Вчера исполнилось 205 лет со дня рождения Винцента Дунина–Марцинкевича, одного из основателей белорусской литературы и драматургии, которого Геннадий Киселев называл первым профессиональным белорусским писателем — «не таму, што гэта давала яму сродкi для жыцця (хутчэй ён меў ад гэтага страты), а ў тым, што ён лiчыў гэта галоўным у сваiм жыццi».
***
Легенд и загадок о Дунине–Марцинкевиче предостаточно... И как он влюбился в шестнадцатилетнюю дочь своего работодателя Юзефу Барановскую, и по всем канонам романтизма юная парочка сбежала и тайно обвенчалась. Загадка — действительное участие Дунина–Марцинкевича в восстании 1863 года, и куда делись многие его рукописи, он ли — автор «Пинской шляхты»... Мне же очень импонирует история, как после запрещения к показу написанной Марцинкевичем в соавторстве с композитором Станиславом Монюшко первой белорусской оперы «Сялянка» поэт вместе со своими дочками ездил по окрестным деревням и местечкам с представлениями и они чуть ли не сами впрягались в телегу с декорациями.
Белорусская культура создавалась и спасалась энтузиастами. Нам сегодня трудно представить, какая смелость нужна была даже для того, чтобы в эпоху, когда отрицалось само существование отдельного белорусского языка, творить на нем и подписываться своим именем. Хотя у Дунина–Марцинкевича и имелся псевдоним Наум Прыгаворка, он не скрывал в большинстве случаев своего авторства, встречаясь с насмешками «образованной публики», обвинявшей его в провинциализме, в пристрастии к «мужицкому»... А он в стихотворении «Хiба я стары?» давал отповедь тем, которые «манеры салонаў засвоiлi ўмела»:
Ваш суд мне не страшны, хай злосна скавыча
ў будцы сабака, увагi на пса не звярну я.
Як раiць пясняр Cыракомля, пiшу я
Цяпер, як заўсёды, на мове мужычай.
***
Драматург Алесь Асташонок в пьесе о Дунине–Марцинкевиче «Камедыянт, цi Узнёсласць сумнай надзеi» создает образ поэта, который неудобен и непонятен всем. Дочь–революционерка Камилла и ее друзья упрекают, что он недостаточно революционен, занимается писанием да обучением деревенских детишек вместо того, чтобы взяться за оружие. Царские жандармы считают поэта бунтовщиком, за ним строго следят, запрещают учить, печататься, писать... А он, комедиант, поэт, патриот, делает, несмотря ни на что, свое дело, плоды которого останутся в веках. В некрологе, напечатанном в газете «Край», говорилось: «Удзячна i сардэчна ўспомняць яго некалi — як пасталеюць — наступныя беларускiя пакаленнi».
Это «як пасталеюць» пришло не сразу. Даже Франтишек Богушевич считал, что Дунин–Марцинкевич подсмеивался над мужиками. Но «лiрнiк вясковы» Владислав Сырокомля утверждал: «Пан Марцiнкевiч мае цудоўны дар вобразна маляваць народ — ручаюся напэўна, бо добра ведаю гэты шчыры народ беларускага племенi. Па–майстэрску паказаны яго звычаi, прымаўкi, склад думак, калi паэт заглядае ў сэрца герояў, ёсць у яго малюнках i жыццё, i праўда».
***
В романе Владимира Короткевича «Каласы пад сярпом тваiм» главный герой Алесь Загорский во время обучения в Виленской гимназии приходит в салон Адама Киркора, и его знакомят с важным гостем: «На краёчку канапы, у кутку, сядзеў, зручна ўцiснуўшыся ў мяккую падушку, нiбы патануўшы ў ёй круглаватай фiгуркай, маленькi дабрадушны гарбун. Горб у яго быў невялiчкi i нагадваў бы лёгкую сутуласць, калi б толькi правае плячо не было вышэй за левае... На круглым мяккiм аблiччы блукала ўседаравальная, расчуленая ўсмешка. Гарбуну было год сорак пяць, але праставатыя блакiтныя вочы, светла–русыя валасы, у якiх цяжка было заўважыць сiвiзну, румяны ўсмешлiвы рот надавалi ягонаму аблiччу добры, наiўны, у нечым дзяцiны выраз».
Это и был Дунин–Марцинкевич... Под мягким, добродушным обличием которого, как убедился вскоре Алесь Загорский, прятались твердые убеждения и готовность их отстаивать. Не зря Владислав Сырокомля сравнивал своего друга Винцента с гладиатором на арене белорусской поэзии.
***
В юбилейные дни поэта проводятся тематические вечера и чтения, особенно широко празднует Воложинщина — здесь, в фольварке Люцинка возле Ивенца, классик прожил более 20 лет. В программе празднований — литературная гостиная, районный конкурс исполнителей и литературный конкурс «Маладыя галасы», виртуальная выставка «Рамантык з Люцынкi».
Да, нужно было быть романтиком, чтобы верить, что белорусский народ обретет независимость и его литература, театр достигнут мирового уровня.
Но романтики и энтузиасты делают историю.
