Прошло два месяца, как две судебные системы - общих и экономических судов - в нашей стране объединены в одну. Какие проблемы это вызвало? Как проходит судебная реформа? Какова реальная стоимость правосудия? Беседуем с Председателем Верховного Суда Валентином СУКАЛО.
- Валентин Олегович, прошло два месяца с того момента, как у нас объединены системы общих и хозяйственных судов. Какие проблемы выявлены за это время? Есть ли сложности в процессе объединения?
- Безусловно, есть. Однако их нельзя назвать системными. Это сложности переходного этапа. В чем они заключаются? В том, что все первоочередные организационные, кадровые, финансовые, административные, хозяйственные вопросы и оставленные нам в наследство проблемы мы должны были решить, не останавливая самого процесса правосудия в объединенной судебной системе и не снижая его уровня.
В этот период основную тяжесть оперативного разрешения всех переходных организационных вопросов взял на себя Верховный Суд, который сразу же после совещания у Главы государства, не ожидая подписания нормативных актов, вместе с председателями общих и экономических областных судов провели значительную подготовительную работу.
В результате к моменту вступления в силу комплекта нормативных актов мы подготовили большое количество внутренних нормативных документов, межведомственных соглашений и с 1 января 2014 года приступили к их практической реализации.
В очень сжатые сроки в Верховном Суде была образована новая судебная коллегия по экономическим делам и назначен ее руководитель.
На базе двух аппаратов судов бывшего Высшего Хозяйственного и Верховного создан единый мощный аппарат со своими структурными подразделениями, которые будут выполнять новые функции по судебному обеспечению и судебному администрированию для объединенной системы общих и экономических судов.
Сформирован новый состав Президиума Верховного Суда, проведено несколько организационных заседаний пленума Верховного Суда в новом составе, избран новый состав Высшей квалификационной коллегии судей Верховного Суда.
Таким образом, в настоящее время созданы все рабочие органы и структуры Верховного Суда, которые начали достаточно активно выполнять функции материально-технического, организационного, финансового, кадрового обеспечения всей судебной системы страны. Завершается формирование аналогичных подразделений и в областных судах.
Это был очень непростой период, и я благодарен работникам, судьям и руководству бывших хозяйственных судов, которые сделали очень много для скорейшего и безболезненного реформирования и слияния с судами общей юрисдикции.
- Можно ли сказать, что процесс слияния судов завершен?
- Пока нет. Еще сложно проходит процесс выделения службы судебных исполнителей, потребуется время, чтобы выстроить, разместить и наладить эффективную работу новых структур и подразделений. Тем не менее прошедшие несколько месяцев уже показали, что мы не допустили никаких сбоев в обновленной судебной системе и очень надеемся, что в новом качестве она будет более мобильна, эффективна и рациональна в управлении.
- Что же для этого нужно сделать в самое ближайшее время?
- Знаете, уже первые дни работы новой судебной системы показали, что наиболее сложной в реализации оказалась функция организационного обеспечения правосудия. Искусственное отделение организации правосудия от непосредственного правосудия, отнесение этой функции к полномочиям органов исполнительной власти в общих судах привело к тому, что на системной основе этим, по-существу, не занимались.
- Как по-вашему, что может исправить ситуацию?
- Выход я вижу в создании в вышестоящих судах сильных специальных структурных подразделений. Это должны быть своеобразные штабы и центры организации современного правосудия, они должны состоять из людей, имеющих опыт судебной работы, они должны иметь план первоочередных мер и стратегию совершенствования организации правосудия на более длительный период. На начальном этапе необходима (и этим уже активно занимается организационное управление Верховного Суда) разработка ведомственных нормативных актов-положений, инструкций должностных обязанностей для руководителей судов всех уровней в связи с их новыми полномочиями и новыми функциями. Кроме этого, нужна разработка методик, пособий, учебников в виде настольных книг для судей, изучение и распространение положительного опыта по организации правосудия в наших лучших судах.
- Валентин Олегович, хочу задать острый, может быть, "неудобный" вопрос: что, по вашему мнению, является самым слабым звеном нашей судебной системы?
- Думаю, архаичное, дорогостоящее и неэффективное извещение участников процесса и реальное обеспечение их явки. Для подготовки судебных процессов и собирания доказательств это практическая невозможность использования доступа в банки данных наших коллег из других министерств и ведомств. В большинстве судов отсутствуют современные информационные технологии, эффективные компьютерные программы, не выполнены положения Послания Главы государства о введении аудиозаписи судебных процессов, судебные протоколы по-прежнему ведутся на бумажных носителях. Нам необходимо выработать понятные общие критерии эффективности работы каждого судьи и каждого суда. Представляется, что наиболее объективным является количество дел, рассмотренных в одном, двух, трех судебных заседаниях, количество перерывов, отложений, приостановлений по каждому делу. Имея такие данные, мы сможем концентрировать свои усилия на наиболее проблемных направлениях и судах, точно определять реальную нагрузку в каждом суде, объективно и точно решать все кадровые вопросы, аттестации, поощрения, выдвижения наших лучших судей. Судьи Верховного Суда провели мониторинг эффективности организации правосудия в судах города Минска. Уже первоначальный анализ показал, что в деятельности ряда судов имеется немало недостатков. Причем существенных. Например, саму организационную составляющую и подготовительную часть правосудия некоторые судьи переложили на технический персонал, не вникают в причины срыва судебных процессов, никто не несет за это никакой ответственности. Получили, к сожалению, широкое распространение не предусмотренные законом основания для длительных перерывов и отложений. В частности, такие как нахождение судей на учебе, в отпусках, отсутствие по болезни. И это в крупных судах города Минска, где работает свыше 20 судей в каждом, где есть председатель и по 2 заместителя, где есть реальные возможности для взаимозаменяемости судей при таких непредвиденных обстоятельствах. В этом контексте - организация рабочего времени руководителей крупных судов - тоже очень важная часть общей организации правосудия в новых условиях. По нашим наблюдениям, кое-кто уже перестал быть судьей, но так и не стал современным организатором и эффективным управленцем большого коллектива.
- Извините, но не ожидал от вас столь нелицеприятных оценок.
- Возможно, это не их вина, все они были неплохими судьями, но не у всех есть данные для административной, управленческой, кадровой работы. Но поймите: очень многое могут и должны сделать в части улучшения общей организации правосудия и все вышестоящие суды. Теперь каждое конкретное дело, попадающее в поле зрения вышестоящего суда, должно изучаться не только с точки зрения законности принятого решения, но и сколько по этому делу было перерывов, отложений, сколько раз вызывались люди. Такие справки по каждому делу будут формировать специальное досье на каждый суд и каждого конкретного судью. В Верховном Суде это уже стало нормой, и необходимо ввести такую же практику в каждом областном суде. Но буду откровенным. Иногда судебная волокита порождается именно вышестоящими судами, у которых не хватает решительности и ответственности в принятии окончательных решений.
- Сколько ошибочных решений вышестоящих судов отменено Верховным Судом в прошлом году?
- 500! Это что касается судов кассационной инстанции. И более 100 судебных постановлений, это уже надзорной инстанции. Пойдем дальше. Качество рассмотрения уголовных дел по I инстанции в областных Гомельском и Минском городском судах в процентном отношении существенно хуже, чем в подчиненных им районных судах. Вот над чем мы сейчас будет напряженно работать. Без скидок на "объективные" и "субъективные" причины!
- Валентин Олегович, а какова сегодня реальная стоимость правосудия? В какие суммы выливается в денежном выражении рассмотрение одного уголовного, гражданского, экономического, административного дела? Это ведь тоже показатель вашей эффективности...
- Правосудие, конечно, не определяется цифрами, но считать деньги мы тоже должны... Полагаю, что в новых условиях, когда руководители судов сами становятся распорядителями выделяемых средств и финансов, они должны понимать, во что им обходится каждый случай отложения, приостановления или перерыва в судебном процессе, повторные извещения, повторные вызовы, какие финансовые потери понесет подчиненный ему суд. Более того, каждый "некачественный" и впоследствии отмененный приговор, отмененное решение вдвое увеличивает судебные расходы и издержки.
Убежден, что проблему стоимости правосудия необходимо просчитать и в наших экономических судах, где за прошлый год в общей сложности было отложено 2.500 дел. Это почти вдвое больше, чем во всех общих судах, причем 868 из-за неявки сторон и 356 - для получения дополнительных доказательств, что тоже говорит о серьезных проблемах в организации экономического правосудия. В целом выполнение председателями судов новой функции обеспечения судов всем необходимым должно быть рациональным, максимально расчетливым и приближенным к реальным первоочередным потребностям каждого суда.
- Какие пути решения видятся вам?
- Убежден, что Верховному Суду нужно официально разъяснить, что надлежащее извещение и уведомление участников процесса может быть произведено через любые современные виды связи, а составленная секретарем справка о надлежащем извещении через мобильную связь является официальным процессуальным документом. Отмена решений из-за ненадлежащего уведомления в современном широком выборе способов извещений вообще должна уйти в прошлое. Запросы и заявки должны быть адекватны объемам и прогнозам правосудия, а освобождающиеся средства (которые у судей никто не заберет) разумно использованы для современного технического оснащения и улучшения состояния зданий.
Все, что зависит от Верховного Суда, сделаем: безусловно, найдем резервы и возможности для улучшения уровня материально-технического снабжения и обеспечения всей судебной системы. Централизация всех средств и денежных потоков делает возможным их разумное использование. У нас уже созданы мощные соответствующие структуры, которые делают все возможное для решения этой сложной задачи.
- Скажите, как сейчас происходит сбор и анализ судебной статистики. Это же важная составляющая правосудия.
- Да, это тоже новая для нас функция, и первый проведенный Верховным Судом анализ выявил как несовершенство самой статистики, так и злоупотребления со стороны руководителей судов. Теперь только они, а не начальники управлений юстиции подписывают все отчеты и ответственны за их достоверность. Особенно много явного и скрытого лукавства в данных об оперативности гражданского правосудия. Так, в отчетах за прошлый год указано, что с нарушениями сроков рассмотрено 393 дела, или 0,2%. Но самый поверхностный анализ в Верховном Суде дел показывает, что общее количество гражданских дел, находившихся в судах свыше двух месяцев, составляет не менее 25%. Очень характерны данные о количестве отложенных слушанием гражданских дел в течение прошлого года. В Брестской области - это 21 дело, в Могилевской - 26, но в Витебской - 114, Гомельской - 163, Гродненской - 182, Минской - 224. Такое десятикратное расхождение при примерно одинаковом количестве рассмотренных дел, бесспорно, свидетельствует о недостоверности представленной информации.
- У вас есть что сказать судьям по этому поводу?
- Конечно. Когда по вашим просьбам и инициативе Верховного Суда, дорогие коллеги, законодатель исключил принцип непрерывности гражданского процесса, никто не мог предположить, что всё отложение вы спрячете в перерывы судебных заседаний, которые пока не отражаются в статистике. Ведь обратившиеся в суд люди за защитой своих прав реально оценивают нашу оперативность по общему затраченному в суде времени для восстановления своих прав, а не по вашим отчетам. Поскольку искажения государственной статистической отчетности граничат с уголовным преступлением, мы будем очень жестко реагировать на подобные факты. Одновременно мы сделаем все для того, чтобы усовершенствовать саму судебную статистику, ее формы и компьютерные программы, которые сегодня очевидно не соответствуют современному правосудию. Достаточно сказать, что статистические карточки первичного учета, которые должны объективно отражать движение каждого дела, никто не менял с 1960 года!
- Не секрет, что сейчас очень многие ждут амнистию. Будет ли она и каково ваше мнение по этому поводу?
- О том, что амнистия будет, заявил Президент на недавней встрече с руководителями ведущих СМИ. Я надеюсь, что люди оценят этот акт гуманности со стороны государства. А наша задача - задуматься о социальной адаптации недавних осужденных, недопущении рецидива преступлений. Я бы тут хотел отметить, что недавние решения Президента об упразднении двух исправительных учреждений - они тоже лежат в русле нашей судебной практики, которая есть следствие общей государственной гуманизации системы наказаний.
- Валентин Олегович, с нового года в ваши полномочия полностью перешла функция кадрового обеспечения правосудия. И по важности и значению она фактически является основополагающей. Ведь многие недостатки нашего правосудия, о которых известно, объясняются как раз качественным уровнем нашего судейского корпуса.
- Это весьма непростой вопрос. Но давайте посмотрим, за счет кого мы комплектуемся последнее время. Как правило, это наши консультанты, судебные исполнители, помощники, секретари, которые не всегда являются самыми сильными юристами. Если раньше к этому мы имели только косвенное отношение, то теперь все кадровые вопросы изучения, подбора, воспитания, подготовки, обучения являются исключительной компетенцией руководителей судов всех уровней. Сегодня мы подбираем кандидатов для себя и формальное поспешное заполнение вакансий никому не нужно. Нам необходимы не просто сильные юристы, но юристы, умеющие работать в условиях публичности, открытости и гласности. В этой связи необходимо не только медицинское освидетельствование, но и психологическое тестирование кандидатов, их умение работать в конфликтных и стрессовых ситуациях. Сегодня нам не хватает судей, имеющих второе высшее образование (педагогическое, экономическое), владеющих современными информационными технологиями, знающих иностранные языки. Да что там иностранный! У нас недостаточно судей, свободно ведущих процесс на белорусском языке. Очень острой является и проблема комплектования аппарата судов, секретарей судебных заседаний. Но и здесь очень многое зависит от инициативности и энергичности руководителей судов.
- И, если позволите, добавлю - их принципиальности и кристальной честности...
- Я хотел об этом сказать. Особая роль председателей судов заключается в выявлении, пресечении и предотвращении коррупционных проявлений, что тоже является составной частью кадрового обеспечения. Ничто так сильно не подрывает авторитет и доверие к судебной системе, как коррупционные скандалы. Казалось бы, мы провели максимум антикоррупционных мероприятий, самым жестким образом наказали и осудили на длительные сроки лишения свободы своих двоих бывших коллег, но тем не менее избежать этих позорных явлений мы пока не можем...
Понимаете, анализ рассмотрения Верховным Судом уголовных дел в отношении бывших судей показывает, что коррупция становится возможной только там, где нет надлежащего контроля за прохождением от начала до конца каждого дела, где нет хозяина в суде, где нет председателя суда, который бы знал, чем живет и чем дышит каждый его подчиненный. Так было и в Светлогорске, так случилось и в Советском суде города Гомеля. Жизнь показывает, что пресекать злоупотребления нужно на более ранней стадии, не пропуская ни одного подозрительного факта внепроцессуального общения, ни одного сомнительного решения или приговора.
Наша деятельность является, образно говоря, зонами коррупционных рисков, и каждый судья находится в сфере повышенного контроля и со стороны общественности, и средств массовой информации. Убежден, что сегодня спасти нас от всевозможных негативных явлений может только комплекс нетрадиционных понятных мер реагирования на нарушения режима работы судов, внепроцессуальное общение, на поведение, образ жизни, на каждый случай нарушения кодекса чести.
Еще раз обращаю внимание на опасность для судей отсутствия особой принципиальности внепроцессуального общения с адвокатами, сторонами и участниками процессов.
Поэтому глубоко и искренне уважая всех своих коллег, считаю тем не менее, что надо внедрить механизм проверки судей на полиграфе при их назначении и аттестации. Это, конечно, строгая мера, но убежден, что честным людям при этом бояться нечего. Посто - судья обязан быть и в быту, и при исполнении обязанностей кристально честным, высокопорядочным и компетентным человеком. Общество от нашего корпуса ожидает только этого!
- Спасибо за откровенный разговор!
Советская Белоруссия №42 (24425). Среда, 5 марта 2014 года.
