Программист – это гений-одиночка, который сидит в растянутом свитере, скрючившись, в полутемном помещении и сутками стучит пальцами по клавиатуре. В результате на свет появляется новая социальная сеть или операционная система. Еще пару десятков лет назад, возможно, так выглядели разработчики программного обеспечения. Но на данный момент подобный стереотип устарел. Программирование стало массовым, и галерея портретов айтишников расширилась от худощавых пареньков в очках с множеством диоптрий до брутальных мачо а-ля канадские лесорубы.
Пролетарии XXI века?
Об успешных представителях этой профессии снимают фильмы и пишут книги. Мамы девушек на выданье мечтают заполучить айтишника в зятья, а родители школяров уже со второго класса записывают детей в кружки по скретчу и робототехнике. Удивительного в этом ничего нет: во многих странах разработчикам хорошо платят. И в Беларуси тоже. Похоже, на смену воспетому некогда образу рабочего у станка приходит новый герой – программист за компом.
Его появлению мы обязаны информационной революции, которая случилась в 1970-х годах. Изобрели персональный компьютер. Соответственно, потребовались люди, разрабатывающие программы и превращающие груду железа в умную машину. Специалисты, способные разговаривать с ЭВМ на одном языке, оказались на передовой технического прогресса. Возрастали объемы информации и скорость ее обработки, расширялась сеть интернет, создавались новые языки программирования. Наверное, поэтому айтишников часто сравнивают с рабочим классом – движущей силой глобальных изменений.
Пролетарии XXI века? Конечно, речь не идет об эксплуатации или отношении к средствам производства. Но все же попробуем провести исторические параллели: заводские и фабричные рабочие начала прошлого столетия также были немногочисленны и производили важный продукт. Они обладали навыками и знаниями, что давало им право считать себя творцами будущего. В современных условиях, когда на производстве людей заменили роботы, когда уже никого не удивляют автомобили-беспилотники и магазины без продавцов, двигателями прогресса становятся программисты.
Высокочастотный трейдинг нужен. Но не всем
Очень подробно об этом рассказывает в своей статье колумнист американского издания Wired Зохар Лазар, который утверждает, что программирование перестало быть привилегированной сферой деятельности, а кодеры – это синие воротнички новой экономики: «Политики регулярно оплакивают потерю хороших рабочих мест синими воротничками. Это рабочие места, которые рассматриваются как опора среднего класса, гражданского общества. Но они могут появиться снова. Что если новая большая категория работы синих воротничков уже появилась – и это программирование? Что если мы станем считать программирование не привилегированным, модным делом, а эквивалентом квалифицированного труда на заводе «Крайслер».
Автор уверен: большинству программистов вовсе не нужно обладать знаниями для разработки новых фантастических алгоритмов для высокочастотного трейдинга или нейронных сетей. Но любой кодер – синий воротничок будет достаточно квалифицирован, чтобы написать на JavaScript приложение для местного банка. И эта группа рабочих мест постоянно растет.
В тех же США основную массу программистов причисляют к рабочему классу. Кодеры занимают такое же место в социуме, как квалифицированные токарь или слесарь.
За умение отличать джаву от питона не платят
А что у нас? Исследователи считают, что в сфере информационно-коммуникационных технологий в Беларуси работают около 115 тысяч человек. Из них около 35 тысяч – разработчики в IT-сфере. За 2018 год Парк высоких технологий принял новых компаний больше, чем за всю свою 12-летнюю историю, – более 200. Молодые люди все чаще выбирают профессии, связанные с информационными технологиями. В минувшую вступительную кампанию БГУИР набрал на IТ-специальности на 300 студентов больше, в вузе обещают на этом не останавливаться и собираются увеличить набор и в 2019-м. Что же так привлекает молодежь (средний возраст сотрудников IT-компаний 26 – 27 лет)?
Наверняка особый социальный статус, который обусловлен в первую очередь размером заработной платы. Айтишники, по данным Белстата, в августе в среднем зарабатывали по 3846 рублей 30 копеек. Почти в четыре раза больше, чем средняя зарплата по стране. А все потому, что компании работают на зарубежных заказчиков. Но просто за умение отличать джаву от питона никто платить не будет. Айтишник – это человек эрудированный, умеющий логически мыслить, способный усваивать огромный объем новой информации. И учиться, учиться, учиться. Языки программирования все время меняются, появляются новые технологии – попробуй угонись. Большинство белорусских IТ-специалистов свободно говорят по-английски. Многие из них занимаются благотворительностью, помогают окружающим. Они двигают Беларусь с экономической точки зрения, а за IT-сектором подтягиваются образование, сфера услуг.
К тому же информационные технологии позволяют получать деньги быстро и фактически только за счет идей. Примеры у нас есть – мобильное приложение Masquerade (MSQRD), мессенджер Viber, сервис офлайн-карт MAPS.ME, онлайн-игра World of Tanks. За короткий промежуток времени стартаперы умудряются заработать больше, чем классический завод с огромным штатом рабочих и менеджеров.
Свой фольклор и праздники
Число специалистов IT-сферы выросло до такого уровня, что у них появились свой фольклор, юмор и даже места для встреч. А еще – профессиональные праздники. Например, у программистов – 13 сентября, или 256-й день года. Число выбрано потому, что это количество различных значений, которые можно выразить с помощью восьмиразрядного байта. Тестировщики отмечают 9 сентября. По легенде в этот день 1945 года в Гарварде впервые протестировали сложнейшую по тем временам ЭВМ. В корпусе машины нашли мотылька – bug. QA-инженеры получили «свой день» и профессиональный термин – ошибки в программе стали называть багами.
Правда, в отличие от рабочего класса образца XVIII – ХХ веков представители нового поколения пролетариата продают не физический труд, а интеллектуальный. Опять же ничего удивительного. Мы живем в эпоху перехода от индустриального общества к экономике знаний. Информационные технологии – ее основа. Так что, видимо, уже в ближайшем будущем нам придется окончательно расстаться с образами программиста-миллиардера Марка Цукерберга в толстовке с капюшоном или одетыми в кожу хакерами из сериала «Мистер Робот». Айтишники – это сотрудники предприятия, которые каждый день ходят на работу в офис, получают социальные плюшки и зарплату, а главное, создают продукт – компьютерные программы. Востребованный на рынке товар.
МНЕНИЯ
– IT-специалист (я не говорю только о разработчиках) может быть талантливым изобретателем, но обычно это действительно квалифицированный рабочий. Он умеет укладывать программные кирпичи в стенку, знает разные типы кладки, сможет прикинуть прочность материала. Но у него, как правило, есть опытный «мастер-бригадир», который трудится наравне со всеми, а при необходимости учит чему-то новому, исправляет ошибки.
И это совершенно нормально. Любая электронная техника, от примитивного будильника до космического аппарата, требует машинных инструкций, любое приложение в смартфоне – это сотни тысяч строк кода.
IT-продуктов слишком много, чтобы можно было рассчитывать на труд только исключительных или выдающихся людей, нужны обыкновенные работники.
Так что современный толковый рабочий будет получать сопоставимые деньги и на заводе, и в IT-компании. Успешные стартаперы, заработавшие миллионы, – дело совсем другое, они не написали какой-то гениальный код, а сумели создать нужный продукт в нужное время и выгодно его продали. Это умение предпринимательское, сравнивать таких людей с техническими специалистами не стоит.
У IT-сферы есть свои особенности, но сотрудники обычной западноевропейской компании – это семейные люди (им далеко за тридцать), работающие с девяти до шести, а не вчерашние подростки, которые кодят сутками и спят на раскладушках в заброшенном ангаре. В Беларуси все происходит немного иначе. Зарплаты у программистов высокие потому, что они, по сути, работают в Германии, США или Канаде, удаленно.
Меня IT радует не столько зарплатой, сколько возможностью узнавать каждый день что-то новое. Нравится разбираться в непонятном, видеть, как оно превращается в ясную и четкую картинку в моей голове. Вокруг ребята, которым тоже все интересно. Это очень важно, тебе передается настрой окружающих. Но я работаю в хорошей компании, делаю то, что мне по душе, и спокойно отношусь к тому, что все-таки большой кусок работы довольно монотонный.
Поэтому, прежде чем идти в IT, лучше для начала попробовать написать собственный несложный проект (или поучаствовать на добровольных началах в открытом тесте компьютерной игры, например). Чтобы понять, не вызовет ли это отвращение через год, пять или 25.
– Я хотела быть программистом – перешла после 8-го класса в 50-ю минскую школу, затем училась на мехмате БГУ. Но после университета продержалась только девять лет: сказалось в первую очередь то, что новые задачи и алгоритмы появлялись редко, а чаще приходилось переписывать их с одного языка программирования на другой, и стало очень скучно. Ушла, и ни разу об этом не пожалела.
Судя по тому, что средний возраст программистов составляет, как и 40 лет назад, 26–27 лет, многие и в наше время меняют работу через 10 – 15 лет после того, как к ней приступили.
Что же касается численности айтишников, то такие данные публикуются только по сектору «Информация и связь» в целом (в 2017 году всего 90 тысяч по всей стране), в котором раздел «ИТ-продукция и услуги» не превышает 30 процентов. Остальные – почтальоны, телефонисты… В 2010-м работников IT-сферы у нас насчитывалось 20,5 тысячи («Информационное общество в Республике Беларусь», 2012). Более поздних сведений нет. В России, к примеру, за семь лет численность программистов выросла на 40 процентов. Если допустить, что у нас их количество увеличилось на 50 процентов, то теперь число айтишников вряд ли превышает 30 тысяч, а это менее одного процента занятых белорусов. В Минске, конечно, больше (вероятно, около двух процентов).
uradova@sb.by
