Миф 8–й: Границы БССР произвольно рисовались в Москве
— Игорь Александрович, у современных псевдоисториков можно встретить самые экзотические трактовки событий столетней давности. Один из них, например, пишет буквально следующее: «К осени 1918 года Ленин с Троцким разрабатывают план внезапного нападения на БНР и ее оккупации. К концу года план реализуется: войска РСФСР вторгаются на белорусскую территорию без объявления войны, преодолевают сопротивление уступающих в численности войск БНР и захватывают половину Беларуси». Другие и вовсе уверяют, что даже границы Беларуси как таковые — вещь довольно условная, ведь их произвольно рисовали в Москве. Как обстояло все на самом деле?
— Равнодушие и пассивная позиция белорусского руководства по отношению к границам своей республики — очередной антиисторический миф. Дело в том, что и Белнацком, и Рада БНР в данном отношении демонстрировали трогательное единство — они призывали, чтобы Белорусская республика должна была охватить территорию в границах этнографического расселения белорусов. Собственно говоря, именно поэтому и сама БССР провозглашалась в Смоленске — этот город считался находящимся на этнографической белорусской территории. Это подтверждают и труды Карского (Евфимий Карский — белорусский филолог–славист, палеограф и этнограф. — Прим. ред.), и Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Ни один дореволюционный русский этнограф не отрицал тот факт, что части Брянской и Смоленской областей — этнографически белорусские территории.
— Во многом белорусскими считаются и городки Невель и Себеж на Псковщине. Однако границы определяют политики, а не ученые...
— Разумеется. Что касается территории, для определения по этому вопросу нарком по делам национальностей Иосиф Сталин провел переговоры и с Александром Мясниковым, и с секретарем Белнацкома Змитером Жилуновичем. 25 декабря 1918 года в Минске было проведено объединенное экстренное заседание членов коллегии Белнацкома, представителей Центрального бюро белорусских коммунистических секций и комитета белорусской секции РКП(б). Председательствовавший на том заседании Жилунович сообщил о прошедших переговорах со Сталиным: «В связи с современными международными отношениями и с целью укрепления и расширения завоеваний социалистической революции в мировом масштабе в данный момент полностью назрела необходимость объявления Белоруссии как самостоятельной во всех отношениях нации, независимой Социалистической Советской Республики».
На этом же заседании был определен список кандидатов в состав руководства Советской Белоруссии. Председателем путем тайного голосования был избран Жилунович. А спустя два дня происходит самое важное. 27 декабря 1918 года Сталин проводит в Москве совещание с Мясниковым и Калмановичем — главное мероприятие по решению территориального вопроса.
— Поясним для читателей. Моисей Калманович — председатель Облисполкомзапа. Вечером того же дня (27 декабря 1918–го) Сталин направит в Минск телеграмму представителю Совнаркома РСФСР Давиду Гопнеру о результатах той встречи: «Сегодня в Москве я договорился с Мясниковым и Калмановичем о Белоруссии. С белорусами также. Вопрос не вызовет на конференции никаких трений, ибо конференция будет иметь дело с решением ЦК партии».
— Именно на этом совещании была очерчена территория Белорусской Республики, в состав которой должны были войти 5 губерний: Гродненская, Минская, Могилевская, Витебская и Смоленская. Возникает закономерный вопрос: а где же Гомель? Но, во–первых, хочу напомнить, что Гомель в то время был уездным городом Могилевской губернии. Во–вторых, пикантность ситуации заключалась в том, что на тот момент Гомель располагался на территории, «откушенной» от нашей республики украинцами. И находился он по условиям Брестского мирного договора под украинской юрисдикцией.
30 декабря начинает работу 6–я Северо–Западная областная конференция РКП(б). На ней согласно с директивой ЦК РКП(б) в доклад Мясникова по вопросу «Текущий момент» был включен пункт «Белорусская Советская Республика». Он содержал предложение «объявить Западную коммуну самостоятельной Социалистической Советской Белорусской Республикой». В качестве главного аргумента представлялся международный фактор: необходимость «замкнуть цепь самоопределившихся образований». Делегаты согласились с таким предложением и без обсуждения единогласно приняли общую резолюцию о провозглашении Западной коммуны Белорусской Советской Республикой (при пяти воздержавшихся). В тот же день столь же единогласно было принято отдельное постановление о территории Беларуси. Согласно этому документу основным территориальным ядром республики считались губернии Минская, Смоленская, Могилевская, Витебская и Гродненская — с прилегающими к ним местностями соседних губерний, населенных преимущественно белорусами.
— К сожалению, те, кто не хотел принимать во внимание факт самоопределения белорусского народа, в самом деле интриговали по полной. Особенно это было заметно в наркоматах госконтроля и финансов РСФСР. Выразителем подобных настроений был и Яков Свердлов, убежденный, что территория Белоруссии должна ограничиваться лишь Минской и Гродненской губерниями. Однако абсолютное большинство членов белорусского правительства с подобным постановлением категорически не согласились. Заявлялось, что подобный раздел республики дискредитирует большевиков и советскую власть, что он нецелесообразен и недопустим. 3–я Невельская уездная партконференция 29 января и вовсе проголосовала против выделения Витебской губернии из состава Советской Белоруссии. В Минске же в знак протеста против волюнтаристских методов решения территориального вопроса правительство покинули сразу три наркома.
22 января 1919 года Центральное бюро компартии Белоруссии рассматривало вопрос о территории республики и федеративных отношениях с РСФСР (в советской историографии этот документ обычно замалчивался или игнорировался). На этом заседании практически все руководство Советской Белоруссии выступило единым фронтом против партийного олимпа РСФСР в территориальном вопросе. Белорусы жестко, не выбирая фраз, именовали такой подход централистско–бюрократическим. И категорически протестовали против передачи в состав Российской Федерации Витебской, Могилевской и Смоленской губерний. А также отмечали вредность такого решения для будущего национального и экономического развития Белоруссии.
Адольф Иоффе.
В этой истории особенно злую роль сыграл полномочный представитель ЦК РКП(б) Адольф Иоффе. Именно он настоял на фактическом принятии партийным центром Белоруссии решения пленума: «выкручивал руки» местным руководителям, строчил доносы в Москву. Имеется письмо, отправленное Иоффе Свердлову (с копиями Ленину, Чичерину): «Идиотское решение здешнего ЦБ (Центрального бюро партии. — Прим. ред.) просить ЦК пересмотреть свое решением вам, наверное, уже известно. Оригинальнее всего, что сегодня на заседании с белорусской частью «правительства» они пожелали принять то же самое решение». Еще в одном письме Иоффе жаловался Свердлову: «Дорогой Яков Михайлович. Чем больше присматриваюсь к здешним делам, тем худшее впечатление получаю. Обе здешние группы никуда не годятся. Белорусы — националисты и поэтому насаждают сепаратизм, а наши (возглавляемые Мясниковым коммунисты. — Прим. ред.) хотя и не националисты, но сепаратисты гораздо худшей марки».
Иными словами, идея национальной государственности находила все больше сторонников, в том числе среди партийно–государственного актива бывшей Северо–Западной области. Налицо была четкая консолидация элит. Они могли спорить, сколько должно быть в республике государственных языков, могли выяснять, кто «более настоящие» коммунисты — группа Жилуновича или группа Мясникова. Но понимание того, что Белорусская Советская Республика должна существовать, причем в своих естественных — экономических и этнографических — границах, было консолидирующим моментом.
osipov@sb.by
