Хотелось бы остановиться на нескольких аспектах работы современного руководителя. А точнее, на таких понятиях, как «деловой риск» и «должная осмотрительность субъектов хозяйствования». Суть их в том, что директор имеет право на риск, который есть неотъемлемая часть его деятельности. В то же время предполагается, что он законопослушный и действует в интересах государства и своей компании.
Для белорусских реалий проблема особенно актуальна по причине значительной доли государства в целом ряде знаковых предприятий. Долю в уставном фонде (акции), принадлежащую Республике Беларусь и (или) ее административно-территориальным единицам, имеют более 3 тысяч организаций, где трудится почти 1,2 миллиона работников. Причем на половине из них государственные и местные органы владеют 100-процентным пакетом акций, а на оставшихся, как правило, выступают в качестве участника, обладающего контрольным. Государство, вкладывая ресурсы в экономическую деятельность таких предприятий, однозначно заинтересовано в их результативности.
В то же время необходимость ежедневно принимать ответственные решения ставит руководителя перед нелегким выбором: идти проверенным путем либо выбрать нестандартный. Последний порой сопряжен с риском причинения материального ущерба предприятию, за что может грозить уголовная ответственность.
Чтобы такое не произошло, в белорусском законодательстве достаточно корректно прописано право руководителя на «деловой риск». Впервые понятие прозвучало в 2010 году в Директиве № 4 «О развитии предпринимательской инициативы и стимулировании деловой активности в Республике Беларусь», которой и введена новая категория «экономический (деловой) риск». Позже, в 2017-м, Декрет № 7 отменил субсидиарную ответственность в отношении руководителей при отсутствии с их стороны умышленных противоправных действий.
На стороне директорского корпуса теперь и Уголовный кодекс. Риск (в соответствии с п. 2 ст. 39 УК) признается обоснованным, «если совершенные деяния соответствуют современным научно-техническим знаниям и опыту, а поставленная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями. При этом лицо, допустившее риск, обоснованно рассчитывало, что предприняло все возможные меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам». При этом «деловой риск» (п. 2–1 ст. 39 УК) получает аналогичный статус и в ситуации, «когда поставленная цель могла быть достигнута и не рискованными деяниями (решениями), но с меньшим экономическим результатом».
Таким образом, если руководитель акционерного общества, в том числе с государственным участием, совершает изначально выглядящие экономически оправданными сделки, которые на этапе их исполнения причиняют убытки, то сам данный факт не является основанием для привлечения к ответственности.
Как видим, с точки зрения законодательства все сделано весьма предусмотрительно. Но жизнь постоянно подбрасывает что-то новое, требующее уточнений. Например, несколько лет назад было много дискуссий по поводу применения п. 4 ст. 33 нового Налогового кодекса. Если руководитель продавал излишки продукции, пользующейся малым спросом, по сниженным ценам, его могли заподозрить в уменьшении налоговой базы. Но как установить: это обоснованный риск или желание недоплатить в казну? Толкование пришлось вносить Верховному Суду. И чтобы ему не делать это многократно, в Налоговый кодекс внесли дополнение: «Особенности отнесения действий или событий к хозяйственным операциям, основной целью совершения которых являются неуплата (неполная уплата) и (или) зачет, возврат суммы налога (сбора), устанавливаются Советом Министров Республики Беларусь». Следовательно, руководитель заранее будет знать, что является риском, а что — нет.
Георгий ГРИЦ, профессор ГУО «Институт повышения квалификации и переподготовки руководителей и специалистов промышленности «Кадры индустрии».
