На обед по расписаниюЗачем вы, девочки?
Татьяне немного за 30. В интерьеры ЛТП–9 она не вписывается совсем. «Это сейчас, — привлекательная блондинка привычным движением поправила волосы. — А при поступлении боялась и в зеркало смотреть. Жутко было: как я здесь оказалась?» Отвечать не стала: «Давайте лучше о хорошем. Около полугода к спиртному не прикасаюсь. Ухаживаю за собой. Хочу выкарабкаться, вернуть детей, открыть салон красоты».
Занятие с экспериментальной группой в витебском женском ЛТПТаня, как и ее 15 соседок по комнате витебского лечебно–трудового профилактория, согласилась поучаствовать в экспериментальной программе по медреабилитации. Каждая в этих стенах впервые. Живут девчата отдельно от остальных, работают на одном предприятии — «Белвест». Что удобно, говорят они мне: «Ничто от работы не отвлекает. К тому же получаем специальность, которая может пригодиться и потом. В проекте с нами занимаются как службы учреждения — начиная от исправпроцесса и заканчивая медиками, так и организации вроде анонимных алкоголиков, творческие люди. А с сентября придет профессиональный театральный режиссер. Бывает, просто берем акварель и рисуем». Татьяна говорит, что проект ей нравится, что сотрудники очень помогают:
— Их хочется слушать.
— Дома вас, наверное, тоже пытались одернуть...
— Пытались. Но тогда рядом были подруги, друзья. Возможно, просто не умела говорить «нет» и справляться с трудностями. Здесь нам рассказывают о зависимости, последствиях. Учат понять себя и противостоять соблазну.
В свободное время можно и почаевничатьСобеседница извинилась — начиналось занятие с психологом. На столе появились картинки, нужно рассказать о своих ассоциациях. Мне приятные глазу голубые и черные слегка изогнутые линии напомнили волны, похоже, хотелось на море. «А кто–то видит темные и светлые периоды жизни, — заметил психолог. — Но верно подмечено: это проекция мыслей, переживаний. Однако то, что происходит в нашем кругу, здесь и остается». Я ушла, занятие продолжилось.
Участницы пилотного проекта живут в ЛТП отдельно от остальныхНа небольшой кухне Надя заваривала себе чай: «Хотите?» Соглашаюсь: «Можно». Рядом появилась вторая чашка. Глядя на букет на столе, Надежда рассказала свою историю. Эта девушка тоже не походила на пьяницу, но не отрицает: в своих проблемах виновата сама. «Так, кстати, считают единицы, — скажет мне позже психиатр–нарколог Людмила Подалецкая. — Обычно грешат на мать, участкового, мужа. Самый сложный период для поступивших — первые дни. У многих серьезно подорвано здоровье. Мы изучаем состояние каждой гражданки и работаем индивидуально. Стараемся убеждать, что в жизни много хорошего и алкоголь не метод решения проблем. Знакомим с успешными людьми, сумевшими побороть этот недуг».
Людмила Подалецкая: «Знакомим с успешными людьми, поборовшими этот недуг».Гражданки возвращаются сюда не по одному разу, не скрывает начальник ЛТП–9 Николай Курко: «Есть и те, у кого по 5 — 8 возвратов. Потому и решено было попробовать новые подходы. Проект идет в три этапа, индивидуально подобранных для каждой кандидатки. Промежуточные результаты подтверждают правильность выбранного направления». Ожидается, что эксперимент завершится в 2020 году, за это время комплексную медреабилитацию пройдут три группы. Затем — анализ, обобщение положительной практики и ее адаптация для других ЛТП страны. Не исключена также перспектива прохождения курса в домашних условиях.
Два века
Мы в СИЗО–2. Основной корпус, построенный 221 год назад, остался почти нетронутым. «В Национальном историческом архиве Беларуси хранится любопытный документ, подтверждающий появление в августе 1797–го тогда еще «Смирительного и рабочего дома и тюрьмы с Острогом для содержания колодников в Губернском городе Витебске», — временно исполняющий обязанности по должности начальника СИЗО Роман Молоканов показал черно–белые снимки учреждения разных времен. —
С 1809–го здесь был Витебский тюремный замок. Позже — губернский исправдом и дом предварительного заключения, затем — тюрьма № 6 управления НКВД БССР, тюрьма–1 и СИЗО УДИН области. Названия были разные, но суть оставалась одна: здесь всегда содержались нарушители закона».
В СИЗО-2 при реконструкции находили кандалы, лапти осужденных, старый камерный замок, открытки...Что интересно, во время реконструкции, когда укреплялись стены, пол и т.д., здесь были найдены разные предметы: кандалы, старый камерный замок, лапти осужденных, открытки. Мы заходим в помещение нынешнего хозотряда. В царские времена тут была конюшня. Юрий говорит, что тоже слышал легенды про замок. Сейчас он работает в банно–прачечном комбинате изолятора: «У меня три высших образования. Врач. Превысил полномочия. А раз превысил, надо отвечать. Знаю, про следственные изоляторы разные страшилки ходят, но я так скажу: как ты к людям, так и они к тебе. Не могу сказать, что в витебском СИЗО со мной как–то грубо, не по закону обращаются».
В СИЗО, понятно, своя специфика. Сюда этапируют тех, кто под следствием либо ожидает решения суда, вступления приговора в силу или отправки в колонию. То есть такая перевалочная база, потому не всегда знаешь, чего ждать от вновь прибывших.
...В режимном корпусе в комнате контролеров на монитор выведено видео из камер. Рядом — тревожные кнопки и прочие нужные в службе вещи. На посту — молодой человек. К вопросам журналистов не привык, застеснялся. Зато без стеснения и боязни он заходит в камеру отъявленных уголовников и делает ту работу, на которую не каждый решится. Смогла бы я? Вряд ли.
Комментарий
Начальник УДИН МВД по Витебской области Александр Сивохо:
— На службу стали охотнее приходить молодые люди. Во время обучения они, конечно, получают лишь первичную подготовку, а все остальное познается на практике. Потому крайне важно, чтобы в коллективе был здоровый костяк профессионалов. Контингент ведь постоянно проверяет сотрудников на прочность, особенно новичков, стараясь получить выгоду. Начинается с банального: «Так мы же земляки». Поэтому с самого начала более опытные коллеги предостерегают молодежь от ошибок, разъясняют нюансы и подсказывают, как себя вести в различных ситуациях.
gladkaya@sb.by
Фото Виталия ПИВОВАРЧИКА.
