Невостребованные артефакты
— Я сделал два варианта этого фильма, стандартный 39–минутный и полнометражный, авторский вариант, — уточняет Владимир Орлов. И подтверждает мою догадку, что 6 января зрители увидят именно эту, более длинную версию: в Сочельник наш знаменитый режиссер отметит юбилей, 80–летие — поверите ли? Если что и убеждает в его возрасте, так только многочисленные артефакты на стенах и в шкафах квартиры Орлова. Рисунки и стихи Сергея Граховского на пожелтевших листках довоенной бумаги, хранящие память о сталинских репрессиях (входя в дом, Владимир Александрович зажигает церковную свечу перед этими красноречивыми документами, лично переданными ему поэтом). Далекие от официальных фотографии знаменитых друзей и героев его многочисленных фильмов: Михаила Козакова, Льва Дурова, Юрия Никулина, Донатаса Баниониса... Хозяин задерживает руку на дорогих снимках:
— Вот здесь мы с Володей Коваленком. А это наш последний снимок с Мулявиным — кстати, дольше меня «Песняров» никто не снимал.
— Это мы знаем. Но неужели еще остались какие–то неизвестные пленки с голосом Владимира Мулявина?
— Фактически — да. Хотите — печатайте мои слова, хотите — нет, но в большинстве своем белорусы — очень нелюбопытный народ. С 1964 по 1994 год у меня хранились рукописи четырех произведений Володи Короткевича, в том числе его рисунки. Никем не востребованные, не публиковавшиеся никогда ранее, хотя я никогда не скрывал, что владею таким богатством. Наконец, ими заинтересовался журнал «Беларусь», напечатал «Легенду о бедном дьяволе» и другие тексты Короткевича в 6 номерах, с января по июнь... Подождите, сейчас дойду и до Мулявина. Так вот, после той публикации я думал, что короткевичеведы оборвут мой телефон, захотят изучить рукописи, рассмотреть авторские пометки. Ни одна душа не позвонила! В 1987 году к моему фильму «Комедиант» Владимир Мулявин с Димой Евтуховичем написали несколько песен, в том числе на стихи Янки Купалы. Многое осталось на любительских пленках. Я опять ждал, когда мне начнут обрывать телефон. Увы... Еще раньше Боря Луценко снял картину «Раскiданае гняздо», музыку к которой создал Сергей Кортес, а зонги спел Мулявин. Некоторые из них зарезала цензура. Через много лет Боря попытался вернуть эти песни со сцены в своем спектакле, но и тогда никто не заинтересовался фонограммой.
— Теперь понятно. Но подозреваю, что одной лишь музыкой в своем фильме вы не ограничились.
— Думаю, для многих Владимир Мулявин по–новому откроется через свой неповторимый юмор. Будут кадры семейной хроники, домашние записи, которые мне передали друзья Владимира Георгиевича. Старые пленки хранят порой очень сокровенные вещи! Но главное, что мне хотелось показать — это его приход к Богу. За год до катастрофы Мулявин пересмотрел немало ключевых событий своей жизни, считал, что «Песняры» не воспользовались должным образом теми авансами провидения, которые получили в молодости, что в конце концов и стало причиной дальнейших драматических событий.
Дело личное
Основанием для такого утверждения стало изучение режиссером архивных пленок и разговоры с людьми, которые были рядом с Владимиром Мулявиным в его самые личные моменты. Хотя субъективных оценок автора в фильме нет — «мы не были друзьями», замечает Владимир Александрович. Однако рассказывает о дне их знакомства в таких подробностях, какие может хранить в памяти лишь человек неравнодушный:
— Это был 1969 год. Меня пригласили на концерт в филармонии, но концерт отменили — руководство решило, что артисты должны выступить в глубинке. Под проливным дождем все грузятся в автобус, и дальше я наблюдаю совершенно сюрреалистичную картину: над некоторыми сиденьями раскрываются зонты, поскольку крыша «фурцвагена» (так в обиходе называли эти автобусы для концертных бригад по фамилии тогдашнего министра культуры Фурцевой) течет в нескольких местах. Мне досталось место рядом с Лидой Кармальской, женой Володи (сам он сидел впереди). Лида тут же достала «ссобойку», стала всех угощать — так и познакомились. Считай, что на всю жизнь.
В октябре 1970–го я был в Москве, но выступления «Песняров» на Всесоюзном эстрадном конкурсе не видел — занимался своим кино. А как только узнал о результатах конкурса, тут же отправил заявку на наш «Телефильм» — и уже через две недели мне предложили вернуться в Минск для съемок фильма о первом белорусском ВИА. Это было настоящим чудом — все наши заявки должны были утверждаться в Москве, и получить ответ на свое предложение раньше будущего года я не рассчитывал. Впрочем, это был далеко не единственный из моих фильмов, появившихся чудом. Ведь никак иначе не объяснить, что «Вся королевская рать», многосерийная картина про США, вышла в год 100–летия Ленина. А 33–серийный исторический фильм — в 1990–е!
— Это вы про свой «Проклятый уютный дом»? Для массовки которого вы сами вручную делали пуговицы для мундиров?
— Да, это правда, вместе с ассистентом художника по гаражам собирали старые аккумуляторы для этих пуговиц. Потому что если это мое, никакой работы я не гнушаюсь. Но, как я недавно сказал своему другу и любимому артисту Гене Давыдько, никогда больше у нас не снимут такую картину с 56 прекрасными актерами, трое из которых — народные артисты СССР. В те годы перед телевизионным зданием, где базировалась студия «Телефильм», стояли всего три личные машины, но деньги на кино были, и кино не однодневное. Перед радио — так и вовсе единственная, «Волга» Бориса Ипполитовича Райского. А какая музыка создавалась! Но сейчас все точно наоборот. Закон сохранения материи.
cultura@sb.by
