Когда гибнет любовь, а тем более обремененная двенадцатью квартирами, это всегда трагедия. Горький катаклизм и падение нравов. Торжество языческого начала, когда из светской львицы или львенка вдруг алчно выглянет и блеснет дьявольским глазом Чингисхан. Вот еще один ангелочек сложил крылышки.
Операция “развод” (симптоматично, что это слово в современном мире имеет еще одно значение — “обман”, “розыгрыш”) уже захватила симпатии читателей и телезрителей. Судятся бывшие супруги пока очень культурно, без грязи и обнародования компроматов. Отдуваются за них адвокаты. Сергей Жорин защищает интересы Петросяна, а Елена с говорящей фамилией Забралова — интересы Степапенко. Бывшие коллеги по юмористическому цеху, поклонники и телевизионные зеваки пытаются шутить и раздавать советы космической глупости, как взять все да и поделить...
А делить, кроме квартир, есть что: деньги, картины, антиквариат, статуэтки, книги и редкой красоты фарфор. Одна экзальтированная дама из окружения Петросяна так и пришла в одну из телевизионных студий, где разбирали подробности бракоразводного процесса, — с трогательной фарфоровой статуэткой. Уж очень любит, оказывается, Евгений Ваганович этот изысканный вид керамики. Фарфоровая свадьба, кстати, отмечается на 20-м совместном году жизни, так что фарфоровый рубеж Петросян и Степаненко давно и счастливо перемахнули, поженившись в 1985 году. (А познакомились-то еще раньше.)
Конечно, Евгений Петросян стал для Елены Степаненко в свое время Пигмалионом. Вылепил, вывел на эстраду. Дал авторов, пробил эфиры... Ее образ феминистически настроенной бой-бабы, иногда с явными проблемами в области вкуса, в какой-то момент захватил Елену Григорьевну. Маска и человек слились. Такое мы часто наблюдали и в кино, и в литературе. Артиста поглощает та или иная роль, и выбраться из грима он уже не может. Этот образ кормит его, но парадоксальным образом съедает саму личность.
Нынешняя мелочность Елены Степапенко, возня с процентами выглядят несколько обидно. Включить в перечень подлежащего разделу имущества наручные часы Евгения Вагановича, пусть и швейцарские, это действительно по-нашему — “по-бразильски”. По чему же предлагает бывшая супруга сверять Евгению Вагановичу время? По равнодушному московскому солнцу?
Этот бракоразводный процесс — еще одна горькая краска в человеческую породу, в наш несовершенный биологический вид. Все мы дети каиновы с непреодолимой тягой к разрушению. Так что поставьте “Элегию” Массне, обнажите головы и давайте помолчим. “Когда уходит любовь, начинается блюз”, — как пел Чиж.
