В детстве падать было больно, но не страшно

В детстве падать было больно, но не страшно. Помню, несусь за каруселью, разгоняю сиденьица и внезапно цепляюсь сандалией за какой-то бугорок. Оступаюсь. В меня врезается металлическая перекладина, прямо в щиколотку. Больно-о-о! До одури. Вмятина осталась на всю жизнь. Но тогда кто-то крикнул: «Качели освободились!» И все мои карусельные подруги понеслись наперегонки занимать места на цепочных качелях. И я, превозмогая боль, поскакала на одной ноге и передвигалась так до вечера, пока не настала пора ковылять домой. И там уже мама с ужасом посмотрела на мою лодыжку, и срочно-срочно мы попрыгали в сторону травмпункта Больницы скорой помощи, которая, на мое счастье, находилась напротив дома, так что посещать приемный покой было удобно в любое время суток, чем я и пользовалась весьма активно.

Сломанные мизинцы, ушибленные коленки, вывихнутые запястья, разбитая голова, обожженные борщевиком лицо и руки, пиявки в ногах. Зашитая бровь, разрезанные пальцы. Все это я как мать не пережила бы. Но как активный участник событий, наступив на грабли, ни секунды не задумывалась, стоит ли повторить. Стоит! В конце концов — это весело. А ранки? Всегда можно подуть или найти подорожник!

Мы болтались вниз головой на перекладинах для выбивания ковров, и кто-то обязательно кричал: «Зырьте, ребзя, как я могу!» После этих слов бывало всякое. И мы бежали звонить маме: «Ваш Дима голову разбил!» Мамы бросали свои работы и прибегали на помощь. Ругались, сердились, плакали. Но прощали, лишь бы обошлось. И чаще всего все обходилось, а после мы с любопытством разглядывали ранки друг друга. А если это гипс! Круто!

Я туго спеленала кота, он смотрел яростными зелеными глазами, совершенно неожиданно высвободил лапу и со всей дури запустил когти мне в глаз.

— А-а-а! Бабушка-а-а!

Бабушка поседела, пока доктор резюмировал — с глазом все в порядке, а вот бровь будем шить. Эх, еще одну бровь шить. Но зато теперь все симметрично.

Не было горечи, обиды, досады. Было больно, но психологически комфортно. Жизнь дарила мне еще один веселый опыт. Опрокинутый чайник с кипятком. Больше не буду тащить его на себя. Знаете ли вы, что есть холодильники, которые не отпираются изнутри? Я хотела проверить. Есть! «ЗИЛ-Москва» давно притягивал внимание. Как-то вечером перед сном я нашла подходящий момент. Бабуля смотрела телик, я достала яйца и молоко… Звать на помощь пришлось долго. Враки, что советские холодильники плохо морозили. Наш был молодцом. Наверное, мне в нем было холодно и страшно. Подробности вряд ли перескажу, да и всю историю эту знаю со слов бабушки, которая, проснувшись у телика, вдруг обнаружила себя в одиночестве. На кухне в холодильнике плакала я. И долго потом лечилась от бронхита.

Мы ели на спор несъедобное. Кусали собаку, а она нас. Надували шарики из лягушек. Сколько всего, оказывается, можно придумать, когда у тебя нет смартфона. Пуляли и взрывали. Жгли кастрики и отливали свинцовые чушки. Вся таблица Менделеева нам в помощь. А какие восхитительные бомбочки мы варганили из изделия номер 2. Болтики, гаечки, дюбели. Все шло в дело. Пистоны!

«Почему я не боялась падать?» — спрашиваю себя сегодня. Может, от осознания, что все заживало, не оставалось и следа. Может, от дурости. От непонимания всей катастрофичности последствий, с которыми можно было столкнуться. Сегодня я боюсь! Боюсь много. И, кажется, даже излишне. Беспокоюсь, как бы чего не вышло. За детей. За свое имущество. Осторожно шагаю, чтобы не оступиться. Тихонечко разгоняюсь. Эх!

Мне очень не хватает моего былого бесстрашия. Висеть на перекладине, раскрутиться, чтобы трусы сверкали, и спрыгнуть. Или упасть, отряхнуться, подняться. Я бы очень хотела соединить в одно два этих мира. Вплести в мудрость свое былое бесстрашие и попробовать еще много интересного.

Оно того стоит!

sulimovna@rambler.ru