боями, сковывая значительные силы гитлеровцев, и, пройдя по вражеским тылам свыше 500 километров, наконец, пробились к своим. Командовал этой сводной колонной, мужество бойцов которой можно сравнить с подвигом защитников Брестской крепости, командир 13–го механизированного корпуса генерал–майор П.Н.Ахлюстин. Он вывел свой отряд к Сожу, на соединение с войсками Красной Армии, но сам погиб здесь, во время переправы». Но даже после этого свидетельства маршала Бирюзова, так как место захоронения Ахлюстина не нашли, его так и не вычеркнули из списков пропавших без вести.

Подробности последнего боя генерала Ахлюстина стали известны благодаря воспоминаниям бывшего секретаря Чериковского райкома ВКП(б) Георгия Храмовича, партизанская группа которого 23 июля ушла в рейд по тылам гитлеровцев. В лесах в районе деревень Усохи, Ходорово, Гиженка, встречая многочисленные разрозненные группы красноармейцев из самых разных частей и подразделений, они помогали им в качестве проводников выйти из окружения. Наткнулись даже на пограничников! Среди них был заместитель начальника погранвойск НКВД БССР комбриг Арсений Курлыкин. Находясь в лесу севернее деревни Гривки, партизаны услышали звуки ожесточенного боя. Через немецкие засады прорывался еще один отряд наших бойцов. Храмович с товарищами пошли к ним навстречу и вскоре обнаружили группу Ахлюстина. Помогли им боеприпасами и вывели к деревне Александровка первая. Отсюда до Варшавского шоссе было три километра и еще столько же до брода через реку Сож у Александровки второй. А там, за Сожем, уже свои! Последние и самые трудные шесть километров на их долгом пути от самой границы.

28 июля бойцы Ахлюстина пошли на прорыв. В рукопашную, штыками и гранатами они расчищали себе путь к реке. Генерал, несмотря на ранение, шел во главе колонны и через посыльных руководил боем и переправой. И как свидетельствует Георгий Антонович Храмович: «Генерал–майор Ахлюстин оставил западный берег реки с последней группой бойцов и вместе с ними погиб в водах Сожа в результате прямого попадания вражеского снаряда. Уже тогда мы говорили, что смерть генерала похожа на гибель героя гражданской войны В.И.Чапаева». Но если Ахлюстин утонул в реке, то кем был генерал, которого хоронил в лесу лейтенант Алексей Косов, о чем мне сообщил его внук Андрей Косов? Командиром 20–го корпуса Ереминым?

После войны многие годы пытался выяснить обстоятельства гибели и найти место захоронения генерала Еремина знаменитый кричевский краевед, которого очень уважал и высоко ценил Константин Симонов, создатель и первый директор местного краеведческого музея Михаил Федорович Мельников. Версий и легенд было много. По одной из них генерала нашли и захоронили на одном из деревенских кладбищ, по другой — в безвестной братской могиле, которых здесь было очень много. В 1960 году Мельников опубликовал в «Красной Звезде» статью «Где вы, герои прорыва?», в которой рассказал о том, что одна из групп наших бойцов вырывалась из окружения в районе деревни Соколовка. После неудачного боя на дороге, ведущей в деревню Горки, что недалеко от Черикова, местные жители обнаружили легковой автомобиль, в котором, как им показалось, сидели убитые генерал и офицер, которых они похоронили. Возможно, это и был Еремин? Но ответа на свой вопрос в письмах откликнувшихся читателей Михаил Федорович так и не нашел. Но легендарный поисковик не сдавался. И однажды все–таки обнаружил могилу погибшего генерала. Нашлись свидетели, которые рассказали, что в районе деревни Малашковичи юго–восточнее Климовичей летом 1941 года погиб прорывавшийся из окружения на танке советский генерал. Его и убитых вместе с ним офицера и сержанта похоронили местные жители. Могилу вскрыли. Погибший офицер оказался начальником политотдела 20–го корпуса батальонным комиссаром Василием Васькиным! Но генерал — не Еремин, а командир 45–го стрелкового корпуса Эрман Магон. Это подтвердил и оставшийся в живых командир танка лейтенант Воронов, которого удалось найти.

Статья Михаила Мельникова в «Красной Звезде»

В 1973 году к поиску подключился еще один знаменитый поисковик, писатель–исследователь горьковчанин Валерий Петрович Киселев, который, работая над книгой о 137–й стрелковой дивизии, нашел и лично опросил 380 (!) ветеранов дивизии и 20–го стрелкового корпуса. Кроме того, в поисках очевидцев своими ногами исходил буквально все окрестные леса и поля, опрашивая жителей близлежащих сел. Только при прорыве через Варшавское шоссе и только в 137–й дивизии погибло и пропало без вести более трех тысяч человек! А ведь здесь выходили из окружения и воины 132–й, 160–й, 148–й, 187–й стрелковых и 1–й мотострелковой дивизий... Известно, что больше всех в окружении потеряла 160–я сд — более девяти тысяч человек! Благодаря Валерию Петровичу мы сегодня знаем о судьбе многих красноармейцев и командиров 20–го стрелкового корпуса. Благодаря поисково–исследовательскому подвигу Киселева, возглавляющему сегодня Нижегородский музей техники и оборонной промышленности «Парк Победы», 22 июня 2016 года на доме, где жил до войны генерал Еремин, была открыта посвященная ему мемориальная доска. Но найти место захоронения генерала ему так и не удалось.

Много сделали, возвращая из небытия защитников Могилевщины, наши легендарные белорусские поисковики Николай Борисенко и Сергей Беспанский.

Существенный вклад в дело выяснения обстоятельств гибели генерала Еремина внес неутомимый украинский исследователь, учитель истории Шалыгинской средней школы Сумской области Александр Маслов. Он нашел в Подольском архиве запись, сделанную на основании показаний вернувшегося в 1945 году из плена начальника строевого отдела 13–го (!) мехкорпуса, уроженца Мстиславля (!) интенданта 2–го ранга Даниила Шатковского, согласно которым генерал Еремин 22 июля 1941 года в лесу северо–восточнее Пропойска был ранен и через 6 дней умер. Место захоронения комкора Шатковский, к сожалению, не указал.

И только сегодня благодаря тому самому письму Андрея Косова, с которого я и начал свое повествование, в этой истории можно наконец–то поставить точку и раскрыть еще одну тайну Великой Отечественной войны.

Последний свидетель

В июне нынешнего года мне довелось беседовать с дядей Андрея Косова, подполковником танковых войск в отставке Анатолием Ивановичем Дышлевским, отчимом которого и является тот самый лейтенант Алексей Косов. Согласно данным Подольского архива, адъютант командира 20–го (!) стрелкового корпуса лейтенант Алексей Прокофьевич Косов пропал без вести в 1941 году и приказом ГУК НКО СССР № 01043 от 31.03.1944 г. исключен из списков Красной Армии. В 1951 году этот приказ был отменен в связи с тем, что Алексей Косов нашелся и проживал в городе Городок Витебской области. Сразу оговорюсь, что и Андрей Косов, и его дядя Анатолий Дышлевский и до сего дня считают, что их родственник был адъютантом у генерала Ахлюстина, а не Еремина.

Благодаря Анатолию Ивановичу Дышлевскому, который, несмотря на свои 80 лет, отчетливо сохранил в своей памяти воспоминания своего отчима, которыми он делился с ним, и материалам Подольского архива я сегодня и попытаюсь рассказать эту полную трагизма и героизма почти детективную человеческую историю.

Тяжкий путь из окружения

Алексей Косов родился в 1916 году в деревне Зуи Веречского сельсовета Городокского района Витебской области. После окончания семилетки уехал на заработки в Ленинград, где трудился на заводе «Электросила». В 1937 году был призван в армию, служил связистом. Образованный, смышленый, компанейский парень, виртуозно игравший на баяне, не остался незамеченным начальством и был отправлен на учебу в лучшее в РККА, элитное Московское пехотное училище. Его выпускников с уважением называли кремлевскими курсантами. Лейтенанта Косова, не только успешно окончившего его, но и проявившего себя во время службы в полку, взял к себе адъютантом командир корпуса Еремин. По воспоминаниям Анатолия Дышлевского, отчим часто рассказывал, что генерал прочил ему большое военное будущее. В Горьком Алексей Косов с женой Верой Андреевной и сыном жил на улице Пискунова, д. 40, кв. 40. С началом войны вместе с управлением 20–го корпуса убыл на фронт в район Могилева. Как рассказывает Анатолий Дышлевский, отчим вспоминал, что попавшая в окружение группа командира корпуса насчитывала около 100 человек. После ранения Косов нес генерала на носилках до тех пор, пока он не умер. Похоронили комкора с его личными документами на небольшой глубине в лесу у очень высокой, чтобы можно было потом найти, сосны. Перейти Варшавское шоссе лейтенанту Косову не удалось. Он переоделся в гражданскую одежду и пошел, обходя немецкие патрули, на север, домой...

Когда через 12 дней он постучал в окно родной хаты, мать узнала его только по голосу. Никто из односельчан его не предал и не сдал немцам. В мае 1942 года он вступил в отряд «Мститель» 2–й партизанской бригады имени Пономаренко. Воевал умело и отважно, участвовал в операциях по подрыву немецкого склада, мотовоза и легковой автомашины с гитлеровскими офицерами. Был награжден орденом Красной Звезды и медалью «Партизану Отечественной войны первой степени». В 1942 году второй раз женился на партизанке, вдове своего друга Ольге Дышлевской (Ступаковой), имевшей сына Анатолия. В 1943 году у Анатолия Дышлевского появился брат — Валентин (это отец Андрея Косова), а в 1946 году второй — Алексей. Сегодня, к сожалению, их уже нет в живых.

Танки Гудериана рвутся к Днепру

После соединения с частями Красной Армии партизан Алексей Косов, вполне обоснованно опасаясь попасть под трибунал и как минимум загреметь в штрафбат, то, что он был офицером, скрыл. Воевал рядовым красноармейцем — телефонистом роты связи 730–го стрелкового полка 204–й Витебской стрелковой дивизии 1–го Прибалтийского фронта. Особо отличился при освобождении родной Витебщины, был награжден медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу». Войну красноармеец Косов закончил в Курляндии. После демобилизации жил в Городке, работал в местном райкоме партии и районной газете. Но об его тайне из июля 1941 года знали только его родные. Рассказать о ней общественности, заявить в военкомат он так и не решился, как не смог перебороть себя и съездить в Гиженский лес на место гибели генерала. С грузом этой тайны, а такое не пожелаешь никому, он прожил всю свою жизнь и, не оставив никаких записок–воспоминаний, покинул нас 5 ноября 1984 года.

В мае 1965 года одним указом Президиума Верховного Совета СССР генералы Петр Ахлюстин и Степан Еремин посмертно удостоены орденов Отечественной войны первой степени. Удивительный факт: 6 апреля 1985 года Алексей Косов, когда его уже не было в живых, а значит, посмертно, был награжден орденом Отечественной войны второй степени!

Благодаря стараниям новгородцев генерал Еремин достойно увековечен — мемориальной доской. Но и по сей день ждет своего часа Петр Ахлюстин. Слабым утешением является то, что он стал основным прототипом собирательного образа генерала Чумакова в романе «Война» Ивана Стаднюка и его шестисерийной экранизированной версии «Война на Западном направлении». Не случайно сыгравший в этом фильме роль Чумакова замечательный актер Виктор Степанов внешне очень похож на Ахлюстина. Многие факты из героической биографии Ахлюстина угадываются и в генерале Серпилине из «Живых и мертвых» Константина Симонова.

И последнее. Согласно не отмененным, а значит, действующим приказам ГУК НКО СССР генералы Еремин и Ахлюстин и по сей день числятся без вести пропавшими. Погибших за нашу родную Беларусь, за нас с вами, военачальников надо вычеркнуть из этого списка. Для этого имеются веские и неопровержимые доказательства.