Природный протекционизм
Не уверен, что мир бизнеса циничен в силу первородного греха, но отличается он широтой лицемерия. Некогда гремевшая по всем континентам концепция свободной международной торговли (ее пик пришелся на конец XX — начало XXI века) как-то плавно и незаметно сошла на нет. И про ВТО и действующие в ее рамках правила все чаще вспоминают как про артефакт. Нормы ВТО существуют еще де-юре на бумаге, но де-факто уже давно являются атавизмом, который все реже используют на практике. Собственно говоря, «режим отмены» включили некогда самые ярые апологеты идеи безбарьерной торговли — западные государства. Когда-то благодаря ВТО Европа и США мощным тараном проникали на национальные рынки других континентов. Но когда азиатские и другие «тигры» выросли в грозных конкурентов и начинают «покусывать» мировых лидеров, их стараются перевести на вегетарианскую диету. В частности, «придушить» экологическими стандартами.Мировым затравщиком в этой теме является Евросоюз. С октября 2023-го экспортеры достаточно широкого спектра продукции должны предоставлять отчет о выбросах парниковых газов. Эта мера — подготовка к трансграничным пошлинам для поставщиков на европейский рынок, которые планируют ввести в 2026 году.
Вроде бы на наших производителей европейские истории не должны отрицательно подействовать. По западному вектору риски, какие могли быть, уже практически состоялись. Белорусские предприятия санкциями выдавили с западных рынков и сейчас занимаются упорным законопачиванием щелей в барьерах для нашей продукции. Но проблема в том, что, несмотря на все споры и противостояния, мировая экономика остается до предела глобальной. И какая-нибудь инициатива на одном континенте цунами отзывается в других частях света. Так и с европейским углеродным налогом. Можно долго спорить, насколько эта мера спасет планету от экологической катастрофы (Мировой океан и многие европейские реки загрязнены до безобразия, но на этот факт, кроме общественников, мало кто обращает внимание), но факт в том, что углеродные налоги предусматривают вводить и страны, которые являются ключевыми партнерами Беларуси, в том числе и Россия. Санкции санкциями, но наш сосед продолжает поставлять ряд сырьевых товаров на европейский рынок. И какая бы ни была жесткая политическая риторика, но ЕС не может обойтись совсем безболезненно без некоторых видов сырья, а российскому бизнесу будет крайне сложно прожить при выпадении доходов из-за окончательного ухода с западных рынков.
Заведующий отделом природопользования и развития зеленой экономики НИЭИ Александр Шушкевич обрисовал механику действия трансграничного углеродного налога. Европейцы намерены его взимать, если в отношении парниковых газов отсутствует национальная фискальная политика. Если компания платит за выбросы на родине, то эти платежи вычитаются из европейского углеродного налога. Говоря проще, стоит дилемма: либо платишь европейцам, либо в родной бюджет. Вопрос, какой путь выбирают другие страны, — риторический. Поэтому в России уже разработаны стратегия и проект плана перехода к углеродной нейтральности. С первого квартала 2028-го планируется взимать плату за выбросы парникового газа. Пока ведется дискуссия о механизме: либо идею реализуют через квотирование, либо через налог. Но плата будет: вопрос решен принципиально. И в это направление наши соседи уже вкладывают миллиарды долларов. Готовятся, и весьма активно. Намерен отходить от концепции льготных квот на выбросы и Китай. В стране предусматривается внедрить аукционное ценообразование на углеродный след. По словам Александра Шушкевича, в 2025 году предполагается обсудить и, возможно, даже заключить глобальное соглашение по загрязнениям пластиковыми отходами. Россия сейчас идет по треку дифференциации экологического сбора: чем вреднее и менее пригодна для повторной переработки упаковка, тем больше сбор. Если в производстве использовалось вторичное сырье — дисконт.
Словом, хотим мы или нет, но нам придется более глубоко погружаться в экологическую тематику. По оценкам НИЭИ, если бы углеродные пошлины были введены на наших ключевых рынках сбыта сейчас, то платежи могли бы составлять до 3–5 процентов нашего экспорта.
Опыт или новации
Беларусь не стоит в этом вопросе на месте. В частности, в апреле вступают в силу изменения в Закон «Об охране окружающей среды», в котором предусмотрен учет выброса парниковых газов. Планируется введение показателей по уровню и интенсивности образования отходов, вовлечения их в переработку. И по ним в том числе будет оцениваться работа предприятий.
Словом, без соблюдения различных зарубежных экологических стандартов в отечественной промышленности нам не обойтись. Но самый больной вопрос: как достигнуть этого с максимальным эффектом и минимальными потерями для себя? Низкий уровень воздействия на окружающую среду всегда являет собой непростой компромисс между чистотой производства и себестоимостью. В мире бесконечное количество разных конструкций стимулов, мотиваций и принуждений для выполнения производителями климатической повестки. Это и стандарты, и фискальное давление, и применение финансовых пряников — формирование фондовых площадок для зеленых облигаций, зеленое финансирование, предоставление различных льгот зеленым проектам. Правда, для начала надо определиться: какие инвестиции считать экологическими? Четкого и признанного на международном уровне определения не существует. Специалисты выделяют до 15 таксономий. И, скажем, степень «зелености» одного и того же проекта может значительно отличаться в ЕС и Китае. На самом деле каждый центр экономической силы формирует свою систему координат.
Исходя из собственной выгоды
Во время круглого стола весьма бурную дискуссию вызвал вопрос: а нужна ли в Беларуси экологическая инфраструктура, как в некоторых других регионах? Система зеленого образования, рейтингования, консультирования и т.д. В той же западной традиции на этой теме «кормится» очень много «услужливых» людей. Однозначно не наш путь, считает председатель Республиканского союза нанимателей БелСН Сергей Жарников. Он убежден, что в центре должен стоять производитель, если вести речь о повышении экспортного потенциала. Эксперт уверен, что необходимо так выстроить стратегию, чтобы не получилось, что за все платит реальный сектор, а на экологической тематике зарабатывают консультанты, финансисты, те, кто обеспечивает услуги рейтингования и т.д.В целом же Сергей Жарников заметил, что нам еще предстоит серьезно разобраться в том, что такое зеленая экономика. И в каких формах и масштабах она нам нужна и зачем. Например, в Евросоюзе насаждаются везде ветряки. Но от шума и ультразвука, который возникает при их работе, все живое убегает от экологического электрогенератора на расстояние в радиусе двух километров. И таких спорных решений можно привести достаточно много. По мнению специалиста, нужно четко разобраться, какие проекты мы реализуем для продвижения своих экономических интересов, какие — для собственного благополучия, какие — в рамках ответственности за будущее планеты. Впрочем, в последнем вопросе тоже не стоит слишком перебарщивать. Особенно если повестка задается извне — к ней надо относиться аккуратно. Против глобального потепления ведется неутомимая борьба, но между тем та же Европа нисколько не стесняется утилизировать токсичные и даже опасные отходы в других странах. Например, в Африке. И не задумывается, что из-за этих глобальных свалок люди в регионе могут вымереть быстрее, чем «зажариться» из-за глобального повышения температуры. Едкие химические вещества уничтожат биоразнообразие (и человека как его часть) быстрее и надежнее, чем любые климатические изменения.
Начальник главного управления стратегического развития и международного сотрудничества Министерства экономики Елена Болигатова также отметила, что внешний контур очень поменялся. «Он остался глубоко лицемерным, но очень специфичным», — считает специалист. Все говорят про климатическую повестку, тем не менее однозначной позиции нет даже в ключевых акторах этой темы — западных странах. В США произошел фактически политический раскол по зеленой повестке. У Джо Байдена — одна позиция, у Дональда Трампа — совершенно другая. Хватает и других критиков, включая и международные соглашения. И если республиканцы сменят демократов в Белом доме (а это периодически случается), то подходы могут резко измениться. «Каждая страна преследует свои цели, но мы их не всегда знаем», — констатировала Елена Болигатова. Как подчеркнула эксперт, в Беларуси много сделано по различным направлениям, которые сейчас активно муссируются на международных площадках. Исходя из принятой социально-экономической концепции и жестких требований Президента, который неоднократно озвучивал безусловный принцип нашей страны, что надо работать для людей, а не зарабатывать на них.
По убеждению Елены Болигатовой, ряд зарубежных конструкций, которые культивируют в реализации климатической повестки, не совсем подходит для нашей страны. Те же системы зеленого финансирования и стимулирование экологичности производителей через требования листинга на бирже работают в государствах с развитым фондовым рынком. У нас несколько по-другому устроена финансовая система. Поэтому «выстрелит» ли зеленое финансирование, как в Европе или Азии, даже если будет создана соответствующая дорогая инфраструктура? Однозначно сложно сказать. Елена Болигатова считает, что к этим вопросам необходимо подходить исходя из ключевой цели: повышение качества жизни в Беларуси.
Директор Центра испытаний и сертификации «Беллис» Владимир Волчок заверил участников мероприятия: белорусская промышленность прекрасно видит все риски на внешних рынках. Да и возникли они не вчера. Схема тарифного и нетарифного регулирования давно эксплуатируется для защиты собственных рынков и производителей. И по большому счету практически все страны этим занимаются. «Если хочешь выйти на рынок — докажи, что соответствуешь принятым на нем требованиям. И дальше идет список необходимых сертификатов на 12 машинописных страницах», — объясняет он. И у наших производителей (конечно, не у всех) есть эти сертификаты. Иначе не развивался бы отечественный экспорт. И если БМЗ работал некогда на европейском рынке, то он и предоставлял нефинансовую отчетность, и проходил сертификацию по экологической составляющей… В целом представители индустриального сектора высказали убеждение: если будет нужно получить экологический или модный ныне ESG-рейтинг — его получат. Но при условии, что это будет нужно в рамках конкретных поставок на конкретный рынок. Другими словами, зеленую инфраструктуру важно развивать исходя из реалий жизни и наших стремлений на экспортных рынках. И под новые требования можно модернизировать существующие принципы поддержки экспорта. Например, производитель может получить от государства компенсацию расходов на сертификацию, если она необходима для осуществления поставки товара. Возможно, если будет нужен тот или иной рейтинг, компенсировать и эти затраты.
В целом по зеленой и социальной повестке Беларусь продвинулась достаточно значительно. И в рейтинге Целей устойчивого развития ООН мы занимаем очень высокие места. Другой вопрос, что некоторые реалии иной раз надо переформатировать и назвать иными именами, принятыми в той же системе нефинансовой отчетности. Впрочем, справедлив и другой тезис: к сложившейся повестке на внешнем контуре необходимо подходить серьезно и держать руку на пульсе. И провести мониторинг конкурентоспособности в разрезе отраслей, возможно, и отдельных предприятий на предмет сохранения конкурентоспособности на внешних рынках, причем при различных вариантах развития событий. И это серьезная работа, которая лежит в межведомственной плоскости. Риски есть. И очень важно их определить, четко описать и выработать возможные меры реакции на них.
volchkov@sb.by
