Вот уж совсем не ожидала, что экс-председатель Национального банка, одна из самых известных женщин в стране Надежда Ермакова приедет на интервью на автобусе. В ответ на мое удивление она рассмеялась: «Всегда мечтала видеть мир таким, а то в основном приходилось его созерцать с заднего сиденья авто». Член Президиума Всебелорусского народного собрания по-свойски угощает меня конфетами. Чувствую: у нас получится очень откровенный разговор.
Народный образ жизни
— Когда пересели на общественный транспорт, признайтесь, вас ломало? Предположу, не та степень комфорта, как в машине с персональным водителем…
— Не поверите: мне хотелось на автобус не только когда начала пенсионерский образ жизни, но и когда работала. Другое дело, если утром надо быть в Хотимске, а после обеда в Минске на совещании, ничего не успевала бы.
В общественном транспорте интересно. Сидишь, в окошко смотришь, а сзади женщины шушукаются: «Это же Ермакова!» Бывало, подходят, здороваются, по имени-отчеству обращаются. И я радуюсь, что мне в статусе «экс» в спину не плюют, уважительно относятся. Один раз, правда, с Лидией Ермошиной перепутали.
(Хохочет.)
— Проездной покупаете или на талончиках?
— Проездной. Однажды случился со мной конфуз. Я плохо изучила условия действия проездных документов. Купила на заданное число поездок, да не обратила внимания, что использовать их надо в течение лимитированного времени. Зашла в автобус, машинально приложила к валидатору, а тут контролеры. Не понимаю, почему у меня поездка не оплачена, если их аж 28 оставалось! И вот меня на выход под белы рученьки прямо у Дворца Независимости… Так стыдно! Объясняю, что я бывший Председатель Нацбанка, прошу выписать мне штраф и тут понимаю, что даже паспорта с собой нет, а денег только на жетон с талоном…
В итоге продали мне контролеры талончик по цене без водительской наценки и попросили «больше так не шутить». А я не шучу!
Монолит из патриотов
— Вы несколько лет назад обещали, что наконец-таки начнете жить по-пенсионерски, на огороде. А судя по вашей активности в общественно-политической жизни — председатель ветеранской организации Беларусбанка, руководитель совета старейшин БСЖ, а тут еще и избрание в Президиум ВНС, — не сдержали слово. Бывших управленцев, выходит, не бывает?
— Да, не могу я сидеть без дела. Но то, что меня изберут в Президиум ВНС, стало для меня совершенной неожиданностью! Всебелорусское народное собрание — это наш уникальный белорусский орган народовластия. Ощущения, когда видишь огромный зал людей, объединенных единой целью, просто непередаваемые! Живой монолит! Чувство гордости за нас всех и сейчас со мной.
Заседание совета старейшин БСЖ.
— Как вам кажется, насколько важно представительство женщин в народном вече?
— От нашего Белорусского союза женщин 80 представительниц. Это прилично. А кроме того, женщин выдвигали и политические партии, например «Белая Русь», ветеранская организация и профсоюзы. Сколько их есть, столько и нужно. Дело не в количестве, а в качестве. Ведь заслуги могут быть чисто профессиональные.
Сколько хороших специалистов удрали из Беларуси, посчитали, что тут им плохо. Если ты профессионал, но предатель, так сомнительная ценность такого гражданина и человека. А вот в зале ВНС я увидела профессионалов-патриотов, которые прошли проверку «на вшивость».
— Как на женщину влияет статусная должность и власть?
— На меня лично — никак. Когда я в 1985 году стала зампредом Шкловского райисполкома, то почти физически почувствовала, как мне на плечи лег груз ответственности. С ней ты ложишься и с ней ты встаешь. А потом ответственность все возрастала и возрастала. Сейчас вот снова я ее ощутила — надо радеть за народ, за интересы организации, которая меня выдвинула, за ветеранов, к категории которой принадлежу.
Но в целом власть — это, конечно, огромное испытание. Можешь не справиться, переоценить свои возможности и не выполнить поставленных задач, а можешь поддаться искушениям и злоупотребить полномочиями. Внутри у каждого человека борются два начала — светлое и темное. И не всегда первое берет верх. К сожалению, и среди женщин-руководителей, и среди мужчин есть те, кто подводит Президента, который их назначил.
Кстати, на нашего Президента статус тоже не повлиял. Он как был простой в общении, умел с людьми по-человечески, так и по сей день остался таким.
Судьба решает, где кому быть
— Вы как-то признались: когда поступали в техникум, даже представления не имели, что такое банк.
— Я окончила техникум по специальности «оперативная техника и учет», то есть должна была вести банковскую бухгалтерию. Но в Хотимском отделении Госбанка СССР, куда меня направили по распределению, места в бухгалтерии на тот момент не было, и меня назначили «кредитником». Понимала я в этом деле слабовато. Но управляющий банком меня учил, заставлял мыслить. Дал два совхоза обслуживать, проверки делать. Я иду проверку обеспечения кредитов подписывать, а он берет баланс и показывает на позицию «семена» — растолкуй, сколько их должно быть на сегодня, достаточно ли этого, что в их составе, хватает ли их на посевные площади. Потом то же самое по запчастям и других статьям. Хотелось сбежать (вздыхает), но три года отработки, ничего не поделаешь. (Смеется.)
— Как вы видели в молодости свою карьеру?
— Я не о карьере мечтала, а о семье и пятерых детях. Но судьба распорядилась иначе. В 22 года меня назначили заместителем управляющего банком, а после семи лет работы стала отличником Госбанка СССР.
С ветеранами Беларусбанка.
На районном уровне я прошла по всем ступенькам карьерной лестницы. А потом перескочила областной уровень: с районного руководителя банка стала главой республиканского Беларусбанка. И у меня никто не спрашивал, хочу я или не хочу. Это уже были поручения Президента, а они не подлежат обсуждению.
Правда, один-единственный раз я выразила свою просьбу, и Президент ей внял — когда Александр Григорьевич меня отправлял председателем правления «Белгазпромбанка». Это уже случилось после того, как я там полгода возглавляла временную администрацию. Был риск, что после задержания бывшего председателя правления и других сотрудников денежные потоки могли пойти куда не надо. В том числе средства предприятий. Все операции должны были осуществляться под контролем — клиентские и не только. Надо было привести дела в соответствие с законодательством в течение полугода.
В банке меня не крепко ждали. А в итоге поработали мы неплохо. Тем, кто не ворует, бояться нечего. И проводили меня хорошо. В том числе собственники. Даже письмо благодарственное написали. До сих пор поздравляют со всеми праздниками, с днем рождения — и руководство, и члены правления. Нормальные отношения сложились.
— Удовлетворены собой?
— Никогда я собой не была удовлетворена. После любого дела, принятия решения всегда прокручиваю в голове, как можно было по-другому, переживаю.
Целый банк «нянек»
— Есть такая примета: если в гору идет карьера, обычно родные начинают страдать от невнимания.
— Когда я из Шклова в Минск переехала, дочка старшая Наталья уже училась в Горецкой сельскохозяйственной академии, а младшая Юлия была во втором классе. Так у нее детства с мамой действительно не было. Ее воспитывал Беларусбанк. Там ее даже так и называли — «дочь полка».
С мамой и сестрой.
Я на работе практически круглые сутки была. Когда надо было ехать в командировку — подруга, у которой, в отличие от меня, был фиксированный график, с моим ребенком ночевала. Мои водители забирали дочку из школы. А когда еще у меня была охрана, представители службы безопасности ходили на родительские собрания, как дедушка или брат.
Когда Юлия выходила замуж, всех своих банковских «нянек» пригласила на свадьбу, а они ей в подарок сделали видеоклип из общей прошлой жизни. Такое вот корпоративное родство сформировалось.
С Юлией, «дочерью полка». — А муж?
— Я дважды была замужем. Но ЗА мужем себя, или, как еще говорят, за каменной стеной, никогда не ощущала. Сейчас обоих моих бывших супругов нет в живых, но я за них искренне молюсь. Второму мужу очень нравилась моя должность Председателя Нацбанка. Он гордился, что я на таком посту.
— Родители тосковали, когда вы переехали в Минск?
— Мама плакала. Порой и позвонить ей не всегда получалось. За день замотаешься, а домой придешь поздно — думаешь, уже спать легла, откладываешь. Приезжать получалось редко и ненадолго, заглядывала проездом, когда ехала в командировку на Могилевщину. Мама даже… обижалась на Президента, что он меня забрал в Минск. Не столько о себе переживала. Душа у нее болела, что мне там трудно. А в мой последний приезд, когда она уже не вставала с кровати и еле могла говорить, попросила передать Александру Григорьевичу просьбу о прощении за свою обиду. (Закрывает глаза руками, скрывая слезы.) Мама поняла, что есть такая высокая ответственность, такое доверие, которое нельзя разрушить. Ведь когда Александра Григорьевича избрали первый раз Президентом, его «наверху» никто не поддерживал. И ему нужно было опереться на проверенных людей.
С мамой на мероприятии БСЖ.
Сотрудничество вместо соперничества
— Какое качество, на ваш взгляд, для женщины главное? Без чего она перестает быть женщиной?
— Без доброты, желания помогать. А еще без детей. Семья по-разному может сложиться, а дети должны быть.
— Знакомо ли вам желание посостязаться с мужчинами-коллегами в банковском деле?
— Никакого соперничества не было. Когда я пришла в Беларусбанк работать, один из частных банков сильно превосходил нас технологиями — он маленький, у него иностранный капитал. А мы ведь вышли из сберкасс, практически везде был ручной труд и время, непростое для страны. Я к главе коммерческого банка обратилась, чтобы поделились опытом. И получила поддержку. Да и много чего мне подсказывали руководители других банков.
Первые годы работы в Беларусбанке.
Сидим на совещании у Президента, а я строчу, строчу за ним. Мне коллега говорит: ты потом главного не найдешь, суть фиксируй. Всю жизнь пользовалась этой рекомендацией.
Ромашки и самый уютный возраст
— На сколько лет вы себя чувствуете?
— На свои 71. Уважаемая мной профессор филолог Ольга Нехай когда-то мне говорила: «Лучше красиво стареть, чем некрасиво молодиться». Вот я молодиться не стараюсь. Мне уютно в нынешнем возрасте.
— В своем доме, как я уже поняла, вы любите работать на земле?
— Я не понимаю, что такое отдыхать. Это на диван сесть? Так это же сплошное душевное мучение — все как будто останавливается, и время проходит зря. Прилечь я могу, только если спина заболит после грядок. Или новости вечером посмотреть, фильм глубокий, патриотический. Только не сериал! Моего времени становится все меньше, драгоценные часы тратить жалко.
С любимыми внуками.
— А читаете что-то?
— В основном духовную литературу. Очерки митрополита Филарета и Иоанна Кронштадтского. Осмысляю свою жизнь и происходящее в стране и мире. А еще люблю стихи наших белорусских поэтесс.
— Когда произносят слово Родина, вы в первую очередь думаете о доме, родной деревне или о стране?
— О Беларуси в целом. Но чувствую и привязанность к дому, в котором сейчас живу. Я его как раз построила, когда вышла на пенсию. Здесь у меня много места и постоянно кто-то живет. Никогда не бываю одна.
— Гостят?
Дом всегда полон гостей.
— Вы говорили, что у вас цветов много…— В шутку называю свой дом приютом. Останавливаются земляки, которым временно негде жить. Целыми семьями с детьми, бывает. Одну девушку не просто приютила, но и мужа ей нашла. Отличная семья, как потом оказалось, получилась. Рада людям помочь чем могу.
— Мои любимые — ромашки. Да какой только растительности во дворе нет! Яблони, груши, сливы, смородина, черноплодная рябина, малина, клубника, боярышник, ель, сосна, береза, калина, рябина, вишни. Даже редкая ягода санберри! И все это мне дарили друзья. Я сама сажала и своими руками люблю обо всей этой красоте заботиться.
— Трудолюбие, наверное, это гены родителей?
— Да, они были большие работяги. Ни выходных, ни отпусков. За все мое детство единственный раз на две недели съездили к родственникам в Новосибирск. Порядочные люди. К ним тянулись. Собирались в хате вечерами односельчане при керосиновой лампе или при лучинке. Женщины вышивали. Мужчины курили табак, крутили самокрутки, вели беседы. А я, шестилетняя, шила им кисеты.
О молитве, гороскопах и радости
— Что для вас как верующего человека главное?
— Соблюдение заповедей. В церковь хожу не регулярно, но стараюсь исповедоваться и причащаться. Молюсь каждый день.
— С чего начинается ваше утро?
— С зарядки в постели — есть такой специальный комплекс. Несколько лет уже практикую.
— Кто вы по гороскопу и соответствуете ли своему знаку?
— Овен по зодиаку. Значит, горячая. (Улыбается.) Змея по году — мудрость. А если в целом — то неравнодушная. (Смеется.)
— Какой у вас любимый цвет?
— Пастельные оттенки голубого, розового, сиреневого, оранжевого.
— Песня, от которой душа разворачивается?
— «Только ты, моя мама, живи».
— Вспомните последнее событие, которое зарядило вас радостью.
— Знаете, сейчас у меня каждый день — радость. Глянешь вокруг — весна, цветение. А мне и облака нравятся, и дождь, и ветер сильный. Огорчаюсь, только когда смотрю новости про войну за нашими границами. Но и после этого еще ярче чувствую, как у нас в Беларуси хорошо.
Всегда не любила шумиху
— С журналистами я общаться не люблю, — признается Надежда Ермакова. — Люди вы интересные, но зачем чтобы обо мне судачили все вокруг? Я человек скромный. Всегда кажется, что есть более достойные люди для выступлений на газетных страницах. А если я что-то хорошее сделала — так пусть лучше конкретный человек мне в лицо это скажет. Или спустя 10 — 15 лет поздоровается. Мне приятно.
Глаза в глаза
— Когда сама кадры подбирала для банка, старалась с каждым лично побеседовать, — делится собеседница. — Один претендент на должность сотрудника службы безопасности заполнял анкету. В графе «отношение к военной службе» написал — «положительное». Очень меня это позабавило, но кандидатуру не согласовала. А человек он, возможно, был хороший.
