Эффект воинствующего дилетанта
Щигельский родом из Бобруйска. Считает, что шести лет работы психиатром в областной психбольнице достаточно, чтобы дистанционно (!) ставить «диагнозы» известным людям. Разумеется, публично. До этого предусмотрительно сбежав за границу. К примеру, в 2000 году бежал по туристической визе в США, позже получил политубежище. Мол, опасался последствий своей псевдопрофессиональной околополитической активности.
В Нью-Йорке работает в фармакологии. Попутно «кирует» странной организацией — «Белорусы в изгнании». Она якобы создана для сбора специалистов, которые могут оказаться полезными на случай «перемен». Хвастается, что членский билет БНФ ему лично вручал Рыгор Костусев. Несколько раз выезжал в зону АТО в Донбассе (2015 год), где пробыл пять месяцев. Был, говорит, военным психиатром. В 2016-м получил американское гражданство и сменил фамилию. В 2017-м наведывался в Беларусь.
Все эти годы сидел Щигельский мышью под веником, событиями в Беларуси не интересовался. А тут спустя 20 лет вдруг заговорил, в основном в соцсетях. Представляется зачем-то общественным деятелем, высказывая «экспертное» мнение всем подряд.
В открытых источниках полно информации, свидетельствующей об очевидных психологических проблемах этого персонажа.Специалисты сразу узнают известную психологическую ловушку (игровой треугольник Карпмана «жертва — агрессор — преследователь»), в которую попал Щигельский. Неразрешенный внутренний конфликт человека, оказавшегося в такой ловушке, неизбежно ведет к бегу по кругу с последовательной сменой драматично проживаемых в жизни ролей («жертва — агрессор — преследователь»), за каждой из которых скрыто неосознаваемое индивидом внутреннее состояние жертвы. В него загоняет затаенная обида и ощущение собственного бессилия, неспособность справиться с проблемой, то есть комплекс ущербности, неполноценности, уверены специалисты.
В апреле КГБ сообщил, что обвиняемыми по уголовному делу о заговоре или иных действиях, совершенных с целью захвата государственной власти, привлечены девять человек: Александр Федута, Юрий Зенкович, Григорий Костусев, Ольга Голубович, Дмитрий Щигельский, Александр Перепечко, Павел Кулаженко, Виталий Макаренко и Игорь Макар. В отношении Щигельского, Перепечко, Кулаженко, Макаренко и Макара заочно применено заключение под стражу. В США был направлен запрос об оказании правовой помощи, инициирован вопрос об экстрадиции фигурантов в Беларусь.
Вместо восхищения — насмешки
Персонаж считает себя очень умным, других — более глупыми, очевидно переоценивая свои способности. Завышенная самооценка и самона-деянность, жажда эксклюзива и оваций в совокупности с юношеским максимализмом и неопытностью в начале карьеры сыграли с ним злую шутку. Она и определила сценарий всей последующей жизни: бобруйский американец заявил, что в результате проведенного исследования сумел поставить «диагноз» Главе государства. Сейчас признает: тогда многого не понимал, в итоге пережил глубокую психотравму и больше никаких «диагнозов» публично ставить не будет.Показав свой «исследовательский талант», Щигельский надеялся проснуться знаменитым, но вышло наоборот. По его же словам, многие коллеги-врачи над ним тогда откровенно посмеивались, кто-то сочувствовал, но в основном осуждали.
Многие называли его шарлатаном, утверждая, что у 29-летнего на то время врача еще не было достаточной квалификации, дабы ставить такие диагнозы, к тому же заочно. Так же отреагировали друзья и родственники.Возникли и более серьезные проблемы, точнее, страхи, вследствие чего пришлось покинуть страну. Ожидаемого восхищения не случилось, а вот репутация в профессиональном сообществе была безнадежно испорчена, поэтому и за рубежом найти работу по специальности не удалось.
Наш доктор очень прагматичен, для него крайне важны материальная обеспеченность и личные свободы.Выбор психиатрической специализации в этом плане тоже неслучаен: труд психиатра требует общения с непростыми людьми, но «неудобства» хорошо компенсируются (плюс 25 процентов к окладу, отпуск два месяца, возможность частной практики), от этих диагнозов люди не умирают, психиатра сложно обвинить в халатности или врачебной ошибке, при этом работа может приносить хорошему специалисту реально высокие доходы, открывает при желании возможности для самореализации в науке, преподавании и др.
В общем, был шанс для достойной жизни всеми уважаемого человека. В эмиграции же первые десять лет пришлось буквально выживать: разносить пиццу, мыть посуду, мести дворы. Распалась семья, отвернулись друзья, авторитета в эмигрантской среде тоже не было. Его и сейчас нет. Единственное, осталось членство в БНФ среди таких же обиженных, обозленных, недооцененных, жаждущих мести «борцов», горячо любящих родину издалека. Что позволяло вместе справляться с комплексом неудачника.
Волонтерство в зоне АТО в Донбассе также хорошо вписывалось в этот сценарий. Позволяло реабилитироваться профессионально и подзаработать, отвлечься от проблем в личной жизни, завоевать эксклюзивный авторитет в оппозиционной тусовке, покрасоваться на фото в военном камуфляже на фоне бчб, а впоследствии хвастаться фронтовым опытом.Но самое главное — перебороть страх, преодолеть внутренний комплекс никчемного слабака-неудачника, доказать свою профессиональную и мужскую состоятельность, получить наконец дозу уважения и признания.
Психиатр жаждет крови
Психиатр-неудачник назначил виновником всех своих личных бед Президента. Не забыв назначить и себя его личным врагом. Такое позиционирование «на равных» с сильным противником, говорят эксперты, льстит самолюбию и служит своего рода гиперкомпенсацией пережитой ущербности. Поэтому Щигельский с такой готовностью ухватился за образ профессора Мориарти, точнее, сам себя так назвал.По мнению психологов, некие параллели в характерах и биографиях литературного персонажа Дж. Мориарти и реального Д. Щигельского действительно есть. Садист и психопат Мориарти (как и психиатр Щигельский) отличался нездоровой самоуверенностью и высокомерием, грандиозностью замыслов и искусностью в манипулировании, циничным чувством юмора и абсолютной неспособностью к раскаянию. Он безжалостен и с легкостью лишает людей жизни (не своими руками, а консультируя и направляя других, «менее умных» преступников): «люди живут, чтобы умереть» — так поясняет он свою позицию. В юности Мориарти убил школьника Карла Пауэрса за то, что тот смеялся над ним (Мориарти сказал, что «остановил его», после чего хранил обувь Пауэрса почти 20 лет, пока не использовал ее как часть своего плана встречи с Шерлоком Холмсом).
Над Щигельским тоже смеялись, и он вынашивал свою обиду 20 лет, прежде чем стал открыто призывать убивать. На заставке его страницы в соцсети — фото поджогов с Майдана, на аватарке — знак «Белого легиона», одна из первых публикаций — цитата Т. Джефферсона «Дерево свободы нужно поливать время от времени кровью патриотов и тиранов, это для него естественное удобрение».
А вот что говорил этот тип в интервью о стачках и забастовках: «Давайте смотреть правде в лицо: стачку удавалось запустить только там, где стачкомы нейтрализовали угрозу со стороны штрейкбрехеров. А как это можно сделать? Главный, подчас единственный аргумент в этом споре — силовой. Да и «колеблющихся товарищей» заставляет примкнуть к забастовке иногда лишь страх получить колотушкой по черепушке. <…> Поэтому, если вы хотите своей стачкой добиться именно экономического, а не морального и информационного эффекта, стоит озаботиться вопросом блокирования отгрузки готовой продукции со складов предприятия. Для этого необходимо создать рабочие дружины, что будут пресекать вывоз, либо, опять же, дружить с мафией, которая станет жечь грузовики. В идеале нужны полноценные боевые отряды».
Наблюдая за процессами в Беларуси со стороны, психиатр цинично жаждет крови и провоцирует. Активно и категорично призывая к насилию как к обязательному и единственно эффективному способу «свергнуть диктатуру», он подчеркивает «глупость, наивность, политическую незрелость и необразованность невероятных белорусов», неспособных или не желающих это понять и принять к исполнению. Одновременно осуждает цинизм, лживость или инфантильность тех лидеров, которые избегают призывов к насилию и тем самым «формируют у протестующих нереалистичные ожидания».
В психиатрии диагноз не самое главное в работе, да и ставят его лет через пять-десять после общения с человеком. Ну а врач Щигельский, легко поставив (заочно!) и растиражировав в медиа психиатрический диагноз, не только нарушил этические нормы, но и показал свою недееспособность как специалиста, полностью дискредитировав себя в сообществе коллег-профессионалов.
Готов на любые жертвы, но только не свои
Недодоктор мнит себя идеальным и единственным знатоком уязвимостей «идеального агрессора» — Президента: признавая его талант политического лидера и гаранта сильной государственной власти в Беларуси, одновременно ненавидит, боится, уважает и продолжает изучать его как противника. Щигельский ведет борьбу, старательно играя роль спасателя нации, способного стать «проводником по темным коридорам души тирана», наслаждаясь вниманием своей публики и упиваясь славой «эксперта».Однако психиатр понимает свою неспособность справиться с сильным противником и сам нуждается в «спасателе», на роль которого готов принять (и одновременно — активно критиковать) кого угодно — хоть иностранных кураторов, хоть лидеров якобы оппозиции. Готов заключать любые тактические союзы. При этом никому не верит, не гарантирует собственной лояльности и порядочности, продолжает заботиться исключительно о собственных выгодах.
Щигельский — о возможных союзниках: «Когда Гитлер напал на Советский Союз, товарищ Черчилль, который Сталина ненавидел и был ярым антикоммунистом, стал сразу же договариваться со Сталиным о союзе. <…> Значит, моя позиция очень простая: ...договариваться можно и нужно с кем угодно…» «Посмотрите, как было в Киеве… — это уже о своих надеждах и политамбициях. — Национально ориентированное, активное, пассионарное меньшинство может если не полностью рулить, то в очень значительной степени определять вектор развития страны...»
Как видим, недавние события дали фигуранту уголовного дела шанс вновь привлечь к себе внимание. Как-то проявить себя на политическом поле, взять реванш в борьбе и мести за неудавшуюся жизнь: несостоявшуюся карьеру, распавшиеся личные отношения, вынужденную эмиграцию со всеми сложностями выживания в чужой стране среди чужих людей, одиночество, обиду, ненависть… Готов использовать любые средства и жертвовать жизнями. Всеми, кроме своей.
По натуре трус, мстителен, злопамятен, двуличен
Щигельскому удается разве что произвести впечатление рассудительного и авторитетного спеца, говорят эксперты. Уровень же его интеллектуальных способностей весьма далек от совершенства. Склонен придавать слишком много значимости собственной персоне и ценности своим мыслям. Претендует на эксклюзив и некую элитарность, якобы дающую ему право оценивать, критиковать и судить, ожидает некоего особого к себе отношения и разочаровывается (обижается и реагирует встречной агрессией, иногда скрываемой за маской сарказма), если ожидания не оправдываются.Этот тип мстителен, злопамятен и двуличен, склонен к интриганству и готов ударить в спину, не только не испытывая сомнений и мук совести, но и считая это совершенно правильным, естественным и эффективным поведением.То же поведение он приписывает белорусам. Об их ментальности высказывается в соцсети: «Если подойти и плюнуть на белоруса, он утрется, улыбнется и ничего вам не сделает. Но в своей памяти поставит галочку и будет помнить об этом годами. И когда вы будете меньше всего этого ожидать, ему представится случай и он вас пристрелит. Причем так, чтобы никто не догадался, что это сделал именно он».
Рассуждает деятель вроде как смело. Это на публику, а так по натуре труслив. Он очень боится. Боится задержания, возмездия, ответственности, прямого и открытого столкновения с более сильным по духу противником, поэтому на всякий случай готовит пути к отступлению и карт-бланш на собственную слабость, называя задержанных «пленными» и тиражируя мифы о пытках в застенках КГБ. Обвинения по уголовному делу — для него серьезный источник страха и мотив «утроить усилия», чтобы уничтожить источник этого страха любой ценой, кроме собственной жизни. Он еще не задержан, а уже говорит о страхе задержания и готовности дать показания.
В общем, одним из основных мотивов повысившейся в последнее время активности Д. Щигельского эксперты называют подогретое страхом поражения (и угасания в обществе интереса к его персоне) желание получить более надежную крышу. Например, доказать свою полезность иностранным спецслужбам и «грантометам», поглубже «упаковаться» под их крыло, увеличив тем самым гарантии собственной безопасности. А заодно — максимально монетизировать свою ситуативную популярность и временно востребованную в узких кругах «экспертность», подготовить своеобразную подушку безопасности, в том числе финансовую.
Как видим, фрукт еще тот. Немудрено, что такие люди и становятся заговорщиками.
gladkaya@sb.by
Рисунки Олега КАРПОВИЧА.
