Вступление войск Красной Армии на территорию Западной Белоруссии.
Там, где липы растут
— Из 94 лет только шесть жила вдали от своей деревни, а так все на одном месте. До сих пор перед глазами прежнее село. Родительский дом был неподалеку. До воссоединения все вокруг принадлежало польским помещикам. Нашими землями владел Обухович, в Заушье — Гартинг. Мама работала на Обуховича, папа служил у него солтысом, собирал налоги. Поговаривали, что наш пан — из радзивилловского рода. Деревенские дети ходили в церковно‑приходскую школу, но учились только на польском. У помещика сыроварня была, да еще самогон бочками возили из его пивоварни. Евреям сдавал в аренду огромный сад. На своих наделах людям сложно было прокормиться, нанимались в батраки. Все у Обуховича работали, и я тоже. Помню, как в сентябре 1939 года по деревне новость полетела: «Наши пришли! Советы пришли!» Мы радовались: наконец‑то гайдуки перестанут гонять. Пана Советы забрали, а все его добро осталось. По хлевам скотины много: коровы, свиньи, кони, птица… Наши сельчане сначала боялись трогать, так из Еськовичей пришли. Яблони трясли, взломали сыроварню, забрали все сыры, даже те, что в формах лежали. Расхватали посуду, мебель. Платки набрасывали коровам на голову и вели по улицам, поросят на руках несли. Потом к еськовцам и липовцы присоединились. Папа строго приказал нам ничего не брать. Детей из приходской школы перевели в классы, расположенные в усадьбе, только отняли на класс назад, польский отменили, стали обучать на русском языке.
Софья Веремейчик.В соседней Высокой Липе родилась 82 года назад Данута Григорьевна Санчук, а в Великую Липу вышла замуж. Давно живет одна, но отшучивается, что на скуку абсолютно нет времени: «Вот зима настанет, буду днями как паненка сидеть на диване и смотреть телевизор». Ее воспоминания, связанные с довоенным временем, такие же тяжелые:
— Ой, бедно мы жили! У родителей маленькая хатка с земляным полом и клеточками‑окошками, которые не открывались. В семье пятеро детей, папа с мамой батрачили у Обуховича. И дома еще земля, коник, коровка и овечки с курами. Я самая младшая, но помню, что работали очень много. Весной пасли скот, зимой учились в школе. Сначала она была в панском доме, потом за 5 километров через речку, в Снове. Иногда смотрю, наши дети теперь стоят и ждут автобус, чтобы их отвезли. Какие условия у них, а мы ничего не ждали! В нашем колхозе «17 сентября» работала с 1955 года в полеводческой бригаде на льне. 8 лет была звеньевой, в звене 40 женщин. У меня даже медаль есть за хорошую работу, и муж, ныне покойный, получил такую же медаль за пахоту, он трактористом был. Сначала отрабатывали трудодни, платили зерном. Мы ждали отчетного собрания и что нового скажет председатель, чего пообещает. Это же праздник настоящий был! Соревновались с колхозом имени Калинина, нынешним агрокомбинатом «Снов». Все делали вручную, тяжело. Но у людей настрой был, мы же лучшую жизнь строили. Нагоревались при панах, при немцах, наголодались, жить хотелось. На работу с песней, с работы с песней...
Данута Санчук.Наталья ЧАСОВИТИНА.
Гродно: историческая прогулка по улице 17 Сентября
Своими глазами
17 сентября 1939 года мне исполнилось… 6 лет и 4 месяца. Казалось бы, что я могу помнить, шестилетний парнишка, и как могу судить о событиях тех далеких дней. Поверьте, день 17 сентября 1939 года я помню так отчетливо, словно только вчера посмотрел его в кино…
Красноармейцы раздают газету «Правда» жителям присоединенных к СССР территорий в Западной Белоруссии. Снимок сделан в Молодечно.Жил я тогда в деревне Зверки, километров 20 от Молодечно, у деда Василия Зверка и бабушки Надежды Зверок. В одной избе жили еще три его сына с женами и детьми. Всего 19 человек. Спали на полу, на соломе…
Как я оказался на попечении у дедушки и бабушки? Мой отец, Викентий Балаш, активный член КПЗБ, был арестован и сидел в тюрьме, в знаменитых Лукишках. Мать работала белошвейкой‑надомницей, то есть обшивала по очереди зажиточных мещан, переезжая из дома в дом. На заработанное регулярно посещала Вильно, отвозила отцу передачи.
17 сентября жители Зверков и соседних Пугачей, все — и стар, и млад, устремились к дороге, что вела в Городок и дальше в Молодечно. Мой дядька Юзик посадил меня на плечи, и я не отрываясь смотрел и смотрел на дорогу.
А по ней нескончаемыми потоками двигались части Красной Армии: танкетки, пехота, батареи «сорокапяток», кавалерия, снова пехота и кавалерия.
Так началось освобождение Западной Белоруссии.
Вдоль дороги стояли жители окрестных деревень и махали шапками, слышали крики «ура», женщины совали бойцам кувшины с молоком, протягивали лукошки с яблоками и грушами.
И бойцы одаривали сельчан… кусочками сахара. По‑видимому, это единственная ценность, что у них была! Но для сельчан она представляла роскошь неслыханную по временам панской Польши...
И сейчас, как в кино, я отчетливо вижу приземистые танкетки, усталые, но веселые лица молодых пехотинцев.
Но больше всего удивила конница. Не знаю, была ли это тогда обычная практика для кавалерийских частей Красной Армии или мне повезло увидеть особое, «показательное», подразделение, но конный эскадрон гарцевал на лошадях одной масти: проехали всадники на серых лошадях, каурых, гнедых… и появились бойцы на белых скакунах в крупные яблоки… Чудо, да и только!
Крестьяне Западной Белоруссии на демонстрации, посвященной открытию Народного собрания Западной Белоруссии.Части прошли, а люди еще долго не расходились, и ощущение радости витало в воздухе и впитывалось моим подсознанием, закреплялось и цементировалось где‑то в глубинах души.
Сказать, что в 6 лет с хвостиком я ощущал себя белорусом и понимал значение освобождения, нельзя. Но то, что я с молоком матери впитал антипольские настроения, так это точно.
Мой детский ум как губка впитывал иронически‑отрицательное отношение к панской Польше. Сейчас меня удивляет тот факт, что даже такую крохотную деревеньку (всего‑то четыре дома!) не обошла просветительская работа подлеглых (подчиненных) КПЗБ просветительских организаций. Не помню, во сколько лет я услышал цимбалы, но до сих пор их звучание для меня выше всех остальных. В Зверки приезжала батлейка, и я радовался, когда видел, как умный мужик дурачит пана. И слово «пан» в нашей местности носило только негативный характер.
В общем, 17 сентября 1939 года принесло в глухую деревеньку Зверки ощущение долгожданной свободы, праздника. И этот праздник продолжился.
Не знаю, каким образом мать связалась со своим отцом, моим дедушкой, но через пару дней он сказал:
— Все, внучек, поедем домой к матери.
Сорок километров от Зверков до Вилейки мы проехали на лошади (дед был заядлым лошадником, у него были лучшие в округе кони) и въехали в тогдашний областной центр засветло.
Встречи с матерью не помню. А вот с отцом преотлично. Еще бы! Ведь он пришел с… ружьем. И я помню не только молодое веселое лицо, но и запах ружейной смазки, красную повязку на рукаве.
Исторический, но редко упоминаемый факт. В Западной Белоруссии повсеместно стихийно и с помощью соответствующих органов возникали и создавались отряды Красной гвардии, которые активно помогали подавлять редкие попытки сопротивления становлению новой власти.
И еще один эпизод, врезавшийся намертво в детскую память.
К нашему небольшому домику подъехала автомашина и притормозила у ворот. Из нее вышел высокий статный военный и направился в наш дом. Водитель остался в машине. Сзади сидели двое автоматчиков — редкость по тем временам. Радостно обнял встретившую его мать.
Я сидел у гостя на коленях, а он долго благодарил за что‑то мать, а потом дал мне столько красных бумажек с силуэтом Ленина (я впервые увидел и запомнил этот силуэт), что они не помещались у меня в двух руках. А когда уехал, мать только всплеснула руками:
— Это же сумасшедшие деньги! (Слово «деньги» я услышал впервые, но запомнил.)
Это был наш советский разведчик, который сидел в одной камере с отцом и которому по польским законам грозила за шпионаж смертная казнь. Необходимо было дать знать в «центр» (условно) о провале. Для этого нужно было переслать в Минск на абсолютно нейтральный адрес письмо нейтрального содержания. На очередном свидании с отцом мать и взяла письмо, переписала и послала по указанному адресу в Минск…
Теперь я знаю, что то письмо помогло спасти человека…
Вот так в сентябре 1939-го личное в моей жизни смешалось с государственным. С этого момента я впервые стал жить вместе с отцом и матерью.
Сентябрь 1939 года стал особым не только для меня, но для подавляющего числа из трех миллионов белорусов. Очевидно, их жизнь стала лучше. Создавались новые предприятия, открывались школы, бесплатные больницы, в магазинах было достаточно товаров по вполне приемлемым ценам.
Уверен, без сентября 1939 года не было бы современной Беларуси, не было бы и людей, которые и в Белостоке, и в Вильнюсе с гордостью говорят о себе: «Мы белорусы!»
Без сентября 1939 года вряд ли я смог бы выбрать ту профессию, которую выбрал…
Анатолий БАЛАШ, член Белорусского союза журналистов.
Воссоединение Беларуси - величайшая дата нашей истории ХХ века
На рассвете 1 сентября 1939 года гитлеровская Германия согласно плану «Вайс» напала на Польшу — началась Вторая мировая война. Немецкие дивизии быстро продвигались в глубь польского государства и к середине сентября достигли Западной Белоруссии и Западной Украины. 12 сентября немецкие моторизованные дивизии вышли к Львову. 14 сентября завершилось окружение Варшавы, и немцы приступили к массированным артобстрелам польской столицы. Тем временем 3‑я армия вермахта осадила Брест. 15 сентября пал Белосток.
Демонтаж укреплений на советско-польской границе, 1939 г.Когда возникла угроза немецкого захвата Западной Белоруссии и Западной Украины, а польское правительство бежало в Румынию, СССР довел до польского посла Вацлава Гржибовского ноту, в которой проинформировал: «Советское правительство не может безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
17 сентября 1939 г. Красная Армия перешла границу. Продвижение шло быстрыми темпами. 18 сентября советские войска заняли Свентяны, Лиду, Новогрудок, Слоним, Волковыск, 19 сентября — Пружаны и Кобрин. Большинство подразделений войска польского сдавались без боя. Те части, основу которых составляли этнические украинцы и белорусы, переходили на сторону Красной Армии.
До 25 сентября 1939 г. Красная Армия целиком освободила Западную Белоруссию. Большинство ее жителей встречали советских солдат с радостью и оказывали им действенную помощь. Во многих местах создавались военно‑революционные комитеты, которые организовывали отряды из рабочих и крестьян. Эти формирования разоружали полицейских, брали под охрану мосты, предприятия, другие важные объекты.
22 октября 1939 г. прошли выборы депутатов в Народное собрание Западной Белоруссии, которое должно было решить основные вопросы государственного строя.
28 — 30 октября 1939 г. в Белостоке на заседании Народного собрания Западной Белоруссии была принята Декларация о провозглашении советской власти и вхождении Западной Белоруссии в состав БССР.
Октябрь 1939 г. В зале заседаний Народного собрания Западной Белоруссии. Белосток.
2 ноября 1939 г. внеочередная V сессия Верховного Совета СССР первого созыва решила удовлетворить просьбу Народного собрания Западной Белоруссии и включить ее территорию в состав СССР, объединив ее с БССР. 14 ноября 1939 года на внеочередной III сессии Верховного Совета БССР был подписан закон «О принятии Западной Белоруссии в состав Белорусской Советской Социалистической Республики».
В результате территория БССР увеличилась с 125,5 тыс. кв. км до 225,7 тыс. кв. км, а численность населения выросла в 2 раза и составила 10 млн 200 тыс. человек. На западнобелорусских землях, вошедших в состав БССР, были образованы Барановичская, Белостокская, Брестская, Вилейская и Пинская области. В этих регионах была проведена национализация предприятий и банков, осуществлялась коллективизация и механизация сельского хозяйства. Коренные изменения произошли в образовании, здравоохранении, науке и культуре. В 1941 году в западных областях БССР действовали 4.192 белорусские, 987 польских, 173 русские, 168 еврейских, 63 литовские, 43 украинские школы. Были созданы театры, открыто 100 кинотеатров, 92 Дома культуры, 220 библиотек. Во всех областных городах и райцентрах появилась белорусскоязычная периодика.
