Благодаря российским поисковикам и специалистам Института этнологии и антропологии РАН, прибывшим в Витебск, наш журналист смогла поучаствовать в уникальном процессе идентификации костных останков и виртуальной реконструкции лица, которые уже в ближайшем будущем могут стать основой для установления имен сотен погибших героев Великой Отечественной.
Святослав Драбцов, председатель Шапечинского сельисполкома. Сотни бойцов остаются лежать на полях сражений. Тут семь месяцев стоял фронт и отсюда стартовала операция «Багратион».Предыстория поиска
…В апреле текущего года белорусские и российские поисковики проводили раскопки на бывшем плацдарме Новики под Витебском. Подняли из земли 16 красноармейцев. Среди находок — семь единиц оружия, более 280 взрывоопасных предметов, разрушенный медальон и… медаль «За отвагу» с отчетливым номерным знаком.Председатель Московской областной общественной организации «Благотворительный военно-исторический поисковый клуб «Память и примирение» Валерий Загреков, который руководил международной экспедицией, рассказывает:
— Эта награда, как оказалось, принадлежала 34-летнему разведчику-наблюдателю ефрейтору Михаилу Андреевичу Самохину. Он — уроженец Спасского района Рязанской области. Медалью «За отвагу» был награжден в августе 1943-го. Ефрейтор числился убитым с 13 января 1944 года. В архивных документах местом его захоронения считался поселок Копти-2 Витебского района. Получается, что на самом деле останки героя находились на месте гибели, в воронке на поле его последнего боя?
Валерий Викторович делится сомнениями: увы, вариантов может быть несколько. Дело в том, что в одной воронке лежало четверо наших бойцов. Медаль «За отвагу» обнаружили на уровне головы одного из них. Переместилась в результате естественного процесса за эти годы вместе с землей или хранили в шапке? Если второе, то почему не на груди или не в нагрудном кармане?
— Вполне может быть и такой вариант, что после гибели Самохина его награду взял боевой товарищ, чтобы впоследствии, после окончания войны, передать родственникам… Мы разыскали родных героя — внучатых племянников. Они с нами на связи. К сожалению, прямые родственники у Михаила Андреевича отсутствуют — у него не было детей.
В общем, вопросов остается много. А здесь к поисковикам обратились рязанские краеведы с просьбой о доставке останков на родину и перезахоронения.
— Просьба невыполнима, — предполагает Валерий Загреков. — Ведь это не единичное захоронение, а в группе. Невозможно разделить останки… Тем более что мы не уверены на 100 процентов: есть ли в числе четверых погибших сам Михаил Самохин? К счастью, в старых семейных архивах отыскалось предполагаемое фото. И мы связались со специалистами Российской академии наук. Там отнеслись с пониманием.
По методу Герасимова
Недавно в агрогородке Шапечино, что расположен в зоне бывшего плацдарма Новики, вновь встречали российских гостей. Валерий Загреков прибыл сюда вместе с научным сотрудником Института этнологии и антропологии Российской академии наук Равилем Галеевым.В виде исключения в исследовании разрешают поучаствовать и корреспонденту «Р».
…Работа предстоит непростая. Раскладывая сложное оборудование, Равиль объясняет:
— Вот это супермощный ноутбук с уникальными программами реконструкции. Подключаем к нему такой же мощный ручной сканер. Основа метода — 3D-сканирование. Конечно, прежде всего мы осмотрим и зафиксируем предполагаемые останки Михаила Самохина. Но тщательному изучению подлежат и останки всех других бойцов. Данные занесут в специальную базу. Возможно, в будущем эта необычная картотека пригодится — Валерий Викторович уже работает с архивами, чтобы выяснить: кто из сослуживцев Самохина погиб с ним в один день?
Равиль Галеев, антрополог РАН, и Валерий Загреков, руководитель поискового отряда «Память и примирение», проводят исследования.Валерий Загреков дополняет:
— При наличии такой базы данных есть шанс установить еще несколько имен. Не сейчас — значит, в будущем. Наука идет вперед. И то, что сегодня невозможно, завтра станет обычной реальностью.
Оптимальные условия для успешного научного исследования: хорошо сохранившийся череп, одна или еще лучше — несколько прижизненных фотографий. У нас пока все призрачно: останки фрагментированы, предполагаемое фото Самохина не слишком высокого качества.
Равиль включает сканер, на экране тут же появляется изображение. Сканируем все четыре стороны полуразрушенного черепа. Программа мгновенно создает объемное 3D-изображение, она максимально точно соединяет все «детали» в одно целое и даже может «отзеркалить» недостающие.
— Я работаю в лаборатории антропологической реконструкции. Сейчас мы используем метод известного антрополога — ученого Михаила Герасимова, который и разработал систему восстановления лица по черепу. То есть это процесс воссоздания лица человека (личность которого часто неизвестна) из его скелетных останков посредством объединения артистизма, антропологии, остеологии и анатомии. Раньше этот метод применялся больше вручную с помощью рисунка, скульптуры, а теперь появилась возможность быстрой виртуальной реконструкции. Хотя осталась и доля ручного труда. Вот, видите, две части челюсти? Только вручную сопоставив их, можно убедиться в том, что они принадлежат одному человеку — смыкание идеально, окклюзия не оставляет никаких сомнений…
Равиль осматривает останки — они явно принадлежат молодому человеку. Зубы целые, не стертые. Может ли ему быть, как Самохину, 34 года? Нужно учитывать наличие или отсутствие вредных привычек, качество пищи и другие детали. Все сопутствующие и предполагаемые данные еще предстоит внести в программы, чтобы получить максимально точную картину для виртуальной реконструкции лица.
— Фото мы обычно заранее не смотрим, чтобы потом чисто на подсознательном уровне не подгонять картинку под искомый вариант, — объясняет специалист. — Сравниваем уже готовые изображения. Но иногда родственники по нашей реконструкции, как по фотороботу, даже опознают своих близких…
Шанс на возвращение
Равиль занимается антропологией уже 20 лет, плотно сотрудничает и с поисковиками.— Это одно из самых сложных направлений, — утверждает он. — Останки героев Великой Отечественной зачастую повреждены осколками, реконструировать можно далеко не все. Но даже если у нас есть малейшая возможность помочь потомкам фронтовиков найти могилы своих родных и близких, а погибшим дать шанс на возвращение их имен — такую работу нужно делать. Да, в результате 200 реконструкций нам пока удается установить имена всего лишь 10—15 защитников Отечества. Но это стоит того.Такого же мнения и Валерий Загреков:
— Чем полнее база, тем больше шансов у поисковиков. Сегодня главное — зафиксировать материал. При появлении родственников, обнаружении в архивах каких-то новых фотографий ими можно воспользоваться в любой момент.
Мои собеседники убеждены: подобные исследования — новый шаг в увековечении памяти погибших воинов. Что касается ефрейтора Самохина и его товарищей по оружию, то на установление истины ученым и поисковикам понадобится еще немало времени. Для идентификации оказались пригодны останки лишь четырех человек. Работа с ними продолжится уже на базе московского института.
begunova@sb.by
