В отношении северокорейского вопроса в Белом доме нет единства, идет внутренняя борьба «ястребов» и «голубей». К последним примыкает госсекретарь Рекс Тиллерсон, пытающийся наладить с Пхеньяном переговорный процесс и выйти хоть на какой-то компромисс по ракетной программе. А вот фланг «ястребов» возглавляет сам Трамп, уже успевший выразить открытое недовольство мягкой политикой Тиллерсона, что вновь активизировало слухи о его возможной отставке. По мнению президента США, госсекретарь не проявляет необходимой жесткости и лишь теряет время, пытаясь усадить Ким Чен Ына, прозванного им «человеком-ракетой», за стол переговоров.
Что касается Ирана, то, по всей видимости, на этой неделе Трамп объявит об аннулировании «ядерной сделки» с Тегераном. Риторика Белого дома в отношении Тегерана становится все более жесткой. Более того, Трамп пытается связать северокорейский и иранский вопросы в единый смысловой узел, обвинив иранские власти в поддержке КНДР.
Зачем все это нужно Белому дому? Противостояние внешнеполитическому «злу» давно стало отличительной чертой внешней политики США. Объясняется это довольно просто. Раздутый американский ВПК, глобальная система военно-политического доминирования США требуют какого-то объяснения, легитимации в глазах как мирового сообщества, так и самих американцев. И здесь без «плохих парней» никак не обойтись. Поиск этих «плохих парней» становится заботой каждой новой администрации. При Буше-младшем это были «Аль-Каида» и Саддам Хусейн, при Обаме — Башар Асад и Россия.
Трамп, строивший свою избирательную кампанию на критике предыдущей администрации, не мог продолжать ее внешнеполитическую линию. Более того, конфронтацию с Россией Трамп, похоже, вполне искренне считает бессмысленной и бесперспективной, просто в силу внушительного военного потенциала и наличия у Москвы ядерного оружия. Сирийская кампания, в которой США и их союзники безнадежно увязли, также потребовала смены подходов. Поэтому в ближневосточной политике Трамп решил сместить акценты на противостояние с Ираном (и, очевидно, именно в этом контексте будет решаться и сирийский вопрос), а эскалация вокруг КНДР становится удобным инструментом давления на Китай, который нынешняя администрация считает главным военно-политическим и торгово-экономическим конкурентом.
И если по Северной Корее у Белого дома, похоже, нет определенной стратегии, что и оборачивается разногласиями внутри администрации, то инструментарий давления на Иран у Вашингтона намного более обширный. Это, в частности, и курдский вопрос, обострившийся после проведения референдума о независимости иракского Курдистана. Вашингтон давно использует курдов в качестве противовеса Ирану и проиранским шиитским формированиям в Ираке и Сирии. США не пошли на признание независимости Курдистана, однако это сделал их главный ближневосточный союзник Израиль. Все это говорит о том, что между США и иракскими курдами существует тесная коммуникация.
В Беларуси происходящее вокруг КНДР и Ирана не может не внушать тревогу, учитывая, что как Иран, так и, в особенности, Китай, вовлеченный в северокорейский кризис, являются нашими важными торгово-экономическими партнерами. Впрочем, возможности как-то реально повлиять на ситуацию у Минска крайне ограниченны, поэтому остается лишь наблюдать за происходящим вместе с остальным миром.
vs.shimoff@gmail.com
