«Я просто очень соскучилась по телевидению. Меня не было на ТВ больше восьми лет».
— В 2017 году мы первый раз попробовали провести праздник в таком формате и специально для гостей закупили у белорусских производителей «вышимайки». И было так круто, когда все приглашенные пришли в наших майках с белорусским орнаментом! После праздника к нам с супругом подошел посол Украины в Беларуси Игорь Кизим, тепло поблагодарил и внес предложение: а давайте, мол, в следующем году все придут в своих национальных костюмах. Предложение приняли на ура — на второй праздник, в 2018‑м, гости уже были в нарядах своих стран. Многие приготовили еще и блюда национальной кухни, получился, по сути, настоящий большой фестиваль народов мира.
— Вы тоже готовили? С трудом представляю вас у плиты.
— А зря! Я делаю такие драники — пальчики оближешь. А еще никто вкуснее меня не готовит тонкие мучные блинчики. И окрошку, и холодник — все могу и умею. Вообще, я убеждена, что драники должна уметь готовить каждая белорусская женщина. Это же наше наследие, такое же, как, например, белорусский язык, — все это составляет образ Беларуси и должно на него работать.
— В этом году на празднике все гости и СМИ отметили ваш наряд из домотканого льна с вышитой красной избой. Явно не фабричного производства...
— О да, я очень хочу рассказать об истории этого платья. Специально для меня его сшила матушка из Кобрина, ее зовут Марина Бонифатьева. Она прислала несколько вариантов вышивок, и мы с мужем сразу остановились на белорусской хатке — символе Года малой родины. Когда я увидела готовый вариант, обомлела: получилось не платье‑вышиванка, а настоящее произведение искусства. К наряду матушка выткала еще пояс и украшение на голову — невероятной красоты вещи с удивительной энергетикой. Вы не представляете, сколько комплиментов я получила по поводу этого комплекта! Сейчас хочу пригласить матушку на встречу с женами послов. Уверена, им будет о чем поговорить.
— Прошло уже почти полгода, как вы вернулись в телеэфир. Зачем с такой загруженностью в театре и занятостью в проектах государственного уровня вам понадобилось еще и телевидение?
— Этот же вопрос задал мне муж. А ответ простой: я просто очень соскучилась по телевидению. Меня не было на ТВ больше восьми лет. Муж попросил, чтобы я оставила хотя бы телевидение и занималась семьей, ребенком. Все эти годы я с завистью смотрела на коллег и думала: ну я же тоже многое еще могу и многое хочу сделать. Я столько лет отдала телевидению, дважды получала «Телевершину»... И все просила мужа: «Володя, отпусти, очень скучаю». Тем более меня постоянно приглашали на разные каналы, в различные проекты. Но супруг считал, что все это не для меня. А я в этом плане ему полностью доверяю. Поэтому для меня было неожиданностью, когда в конце прошлого года он с легкостью отпустил меня на ОНТ. И я решила не упускать момент.
— Переживала скорее из‑за того, насколько далеко ушел за эти годы технический прогресс. А если серьезно, то первые эфиры, не скрою, периодически теряла камеры, не следила за репликами в микрофонах в ушах... То есть забыла за эти годы, как все это работает чисто технически. Но спустя три‑четыре эфира уже чувствовала себя как рыба в воде.
— Супруг по утрам включает «Наше утро»?
— Конечно, смотрит все эфиры, которые я веду. Расскажу такую историю. Не так давно у нас была программа на «мове». Я страшно волновалась. Вообще, я хорошо говорю на белорусском языке, периодически веду на нем концерты и мероприятия. Но тут — телеэфир, много импровизаций. Денису в этом плане легче: он долго работал в театре белорусской драматургии, думает на «мове». В общем, провели мы эфир, и сразу огромный резонанс — столько человек позвонило, написало, поблагодарило. Приехала домой окрыленная. И с порога уже кричу мужу: «Володя, у нас сегодня была программа на «мове». Ты смотрел?» На что супруг сухо ответил: «Смотрел. Включил — и уже в первой подводке ты сделала три ошибки». Как я расстроилась! Ехала в театр и рыдала: надо же, столько людей похвалило, а родной муж раскритиковал. Сын Тема, видя, как я переживаю, вечером подошел к папе: «Папа, мама так расстроилась! Но в целом же было круто, скажи?» Муж подмигнул мне: «В целом, конечно, круто! Но есть к чему стремиться».
— К критике, получается, относитесь очень болезненно?
— Если она конструктивная, то стараюсь сразу исправить ошибки. Второй эфир на «мове» я вела уже осторожнее, подбирала фразы, следила за окончаниями. Я ужасный перфекционист — это подтвердит каждый, кто со мной работает. Я очень жестко отношусь к себе, постоянно переживаю уже пройденное, хотя, казалось бы, уже давно все это можно было отпустить и пойти дальше.
— Как с таким самоедством вы успеваете совмещать все свои работы и планы?
— Все об этом спрашивают. Но секрет в том, что я просто очень хорошо умею планировать день. И если сбой идет уже на 10 минут — то весь дневной план летит к чертям. Тогда просто говорю себе: «Вера, стоп. Сегодня ты уже ничего не сделаешь, производительность труда будет нулевой. Сворачивай планы и езжай домой». Дома работаю по телефону, параллельно делая домашнюю работу, — это уже проверенный момент. А вообще я пашу 25 часов в сутки. Мало сплю, много ем, потому что трачу много энергии. Но по‑другому на сцене нельзя.
— Посчитала, что ваша занятость в Театре киноактера — от 12 до 15 выходов в месяц. Это очень много.
— И все роли главные. Я специально отказалась от проходящих или неинтересных мне, иначе я просто бы не успевала проводить время с мужем и детьми. Плюс есть же еще моя концертная деятельность и детский театр «Алые паруса» в одной из минских гимназий, которым я занимаюсь уже четыре года. У меня хорошо получается работать с детьми. Мне нравится с ними, им — со мной. Потому что я не сюсюкаю, обращаюсь с ними как со взрослыми артистами. Дети это ценят.
— Кстати, об артистах. 10‑летний Артем решил пойти по вашим стопам: записывает песни, снимает клипы. Вы рады, что сын намерен связать свою жизнь с искусством?
— ... а еще сейчас он прошел на главную роль в московский ситком! С одной стороны, это, конечно, большое счастье, когда ребенок занимается тем, что действительно любит. С другой — я знаю, как тяжела профессия артиста. И как представитель этой профессии я не хотела бы, чтобы ребенок ею занимался. Но перед глазами есть пример моих родителей, которые, видя, как я хочу играть на сцене, не стали ставить мне условий и преград. И я им за это очень благодарна. Мне вообще страшно слышать, когда люди говорят: «Как я не люблю свою работу! Как же мне не хочется на нее идти!» Для меня работать в театре, на телевидении, сниматься в кино — это огромное счастье. Уже 20 лет каждый день лечу в театр как на крыльях. Это правда.
— Помимо занятости в репертуаре Театра‑студии киноактера, у вас есть и свой театральный проект «ТриТформаТ». Слышала, сейчас вы ведете переговоры о покупке прав на постановку мюзикла. Откройте секрет: что‑то из известного?
— С одной стороны, да: за 2 года в других странах на эту постановку было продано 15 миллионов билетов. С другой стороны, эта история мало известна именно русскоязычной публике, потому что на русский ее еще не переводили. Мы будем первыми. Скажу сразу: это чисто женский мюзикл, где все главные роли будут исполнять актрисы, скажем так, бальзаковского возраста. Сама тоже буду играть — для проекта гримеры меня специально состарят. Еще хочу позвать Олесю Пуховую — мне кажется, одна из ролей создана как будто специально для нее. А еще в планах задействовать одну певицу, очень известную и популярную в Беларуси. Точнее, у меня две претендентки. Чуть позже проведу опрос в соцсетях — хочу послушать мнения людей. Это очень дорогой проект: и по стоимости покупки прав, и в плане реализации. Поэтому бить нужно точно в цель: постановка обязательно должна окупиться.
leonovich@sb.by
