Конец эпохи «бесплатных» денег выливается в лавину банкротств западных корпораций

Конкурировать с западными компаниями всегда было проблематично. И белорусским предприятиям, и российским, и индийским… Почему? Несомненно, в каких-то моментах они опередили нас в технологиях, производительности труда. Хотя, если разобраться, не настолько фатально, как это иногда преподносят в экспертном сообществе. «Пожирали» национальные рынки транснациональные корпорации, прежде всего за счет преимущества в доступе к капиталу. Сначала он был дешевым, а затем стал вообще почти бесплатным. Но эпоха дешевых денег неожиданно закончилась. И ФРС, и Европейский центральный банк повышают ставки. И оказалось, что многие западные компании при условии возмездности заемных ресурсов не то что конкурировать, даже выжить не могут. Капиталистический мир погружается в водоворот банкротств. По большому счету, это шанс для производителей из других регионов потеснить их на рынке.

Американские «зомби»

Это только кажется, что кризис подкрался к западным корпорациям незаметно. На самом деле он виден был издалека. Маститые аналитики уже давно предупреждали: экономику США захватывают «зомби». Есть такой термин в корпоративной терминологии. Так называют компании, которые работают на рынке уже больше десяти лет, генерируют значительный финансовый поток, чтобы продолжать существование. Но заработанных денег им не хватает, чтобы покрыть расходы на обслуживание своих займов и кредитов. А говоря проще, рассчитываться по процентам. О погашении основного тела долга и разговора не идет.

Еще во второй половине 2020 года доля «зомби» из 3000 крупнейших американских компаний, входящих в индекс широкого рынка США Leuthold 3000 Universe, приближалась к 20 процентам. В конце 2019‑го этот показатель находился на уровне 13 процентов, а в конце кризисного 2008 года — 8 процентов. Как говорится, тренд вполне очевидный.

Штука в том, что финансовые регуляторы G7 больше 15 лет проводили волюнтаристскую политику сверхдешевых денег. Ими пытались залить все проблемы мирового финансового кризиса. Хотя было очевидно: только забрасывали огонь хворостом. Да, пламя временно завалили, иной раз даже дымка не было видно. Но, увы, американский и в значительной степени европейский истеблишмент уже разучились управлять экономикой как таковой. В этой теме политики почти удалились от дел, отдав все на откуп животворящей руке рынка. Основной рычаг управления оставили один — педальку печатного станка. Но сама по себе она не может вывести экономику на новый вектор. Монетарная политика способна регулировать только один параметр — температуру экономики.

А у «температуры» есть большой и неприятный эффект — социальный. Если ее слишком понизить (без других действий), то народ начинает замерзать и возмущаться. И может это припомнить во время электоральных кампаний. А это уже политический вопрос.

И хотя много говорят о том, что финансы и экономика в тех же США находятся вне юрисдикции Белого дома, на деле все выглядит не так однозначно. Тем финансистам, которые пытались в прошлом десятилетии ужесточить монетарную составляющую, чтобы обуздать тот же рост долгов (и государственных, и корпоративных, и домохозяйств), надавали по рукам. Сильно и звонко. 

В результате долговой костер превращается в экономический пожар, который грозит поглотить немало западных корпораций.

Денег нет

Собственно говоря, «зомби» долгое время не отличались от других компаний. И это даже не казалось проблемой не особенно глубоко посвященным в экономику людям. Не только обывателям, но даже экспертам. Эти компании обладали неплохим кредитным рейтингом, генерировали миллиарды долларов выручки, торговали своими ценными бумагами на бирже. И все было бы прекрасно, если бы кредиты в западной экономике продолжали быть бесплатными. Какая разница, какой у тебя долг и можешь ли ты даже отдать проценты, когда финансовый рынок перегружен ликвидностью и всегда можно переодолжить деньги, чтобы переотдать почти под нулевой процент.

Реально расцветали финансовые пирамиды. Особенно сильный «строительный бум» наблюдался во время пандемии. Накачав страну эмиссионными деньгами, правительства развитых стран отучили своих менеджеров думать. По крайней мере, весьма значительную их часть.

Зачем ломать голову над производством и стратегией, когда можно все законопатить заемными ресурсами. Благо в пандемийные годы и американский, и европейский истеблишменты щедро раздавали людям «вертолетные деньги». А они, замурованные в локдауне, несли их на фондовый рынок.

Собственно говоря, из-за пандемийных ограничений у западных жителей и развлечений-то особых не было, кроме игры на бирже. Благо это у них можно сделать с любого смартфона. Поэтому куплей-продажей акций и облигаций там занимается чуть ли не половина взрослого населения.

Прекрасная схема монетарной экономики стала рушиться, когда ФРС и ЕЦБ все-таки пришлось повышать процентные ставки. Надо отметить, делали они это очень неохотно и тянули до последнего. Была надежда, что проблемы G7, как не раз бывало, удастся размазать по всему миру и выплыть с минимальными потерями для себя. Если помните, очень много велось дискуссий о необходимости снижения цен на сырьевые ресурсы, например. Но в 2022 году такая история не выдержала повторения. Да, в какой-то степени из-за нежелания третьего мира помогать первому разгорелся геополитический конфликт. Для него было много и других причин, но экономика сыграла не последнюю роль. И скрепя сердце ФРС и ЕЦБ пришлось ужесточать денежную политику. Пожалуй, впервые за последние 15 лет. Они понимали, во что это может вылиться. Но инфляция слишком уж заела население, которое начинало бунтовать.

Естественно, стала расти и стоимость заемных ресурсов. Тут-то и оказалось, что немало внешне успешных в прошлом корпораций на деле голые. Даже без нижнего белья.

Тем более что корпоративный сектор за пандемийные годы еще больше нарастил и без того свои неподъемные долги, во время ковида увеличившиеся на 12 триллионов долларов. Лишившись долгового наркотика, корпорации массово стали впадать в кому. А по-другому — банкротиться.

Корпоративный колумбарий

«Корпоративное кладбище» пестро и разнообразно. Британская Retailer Casino, чья чистая задолженность составляет 6,4 миллиарда евро (7,19 миллиарда долларов), ведет переговоры с кредиторами при поддержке суда. Британская компания Thames Water попала в заголовки газет из-за ее долга в 14 миллиардов фунтов (18,32 миллиарда долларов). Шведский арендодатель SBB (SBBb.ST), рейтинг которого в мае был понижен до уровня «хлама», находится в эпицентре краха недвижимости, который угрожает поглотить экономику Швеции. Британский производитель химической продукции Venator Materials Plc подал заявление о банкротстве в США из-за долгов в 1,1 миллиарда долларов и падения квартальных продаж на 38 процентов.

Рушатся и гиганты. Например, как американская корпорация по производству товаров для дома Bed Bath & Beyond Inc. Крах австрийского мебельного ритейлера Kika/Leiner в прошлом месяце стал крупнейшим банкротством альпийской страны за десятилетие.

Идут под нож и высокотехнологичные стартапы. Цифровая медиакомпания Vice Group Holding Inc. уже попала в долговую ловушку. А ведь еще недавно Vice могла похвастаться капитализацией почти в 6 миллиардов долларов, но она зависела от внешнего финансирования, которое окончательно иссякло. Потерпел неудачу и производитель электромобилей Lordstown Motors Corp. И компания по производству растительных продуктов Tattooed Chef Inc. Многие показатели по несостоятельности находятся на уровне 2008 года. Но во время мирового финансового кризиса шок был коротким. А потом экономики стали быстро восстанавливаться. Опять же, благодаря бесплатным деньгам. Сейчас такой инструмент себя исчерпал. 

Поэтому если уровень долговых проблем в 2008‑м был пиком, то сейчас это лишь начало. И очередь из банкротов пока только растет. И что с этой бедой делать, в западном мире, судя по всему, пока не знают.

Земная стратегия

Можно сказать, нам очень повезло.

С одной стороны, белорусская открытая экономика не может быть не интегрирована в глобальные процессы. И мы торгуем с доброй сотней стран. Хотя с некоторыми экономические отношения и охладели, но не по нашей вине. С другой стороны, в стратегических вопросах мы сохраняли суверенитет и не внедряли у себя глубоко и бездумно западные стандарты ведения бизнеса и западные же стратегии.

По большому счету, со времен Рейгана экономика США стала глубоко монетарной. Не важно, какими физически вещами ты владеешь: машинами, виллами, заводами или пароходами, месторождениями полезных ископаемых, но твое экономическое положение определяется биржевыми котировками. А они, по сути, из инструмента инвестирования давно превратились в схему легальных спекуляций и махинаций. Сегодня американцы и в значительной степени европейцы (изначально у них подходы были более прагматичные) испытывают не только долговой, финансовый, но и системный философский экономический кризис.

В Беларуси придерживались более земных подходов в части построения экономики вообще и отдельных ее секторов в частности. 

В определенные моменты это казалось очень патриархальным и старомодным на фоне лихого жонглирования финансовыми индикаторами и инструментами импортных менеджеров. Но в итоге монетарная экономика оказалась всего лишь эффектным шоу: дым рассеивается, артисты уходят, а публика (т.е. население) остается с пустой ареной, на которой валяются обрывки серпантина и блестки мишуры.

А кушать-то что-то надо, как говорил неоднократно Президент. И наша экономика была нацелена на реальное производство в первую очередь. И сквозь эту призму оценивался и финансово-экономический результат.

На самом деле в этой земной философии кроется наше большое преимущество. Белорусский менеджерский корпус далеко не идеален. Но он умеет производить. А финансовые фокусы нынче не в почете. Не те времена наступают. И наш реальный подход обладает большим экспортным и в целом коммерческим потенциалом. Извините за цинизм, но мы можем стать бенефициарами лавины корпоративных банкротств в западном мире. У нас есть реальные товары: продукты питания, мебель, продукция деревопереработки и нефтехимии и еще многое другое. И они будут востребованы, пока другие «продвинутые» производители барахтаются в долговой яме.

ЦИФРЫ

♦ На 12 триллионов прирос корпоративный долг за время пандемии.

♦ В ЕС за 2021 год объем «мусорных» облигаций увеличился на 40 процентов.

♦ 16 американских компаний-банкротов задолжали более 1 миллиарда долларов каждая.

♦ В июне 2023 года количество банкротств в Германии за год выросло в 1,5 раза.

♦ В этом году уже 402 крупные американские компании подали заявление о банкротстве.