Старые пожелтевшие газеты – это не просто текст и фотографии к нему, прежде всего это уникальная возможность окунуться в прошедшую эпоху. В каждой газетной строчке, яркой и достоверной, – история нашей страны. В преддверии совсем скорого Дня народного единства мы заглянем в белорусскую периодику Западной Белоруссии, находившейся в 1921–1939 годах под польской юрисдикцией.
Как польские власти уничтожали белорусские школы на территории Западной Белоруссии в 1921–1939 годах
Моя бабушка была безграмотная. Надо расписаться в нужных документах – просила кого-то из детей или внуков, сама лишь крестик напротив своей фамилии могла поставить. Родившись в 1927 году на территории Западной Белоруссии, окончила всего три класса польской школы. Продолжать обучение возможности не было. Детей не польского происхождения в получении образования ограничивали. Считалось, что начальной школы достаточно, чтобы работать в поле и прислуживать по хозяйству.
Сложить картину прошлого, как из частичек мозаики, во многом помогают газеты 1920–1930-х. Их любезно предоставил редакции исследователь, краевед, лауреат премии «За духовное возрождение» Владимир Лиходедов. Перелистаем страницы вместе и посмотрим, как в печати освещалась проблема школьного образования в то противоречивое время.
Открываем редкие номера еженедельника «Беларускі звон» (тыднёвая часопісь). Почти на каждой полосе – письма проживающих на той территории белорусов, где они рассказывают о проблемах образования в деревнях и местечках. Первый и самый главный вопрос – разрешить детям коренных белорусов обучаться на родном языке. Однако эти просьбы, обращенные к польским властям, больше похожи на голоса в пустыне.
«В деревне Городьки открыта польская школа, в которую инспектор назначил двух учительниц. Однако жители деревни не отправили своих детей в школу, потому что ранее добивались открытия белорусской. В школу ходило всего пять детей».
Через печать Белорусская центральная школьная рада доводила до ведома местных крестьян: они имеют законное право открыть белорусскую школу для своих детей. Оно, к слову, было закреплено и конституцией Речи Посполитой. Как оказалось, открыть школу с преподаванием на родном языке при польской власти было невыполнимой задачей.
Только представьте, чтобы это сделать, нужно было выполнить массу бюрократических процедур: оповестить руководителя местной администрации о проведении собрания родителей, затем написать заявление на имя школьного инспектора с их подписями, обозначить, что расходы на школу крестьяне несут за свой счет и оплачивают пенсии польским учителям. Если соберется 50–60 детей, будет найдено подходящее здание для обучения, то нужно найти еще двух наставников, согласных на работу с белорусами. Да не простых учителей, а тех, у кого имеется разрешение на преподавание в начальной школе. Было и особенное требование – знать польский язык (хотя логичным для белорусской школы было знание белорусского. – Прим. авт.). Ведь школа для этой цели и открывается. Но думать о желаниях белорусских крестьян для польской власти было делом последним.
Вот как находило общий язык коренное население Западной Белоруссии с поляками, наводившими «порядки» на оказавшейся в их руках территории.
«…д. Великий Бор Красносельской гмины. До этого года в нашей деревне была белорусская школа, которая просуществовала четыре года. В этом же учебном году (1925–1926) инспектор превратил школу в польскую, забрав из нее белорусского учителя. Уже не будет резать глаза «беларушчына», как она резала нашим панам и Красносельской администрации, школьному дозору, который не раз хотел нашу школу снести. Но белорус останется белорусом!»
«В наши деревни школьный инспектор прислал польского учителя, который не может разговориться с нашими селянами, потому что ни слова не понимает по-белорусски, а селяне – по-польски. Ходит этот новый учитель по деревне, как волк по лесу. Дети от него убегают, родители обходят стороной. В итоге надоел родителям этот анекдот, и наказали они детям не ходить в школу».
Рубрика «Небывалое издевательство»
«В Родошковичах Вилейского повета Белорусское товарищество школы после беспрерывных просьб и тяжелой борьбы с разной формалистикой польских учреждений, каким-то чудом выклянчила разрешение на белорусский гимн. Сняли помещение, собрали мебель. Но внезапно школьный инспектор отнял мебель, а помещение заняла полиция. Через некоторое время белорусская гимназия сняла дом, но и там долго не просидела, потому что штаб 30 батальонов польских войск, не обращая внимания на протесты, расположился в доме, и гимназия вновь осталась на улице».kuzmich@sb.by
Газеты из личной коллекции Владимира Лиходедова
