За каждым преступлением идет наказание. Следствие, суд и нередко — тюрьма. Но государство и общество дают возможность тому, кто оступился, сойти с неверной дороги. Какую роль может сыграть семья для поддержки освободившегося из колонии? Что для него делается на уровне местных властей? И какие новшества в этом вопросе обсуждаются?
В мае Президент подписал Закон «Об амнистии в связи с 75-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов». Также по поручению Главы государства будет проработана тема применения института поручительства при помиловании. Важный вопрос — помочь бывшим заключенным найти свое место в социуме и снизить риск совершения преступления повторно.
В каждом письме просил прощения
История Александра С. — пример того, как человек, оступившись один раз, отбыв наказание в местах лишения свободы, не смог устоять перед зеленым змием и совершил противоправные действия. В содеянном винит только себя и свою слабость к алкоголю.
— Сказать, что в двадцать лет я страдал от пьянства, было нельзя, — признается Александр. — Так, по праздникам ради расслабления. Не мог представить, что именно из-за пьянки смогу убить человека. Но это произошло. Выпивали вдвоем со знакомым, а потом завязался конфликт, словесные оскорбления. Я замахнулся ножом. Хотел испугать. Но получилось, что нанес ножевые ранения. От полученных травм человек скончался на месте. А я тогда просто рухнул на пол, не помня себя. Когда очнулся, увидел в руке нож и убитого. Сам заявил о произошедшем в милицию. В доме, где жила наша семья, был опорный пункт охраны правопорядка. Милиционеры хорошо меня знали и сразу моим словам не поверили. Но потом все подтвердилось.
Так, в возрасте двадцати лет Александр был осужден на пятнадцать лет общего режима. Освободился из мест лишения свободы спустя восемь лет. По амнистии был переведен на «домашнюю химию». Это ограничение свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа. Осужденный при этом остается дома, но должен выполнять ряд правил — например, отмечаться в милиции. Приблизительно под такую же систему учета подпадают и те, кто освободился после отбытия наказания из мест лишения свободы, и те, кто вышел по амнистии, и те, кого взяли на поруки.
Александр делится своими переживаниями:
— Так бы хотелось почувствовать себя свободным, отправиться с супругой и сыном в поездку по стране. Теперь же без предварительного разрешения мне покидать город запрещено. В выходные и праздничные дни должен находиться дома. В будний день дается только два часа на выход — например, для посещения поликлиники. Такой контроль не устраивает мою жену, поэтому она с сыном живет отдельно.
Александр принимает эти обстоятельства: «Ведь я лишил жизни человека, хотя на это не имел права. В колонии была возможность посещать церковь. Я старался ходить на исповедь и к святому причастию. И сейчас, когда уже вышел из мест лишения свободы, прихожу в храм, благодарю Бога за все, что у меня есть, и ставлю свечу за упокой души безвинно убиенного».
Саша признается, когда был переведен на «домашнюю химию», сразу сложно было адаптироваться к жизни по другим правилам. Хотя и родители поддержали морально, и супруга упреков не высказывала.
— Представляю, как им было все это время нелегко, — делится он. — После выхода из колонии сразу пошел в центр занятости населения. Стал на учет как безработный. Мне была оказана денежная материальная помощь, предложили одежду.
Сейчас Александр работает машинистом расфасовочно-упаковочных машин на хлебозаводе. Когда-то, окончив кулинарный техникум, мечтал стать шеф-поваром, но мечте не суждено было сбыться.
— Словами не передать, что творилось в моей голове от переживаний и чувства вины за содеянное, — продолжает свой рассказ собеседник. — Перед родителями парня, которого убил, и перед своими отцом и матерью. Самого себя мне в тот момент было не жалко. Писал письма домой и в каждом из них просил прощения за то, что совершил. Они мои слова о прощении приняли. Сейчас, когда живем вместе, бывает, промелькнет словцо обиды. Но я все понимаю: простить убийцу до конца, наверное, невозможно, даже если это твой сын.
Саша отмечает, что освобожденному из мест заключения приходится нелегко: возникают сложности с устройством на работу, да и перестроиться на жизнь по новым правилам непросто.
— В тюрьме есть только два цвета: черный и белый, — говорит он. — А на свободе много разных. Столько же и соблазнов. Удержаться от них очень сложно. Так было и со мной, когда я, освободившись из тюрьмы, стал опять встречаться со своими дружками и пошел на разбой. Кто в этом был виноват еще, кроме меня самого? Оценить свой поступок снова пришлось в колонии.
Александр говорит, если предположить, что в первом случае за него кто-то бы поручился, то было бы вдвойне обидно: «Ведь за свои деяния должен отвечать именно тот, кто их совершил, а не близкие люди, которые поверили в твое исправление».
Отбыв и второй срок, Саша сейчас старается наладить свою жизнь.
Чтобы адаптировать бывшего заключенного к жизни в социуме, сотрудники уголовно-исполнительных инспекций проводят огромную работу. Это одно из приоритетных направлений в их деятельности. О том, каким образом организуется эта помощь, рассказала старший инспектор отдела надзорно-исполнительной деятельности ГУВД Мингорисполкома Юлия Раудкатс:
— Когда человек освобождается из мест заключения, милиция осуществляет контроль за его прибытием к месту жительства. Ни один человек, возвращаясь домой, в «свободное плавание» не уходит. Он обязан явиться в милицию. Если не приходит, мы сами его разыскиваем и ставим на учет в зависимости от преступления, которое он ранее совершил.
С июля 2019-го по апрель нынешнего года в связи с применением прошлогодней амнистии из исправительных учреждений в Минск вернулись более пятисот горожан. При этом некоторые из них отбывают еще и дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Кроме того, полностью либо частично были освобождены от наказаний, не связанных с изоляцией от общества, свыше 1500 горожан. Все они состоят на профилактическом учете в уголовно-исполнительных инспекциях по месту жительства.
Еще до выхода из тюрьмы начинается работа по социальной адаптации человека. Психологи говорят, что после пяти лет заключения, привыкая к определенному режиму и правилам, многие осужденные утрачивают свои социальные навыки. Для того чтобы дать им своеобразный рестарт, сотрудники уголовно-исполнительной системы узнают о них подробную информацию: семейные и жилищные проблемы, пожелания при трудоустройстве. После освобождения поддержку таким лицам оказывают районные территориальные центры социального обслуживания населения, где предоставляется адресная и психологическая помощь, предлагается одежда, продуктовые наборы.
Отделы трудоустройства граждан ведут поиск вакансий с учетом квалификации, опыта и стажа бывшего заключенного. Также им может быть предложено пройти обучение и при желании освоение новой профессии. Бывает, что родители человека, освобожденного из мест лишения свободы, сами находят для него работу. К слову, именно занятость и реализация в социуме во многом позволяют избежать повторного совершения преступления. Об этом говорят и данные статистики: примерно 70 процентов рецидивов отмечается в случаях, когда человек не трудоустроен. Не менее важный фактор — поддержка семьи. Если человек освобождается, ему некуда идти и его на вокзале встречает пьяная компания, то в процентах 99 он опять совершит преступление.
Значительная профилактическая работа заложена и в институте поручительства, который прорабатывается в данное время. Если раньше он применялся как мера процессуального принуждения на стадии предварительного расследования и судебного разбирательства, то сейчас его планируют ввести на стадии исполнения приговора. Об этом в интервью корреспонденту «НГ» рассказала доцент кафедры уголовного процесса Академии МВД кандидат юридических наук Мария Якубель:
— Институт личного поручительства существует в уголовном процессе достаточно давно. Сегодня личное поручительство является одной из мер процессуального принуждения и направлено на обеспечение нормального хода уголовного процесса. Суть его в том, что заслуживающие доверия лица принимают на себя письменное обязательство, что подозреваемый или обвиняемый, если он будет находиться на свободе в ходе предварительного расследования, судебного разбирательства, не скроется от органов, ведущих уголовный процесс и не будет препятствовать расследованию дела и рассмотрению его судом. Если вдруг подозреваемый или обвиняемый совершает действия, для предотвращения которых было применено личное поручительство, тогда на каждого поручителя — а их должно быть не менее двух — может быть наложено денежное взыскание от 100 до 500 базовых величин в порядке, предусмотренном статьей 134 Уголовно-процессуального кодекса Беларуси.
В отношении субъекта, который нарушил условия, может быть избрана другая, более строгая мера пресечения, например заключение под стражу или домашний арест.
С учетом новых требований поручительство, вероятно, будет рассматриваться как возможность освобождения лица от отбывания наказания. Она появится в связи с тем, что совершившего преступление возьмут на поруки. К слову, поручителями могут быть совершеннолетние лица, которые в силу своих личных качеств — высокие моральные качества, законопослушность, добропорядочность — могут обеспечить надлежащее поведение подозреваемого, обвиняемого. Достаточно часто ими выступают родственники подозреваемого, обвиняемого, а также другие заслуживающие доверия лица, например друзья, знакомые, педагоги подозреваемого, обвиняемого, поручительство которых окажет дисциплинирующее воздействие на подозреваемого, обвиняемого.
В любой момент поручитель может отказаться от поручительства, подав об этом письменное заявление органу, ведущему уголовный процесс и применившему данную меру пресечения. Это может стать основанием для изменения меры пресечения, например, если в результате такого отказа число поручителей становится менее двух.
Личное поручительство как мера процессуального принуждения имеется в уголовно-процессуальном законодательстве и в других странах.
kuzmich@sb.by
Фото pixabay.com
