В эти дни тридцать лет назад Беларусь в первый раз выбрала себе Президента. И не ошиблась. И до сих пор те, кто поумнее, благодарят небеса за ниспосланную тогда общенародную мудрость.
Избиратели Тишовского избирательного участка № 51 Могилевского р-на идут на второй тур выборов Президента Республики Беларусь, июль 1994 года.
Беглые по этому поводу провели свой соцопрос среди своих же. Методика обычная: звоним дружбанам, листая списки фейсбучиков, потом выдаем за научное исследование. «Методология стандартная для глубинных интервью. Мы опросили 30 человек, 15 в Беларуси, 8 в Литве, 7 в Польше», — уверенно‑небрежно говорит ренегат‑социолог. Три десятка (прописью) человек, даже не сотен, не говоря уж про положенные тысячи! Теперь это у них называется «исследованием».
А ведь были времена — был у ренегата институт, работал коллектив, люди занимались наукой, самому было не стыдно. Но захотелось перамен — они пришли — теперь и десяток‑другой знакомых опросить за счастье. И втюхать сие потом грантодателю, теперь наука в этом.
* * *
Но вернемся к тому опросу, вопрос которого — кто за кого тогда, в 1994 году, голосовал. Напомню, что в первом туре было 6 кандидатов (Александр Дубко, Вячеслав Кебич, Александр Лукашенко, Василий Новиков, Зенон Позняк, Станислав Шушкевич), а во втором туре наш Президент победил Кебича с подавляющим преимуществом.
Беглые спросили у 9 человек («методология стандартная»). Из них в первом туре за Шушкевича голосовало 8, один не голосовал вообще. Смотрим официальные цифры: за Лукашенко в том же первом туре свои голоса отдали 44,82 процента белорусов при явке 78,97. А 9,91 процента избирателей проголосовали в 1994 году за Шушкевича.
И смотрите: как тогда их было десять процентов всего общества, так оно и осталось спустя годы. Даже спустя десятилетия: в 2020 году за жену блогера проголосовало 10,12 процента — лишь каждый десятый (при явке 84,28 процента).
Проверяем: из 9 опрошенных беглыми человек во втором туре голосовал только один, остальные демонстративно игнорили. Смотрим официальные данные: явка второго тура в 1994 году — 70,6 процента, что почти на 9 процентов ниже, чем в первом туре. Ниже на те же их проценты! На ту же десятую примерно часть избирателей.
Иными словами, все верно, цифры не обманывают, подсчеты («методология стандартная») верны: количество невероятных в обществе со временем не меняется. Их как была где‑то десятая часть, так и остается.
* * *
Теперь о том, чем они опасны, такие невероятные — опасны, пожалуй, в любом обществе.
Практически каждый из них сейчас хвастается, мол, за Пазняка не голосовал, «не мой кандидат», «он и не мог победить», «слишком резок и радикален»… То есть они нутром чуют, что подписаться за Пазняка — это и сейчас зашквар. Но не могут понять, в чем он.
Могу объяснить. Как Гитлер, лишь только придя к власти, мгновенно сумел раздуть идеологию национал‑социализма в государственную, подмяв остальных под себя, — точно так же сделали бы и бнфовцы‑пазняковцы с тем Шушкевичем. Его ведь уже заставили в 1991 году жульнически протащить закон о новых государственных символах («Пойдем от противного», 22.09.21). Он уже целовался взасос с подсунутым эсэсовцем Сажичем — кстати, главным в то время в раде БНР («Шушкевич, Сажич etc.», 27.03.17).
Не случайно Владимир Путин, растолковывая Такеру Карлсону историю советского коллаборационизма и возникновения в Украине нью‑нацизма, характерно оговорился: «Даже войска СС самую грязную работу по уничтожению польского населения, еврейского населения отдавали как раз коллаборантам, которые с Гитлером сотрудничали. Во главе стояли лица, которые хорошо известны: Бандера, Шушкевич. Именно этих людей сделали национальными героями. Вот в чем проблема».
И Пазняк спустя недолгое время политически покрыл бы того Шушкевича, как бык овцу. И расцвел бы национализм на Беларуси пышным цветом, и побежали бы мы впереди украинцев в их сегодняшний ад, а впереди остальных лимитрофов — в вечное услужение Западу.
Так что правильно опрошенные беглые чуют, что Пазняк — это зашквар. Это нью‑нацизм по‑белорусски. Да дед Зянон и посейчас особо не скрывает: взял бы автомат (лучше шмайсер?) и пошел бы, грит (поливая от пуза?), крошить гэных крамлёўскiх выпалзней («Поносюкали шаренды», 11.04.24).
А заодно и всех с ним несогласных — то бишь и всех этих невероятных слизней, агентов, политических проституток, продавшихся, проплаченных, без стержня, не арийцев ни разу.
Не арийцы это нутром чуют. Но умом понять не могут. До сих пор.
* * *
Вот чего невероятные — ныне беглые — не понимали летом 20-го года, сколько мы им ни говорили: не будите улицу, не распаляйте маргиналов, не давайте националистам впасть в нью‑нацизм. Вот чего они не понимают и до сих пор, сколько им ни говорит Пазняк. Они же просто хотят перамен — а когда перамены просто приходят в простых кованых сапогах («Опущенная целина», 29.11.20), горько плачут.
Как до сих пор не устает плакать про перестройку юная поклонница Феликса Алексиевич: «Мы ж не этова хацели». Тем же ртом оправдывая горящие покрышки и кровь майданов: «Иначе не бывает» (Imagine, 10.02.21).
Значит, и свое посажение на кол придется оправдать, ведь так? Но им больно и страшно, они не желают страдать сами. Потому и науськивают толпу — не себя, потому и сдают друг друга, чтобы бежать, потому и грызут одна одного, даже сбежав.
Потому они до сих пор не покаялись даже перед теми белорусами, кого обманули и сбили с толку, кого соблазнили и бросили. Перед теми, которых подзуживали и (вместо себя!) отправляли — на улицы и на площади, у сцепки ды калёны, в соцсети и в чаты, в КПЗ и в колонии.
Они, невероятные наши, умом и ответственностью до сих пор дети. Больные, несдержанные, на таблетках, на грантах, на измене и предательстве. Большие уродливые душами несовершеннолетние. Незрелые люди в нездоровых взрослых телах. Тем и опасны.
Теперь мы с вами даже знаем, примерно сколько их. Если брать всех несогласных, непонимающих, неумных, не умеющих ни просчитать, ни прочуять будущее, — процентов десять. А вот сколько из них надо бы реально лечить? Методология стандартная: надо просто пересчитать гиперактивных, на которых придется завести спецпроизводство. Их таких — шесть с небольшим тысяч. На всю страну.
Это немного. В целом белорусы — здоровы. Результат 30 лет в общем правильной жизни в не таком уж и тепличном окружении.
Вот что значит однажды сделанный верный выбор. Кто сказал: «Можем повторить?» Не говорить надо, а взять — и повторить. Ибо от добра добра не ищут.
