Наколки на костяшках пальцев, бритые под машинку макушки и особый взгляд, в котором одновременно читаются и вызов, и вселенская тоска… Такими в ноябре 1993 года увидел постояльцев минского приемника-распределителя для несовершеннолетних корреспондент газеты «Знамя юности». С тех пор многое изменилось: головы давно никто не бреет, да и самих постояльцев стало во много раз меньше. Благодаря чему так изменилась статистика? И как в нашей стране помогают вернуться к нормальной жизни даже хроническим хулиганам?
Промежуточная станция
В начале 1990-х приемник-распределитель не пустовал ни дня. «Но в последнее время, с крушением Союза, тут стало еще многолюднее, – пишет корреспондент «Знаменки». – Если еще несколько лет назад в этих стенах находили временный приют до 500 человек в год, то сегодня уже около 800». И это только в Минске, а ведь такие учреждения были во многих других городах: в Гомеле, Гродно, Витебске, Могилеве.Сейчас, конечно, цифры совсем другие. Да и приемник-распределитель остался всего один – в Минске: через него за год проходит около двухсот парней и девушек со всей страны. Контингент тоже поменялся: если в 1993-м это были в основном «несовершеннолетние, по разным причинам оказавшиеся безнадзорными», то сейчас «бегуны», ночующие на улицах и в подъездах, большая редкость. В основном здесь находят временный приют подростки от 11 до 17, которые, совершив больше трех административных правонарушений или одно уголовное (при условии, что ребенок еще не достиг возраста наступления ответственности), ожидают отправки в специальную школу или училище закрытого типа. Спецшкол осталось три: в Могилеве, Петрикове и поселке Кривичи Мядельского района. Тех, кто постарше, принимает Могилевское государственное специальное профессионально-техническое училище закрытого типа № 2 деревообработки, где ребята могут не только освоить школьную программу, но и получить специальность штукатура, каменщика или облицовщика-плиточника.
Такими в 1993 году увидел постояльцев приемника корреспондент «Знаменки»
На 30 дней приемник-распределитель становится промежуточной станцией между залом суда и спецшколой: пока сотрудники собирают пакет документов, несовершеннолетние готовятся к жизни в закрытом учреждении. С начала этого года домой из приемника вернулись только двое «бегунов», которые провели здесь пару дней, пока их не забрали родители. Один успел доехать до Самары: хотел подзаработать на строительстве федеральной трассы.
«Все общество сплотилось для того, чтобы достучаться до подростков»
Благодаря чему так изменилась статистика? Наше государство делает все для того, чтобы подростки попадали сюда как можно реже, рассуждает начальник приемника-распределителя для несовершеннолетних УВД Миноблисполкома Сергей Вечорко:– В стране ведется огромная профилактическая работа. Все общество – сотрудники МВД, педагоги, врачи – сплотилось для того, чтобы достучаться до подростков и их родителей, донести до них, к чему могут привести правонарушения, с какого возраста наступает ответственность.
В доказательство Сергей Сергеевич спрашивает 17-летнего Николая*:
– Коля?
– Так точно!
– С какого возраста наступает уголовная ответственность за распространение наркотиков?
– С 14 лет, – по-армейски четко рапортует подросток. Возможно, если однажды парню предложат подработать закладчиком, эта фраза, выученная на занятиях в приемнике-распределителе, автоматически всплывет у него в голове и поможет остановиться.
Первое, что планирует сделать парень после выхода из спецшколы, – свести татуировкиКоля – сирота: отца не знает, мама пару лет назад умерла от алкоголизма. Несколько лет парень провел в интернате, потом поступил в колледж. Но стипендии было мало, поэтому придумал себе «подработку»: продавал в интернете несуществующую видеокарту в три раза дешевле, чем она действительно стоит. А в качестве гарантии сделки просил перевести задаток в 30 рублей. Сейчас подросток готовится к переезду в спецшколу. Надеется на Могилев.
– Почему? Там у меня много кентов. То есть приятелей, – поправляет себя Коля.
За время, проведенное в приемнике-распределителе, парень бросил курить, наладил режим, набрал вес. Но главное – понял, что жизнь нужно спешно направлять в правильное русло:
– После спецшколы первым делом сведу татуировки: уже подсчитал, что на это уйдет два месяца. А потом хочу поступить на службу в МВД. Примут ли туда после спецшколы? Не знаю, но очень надеюсь.
То ли лагерь, то ли армия
По ощущениям приемник-распределитель – что-то среднее между детским лагерем и армией. От лагеря – четырехразовое питание, тихий час, прогулки по территории. От армии – четкий режим, идеально застеленные кровати и обращения к старшим вроде «Так точно!» и «Никак нет!». Зачем так строго?
В распоряжении подростков – теннисный стол, хорошая библиотека и много настолок– А вы представьте, что со всех школ собрали главных хулиганов, которые срывают уроки и доводят до слез учителей, и объединили в один класс, – приводит сравнение воспитатель Денис Еромов. – Если изначально не выстроить границы, слушать тебя не станут.
Но и для хулиганов условия стараются сделать помягче. Даже решетки на окнах кованые, с завиточками, чтобы не вызывать ненужных ассоциаций. Никому не отказывают в передачках и встречах с родителями. Есть хорошая библиотека, теннисный стол и огромная «плазма», по которой показывают новости, воспитательные программы и хорошие фильмы, проводит экскурсию Сергей Вечорко:
– А еще у нас много настолок. Больше всего подростки любят UNO. И меня играть научили. Есть у нас и молельная комната: каждую неделю сюда приходит волонтер, которая вместе с ребятами читает молитвы, подолгу разговаривает с ними о жизни и о боге. Не хватает только спортплощадки. Но мы уже начали решать этот вопрос: в ближайшие дни будем вместе с парнями «варить» футбольные ворота.
За время, проведенное в приемнике-распределителе, ребята успевают выучить гимн страны и фамилии всех Героев Беларуси«Мечтаю прийти на работу и увидеть замок на дверях»
Приемник-распределитель способен одновременно принимать до 15 подростков. Но обычно их меньше, сейчас – пять. Помимо Коли, все новички: кто-то заехал сегодня, кто-то пару дней назад. Пете 13, но выглядит максимум на восемь. Изящный, белокурый – прямо готовый герой для рекламного ролика про счастливую семью. К сожалению, это не его история: Петина семья не раз признавалась находящейся в социально опасном положении, а сам мальчик недавно попался на воровстве – так и оказался в приемнике. Когда прошу рассказать о себе что-нибудь хорошее, Петя теряется. Но потом вспоминает, что у него среди годовых отметок есть две десятки – по трудам и белоруской литературе:– Особенно труды нравятся. Учитель хвалил деревянную линейку, которую я сделал на уроке. Говорил, что она почти как магазинная.
– А у меня хорошо получалось стрелять в школьном тире: нам разрешали приходить туда по субботам, и я всегда приходил, – вступает в разговор 14-летний Дима, о чьем умении срывать уроки знает, наверное, весь район…
Сейчас большинство кроватей пустуют– Мой кабинет видел столько слез, боли и разочарования, что вы представить себе не можете. Даже салфетки одноразовые не успеваем покупать – так быстро они заканчиваются.
За 20 лет Наталия Алексеевна опробовала много методов работы, отбрасывая то, что не прижилось. Так, специалист со временем отказалась от групповых занятий: многие оказались не готовы демонстрировать свои «болевые точки» в присутствии других. В итоге остались арт-терапия и, конечно, беседы тет-а-тет, перечисляет психолог:
– Я помогаю подросткам адаптироваться к новым условиям. А еще – осознать, что они у нас делают. Когда спрашиваешь: «Почему ты здесь?», некоторые начинают жаловаться на школу, где их не понимают, на учителей, одноклассников, а о себе ни слова. Моя задача – «вручить» подростку ответственность за самого себя.
К сожалению, это срабатывает не со всеми.
Еще один обязательный пункт – узнать свои права и обязанности– У нас был рекордсмен со знаком минус, который попадал в приемник-распределитель трижды, – рассказывает Сергей Вечорко. – Но все же гораздо больше тех, кто, споткнувшись, смог подняться и пойти дальше.
А вообще, замечает на прощание Сергей Сергеевич, он всегда ходит на работу со сжатым сердцем:
– И мне очень хотелось бы, чтобы однажды я подошел к воротам, а на двери – замок, потому что приемник опустел и стал не нужен.
*имена подростков изменены
«Каждый ребенок стоит того, чтобы за него бороться. Даже если он считается трудным»
Сложно не сказать о еще одном важном звене – службе ИДН, которая в следующем году отметит 90-летие. Наша страна – среди тех, кому удалось не только сохранить эту структуру после распада Советского Союза, но и усовершенствовать ее работу.
Если говорить о начале 1990-х, то преступлений, совершенных подростками, было несравнимо больше, чем сейчас, делится наблюдениями начальник отделения организации работы инспекции по делам несовершеннолетних отдела профилактики управления охраны правопорядка и профилактики милиции общественной безопасности УВД Миноблисполкома Александр Давиденко:
– Почти 70 процентов подопечных сотрудников ИДН составляли судимые подростки, которые получили отсрочку исполнения наказания или были осуждены условно. Как правило, речь шла об «уличных» преступлениях: злостных хулиганствах, грабежах, угонах. Сейчас такие случаи тоже есть, но они единичные. В основном подростки попадают в поле зрения ИДН за административные правонарушения: употребление алкоголя в общественных местах, мелкие хищения, управление транспортным средством без права вождения.
Сейчас в Минской области под контролем ИДН около 1500 тинейджеров от 10 до 18 лет. Как правило, это городские парни возраста 15+. И, что удивительно, зачастую из хороших и благополучных семей. Как с ними работают сотрудники инспекции? В первую очередь проводят обстоятельную беседу с самим подростком и его родителями, рассказывает Александр Давиденко:
– Очерчивают все возможные сценарии, объясняя, что если, например, ребенок совершит три административных правонарушения, то на четвертый раз может попасть в учебное учреждение закрытого типа. Также наши сотрудники внимательно изучают внеурочную занятость подростка: как показывает опыт, если после школы ребенку есть чем заняться, он не будет красть деньги из шкафа и не станет пить пиво на лавочке в парке. Если подросток нигде не задействован, ходатайствуем в управление образования, чтобы ему подобрали кружки и секции. Скрупулезно изучаются и дружественные связи: нам надо понимать, с кем несовершеннолетний общается, кто имеет на него влияние. В результате все элементы этого пазла складываются в общую картину, исходя из которой мы понимаем, как эффективно работать дальше.
Кроме этого, ребят, с которыми ведется индивидуальная профилактическая работа (термин «стоять на учете в ИДН» уже давно устарел), активно приглашают на мероприятия, организованные сотрудниками милиции. Например, на полюбившиеся многим футбольные, а с этого года и волейбольные турниры «Вместе к победе», где инспекторы и их подопечные вместе выходят на площадку, рассказывает Александр Давиденко:
– Это делается для того, чтобы детям было легче воспринимать милиционеров как союзников. У них появляются общие интересы, растет доверие. Плюс показываем, что спорт – отличный способ выплеснуть энергию, при этом не нарушая закона.
Хорошо работают с так называемыми трудными подростками и военно-патриотические клубы, которые стали массово появляться по всей стране благодаря Указу Президента № 160.
Только в структуре УВД Миноблисполкома их уже 23, приводит статистику Александр Александрович:
– В Дзержинском районе знаю как минимум трех подростков, которые, попав в такой клуб, за год не совершили ни одного правонарушения и были сняты с контроля.
Как дальше складывается судьба ребят, с которыми проводилась индивидуальная профилактическая работа? Как правило, хорошо, замечает Александр Давиденко:
– «Рецидивистов», которые опять попадают в наше поле зрения, немного. Но мы ни на ком не ставим крест и готовы работать снова и снова. Каждый ребенок стоит того, чтобы за него бороться, даже если он считается трудным.
krupenkova@sb.by
