Реалии и мифы о БССР. Провозглашение республики — подарок большевистского центра?

Менее чем через полгода наша страна отметит знаковое событие, во многом определившее сам факт существования современной белорусской государственности. 30 декабря 1918 года в Смоленске VI Северо–Западная областная конференция РКП(б) объявила себя Первым съездом КП(б)Б, который провозгласил БССР. А 1 января 1919 года был обнародован Манифест о создании Белорусской Советской Социалистической Республики.

Хронология тех событий столетней давности сегодня доподлинно известна. Однако споры среди историков и политологов о роли БССР в формировании нашего современного суверенного государства не стихают по сей день. Более того, с подачи некоторых политических сил в общественное сознание внедрено немало мифов по этому поводу, не имеющих ничего общего с исторической действительностью. Для того чтобы отделить вымысел от правды и расставить точки над «i», «СБ» запускает специальный проект — беседы с известным белорусским историком, председателем Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Беларуси по образованию, культуре и науке, членом–корреспондентом Национальной академии наук, доктором исторических наук, профессором Игорем МАРЗАЛЮКОМ.

Миф 1–й: Провозглашение БССР — подарок большевистского центра

— Игорь Александрович, в околонаучной и популярной публицистике широко бытует мнение, что возникновение БССР ни коим образом не связано — а если и связано, то минимально — с запросами и интересами собственно белорусского народа и его политических деятелей. Якобы БССР — чужой и по сути даже марионеточный проект, результат лишь воли большевистского центра, тщательно исполняемой на месте. Есть даже мнение, что БССР — это тактический ответ на созданную ранее БНР и не более того. Насколько правдива такая позиция?

— Давайте смотреть правде в глаза. Самое важное для белорусов событие 1917 года — Первый Всебелорусский съезд (столетие которого широко освещалось «СБ» в конце прошлого года. — Авт.) — произошло не после Февральской, а после Октябрьской революции. У белорусской элиты (а она в своем абсолютном большинстве была левой, социалистической) венцом мечтаний было получение автономии в рамках преобразованной после революции Российской Демократической Республики. Но даже эти скромные мечты наталкивались на противодействие со стороны Временного правительства. В декабре же 1917 года состоялся Первый Всебелорусский съезд — событие, которое просто по определению не могло произойти после Февральской революции. И прежде всего потому, что национальная программа Ленина, как и его позиция по национальному вопросу, были сверхреволюционными и кардинально отличались от позиций как Временного правительства, так и монархистов, и всех шовинистических кругов бывшей Российской империи.

Минск в 1918 г.

— И в чем же эта позиция заключалась?

— Ленин в ряде своих работ декларировал право всех наций на самоопределение — вплоть до отделения. Национальная программа Ленина была весьма радикальной. И отличалась от существовавшей ранее в империи национальной политики. Ленин был более чем прагматичен, но весьма компетентен. Он имел в своей библиотеке в том числе и книги, связанные с белорусским национальным движением. В том числе брошюру Антона Ивановича Луцкевича. То есть Ленин представлял, с чем будет иметь дело, был политиком, практиком и прагматиком. Ленинская национальная программа была направлена в том числе и на сохранение того государственного образования, которое ранее называлось Российской империей, но на новой основе. В частности, ему очень нравилась швейцарская кантональная система административно–территориального устройства.

Брестский мир — встреча делегаций на вокзале в Бресте

— Иными словами, можно сказать, что в основу будущей БССР был положен самый что ни на есть передовой на тот момент европейский опыт?

— Безусловно. В мире было два теоретика права наций на самоопределение — президент США Вудро Вильсон и председатель Совнаркома Владимир Ленин. И в этой связи интересен тот факт, что Антон Иванович Луцкевич, бывший в свое время одним из патриархов белорусской возрожденческой политики и даже премьер–министром БНР, в своих поздних работах довольно высоко оценивал роль и значение Ленина. И считал, что ленинская национальная политика была мудрее, прозорливее и более демократичной, чем приоритеты, озвученные Вильсоном. Потому что в отличие от Вильсона Ленин смог преодолеть стоявшую перед обоими дилемму (до сих пор, кстати, не преодоленную в Евросоюзе): что делать в том случае, если в рамках государства находятся несколько наций. Ленин был в этом плане более категоричен и считал, что любая нация или народ, осознающие себя нацией или народом, имеют право на ту форму государственности, которую считают для себя приемлемой. И для Ленина Беларусь стояла в одном смысловом ряду с Финляндией, Прибалтикой, Украиной.

— Тем не менее многие историки не могут простить Ленину того факта, что на Беларусь в отличие, скажем, от Украины Ленин обратил внимание слишком поздно...

— Дело в том, что уже в 1917 году и у Ленина, и у наркома по делам национальностей Иосифа Сталина сформировалось мнение о необходимости создания советской белорусской государственности. Но в глобальном ленинском проекте по созданию мировой социалистической федерации до конца 1917 года Беларусь выразительно не присутствовала. Во–первых, в силу той геополитической ситуации, которая была в то время. Блестящий гомельский историк Григорий Лазько в своих текстах показал, что первая причина, не позволившая Беларуси попасть в глобальный ленинский проект, была определена ее международным статусом. Сперва конфликт между Облискомзапом и центром, разгон Первого Всебелорусского съезда. Затем наступление германской армии и то, что позже назовут позорным Брестским миром. По итогу советско–германских договоренностей, заключенных в Бресте, Советская Россия была вынуждена отказаться от суверенитета над Финляндией, странами Прибалтики, Украиной, Грузией. Беларусь же по этому договору (кроме ее западной и южной частей) немцы вообще не рассматривали как территории, имеющие право на суверенитет и государственность в какой бы то ни было форме. Эти земли считались территориями, находящимися под суверенитетом Советской России, и воспринимались как своеобразный залог — до выплаты всех контрибуций. А потому и геополитической необходимости именно на том этапе не существовало. Во–вторых, были и причины военно–стратегического характера.

— Поэтому Белорусская Советская Социалистическая Республика возникла лишь на рубеже 1918 и 1919 годов?

— Не совсем так. Первая попытка создания Белорусской Советской Республики, пусть и неуспешная, произошла в конце 1917 года. Александр Мясников и Вильгельм Кнорин называли белорусскую государственность белорусской либо литовско–белорусской «республиканской химерой» — это прямая цитата. Они стремились доказать, что среди белорусской интеллигенции и политической элиты нет тех, кому можно доверять. Даже тех, кто абсолютно искренне верил в коммунистические идеалы, они воспринимали как националистов и чужаков. Змитер Жилунович, Александр Червяков весьма принципиально относились к идее Белорусской Советской Республики, рассматривали ее как обязательное условие, последовательно отстаивали право белорусского народа на самоопределение в рамках советской государственности.

Более того, 31 января (13 февраля по новому стилю) 1918 года был создан Белорусский Национальный Комитет — при Совнаркоме и по согласованию с наркомом по делам национальностей Сталиным. Так вот, представители этого комитета отнюдь не сидели как мыши под веником. Тот же Жилунович и другие публично критиковали в прессе ленинское правительство, персонально Сталина — за непоследовательность и за двойные стандарты в отношении белорусской государственности. Ими утверждалось, что позиция недекларирования права белорусов на самоопределение и на создание своей республики прямо дискредитирует национальную политику большевиков. Тем более возмущение вызывало называть нашу землю не Беларусью, а Западным краем, Западной коммуной. И это все было не в кулуарных записках, а в публичной прессе — в газете «Дзяннiца», издаваемой Белнацкомом на белорусском языке. Комитет постоянно указывал на то, что позиции Ландера, Мясникяна (Мясникова) — это дискредитация большевиков, это черносотенная и шовинистическая позиция, оскорбляющая многомиллионный белорусский народ. То есть Белорусский Национальный Комитет постоянно, жестко и последовательно отстаивал белорусскую государственность. А сама она была отнюдь не подарком, а востребованной и выстраданной реализацией революционных чаяний белорусской национальной элиты.

osipov@sb.by