Краевед, директор школьного музея скидельской СШ № 2 Елена Ковальчук: трагедия Пузевичей мало кого может оставить равнодушным.Воспоминания о кошмаре
Краевед, директор школьного музея скидельской средней школы № 2 Елена Ковальчук приглашает проехать к месту, где произошли события 80-летней давности, от которых до сих пор кровь стынет в жилах. Вот эти два огромных белоснежных фундамента повторяют размеры амбаров местных жителей, в которые в тот день согнали всех сельчан. Мужчин — в один сарай, женщин и детей — в другой. Скидельчан заставили копать две огромных ямы 200 метров в длину, два метра в ширину перед сараями. Первыми стали расстреливать мужчин. Их выводили из сарая, ставили у края ямы, заставляли прыгать в нее, а в это время стреляли. Кто-то в яму падал мертвым, кто-то раненым, а кто-то просто испуганным, затаившись в яме, надеясь выжить. Но фашисты каждую партию засыпали песком, никому не давая шанса на спасение...До войны деревня Пузевичи, а ныне Партизанская, была большой и процветающей, так как у жителей имелась возможность подрабатывать в Скиделе. Это был еврейский городок, где насчитывалось более 20 кожевенных заводиков, изделия которых пользовались спросом в Санкт-Петербурге, работу давали князья Четвертинские, функционировала железная дорога.
— Вся эти сведения мне передал краевед Илья Борисов, — показывает собеседница на пожелтевшие листки, напечатанные мелким шрифтом. — Он записывал воспоминания местных жителей окрестных деревень, но, к сожалению, начал делать это поздновато, в 1983–1984 годах. Тем не менее это бесценная информация, которую он оставил перед уходом. Материалов много — о наших подпольщиках, героях-комсомольцах, памятниках, восстании 1939-го.
Трагедия Пузевичей мало кого может оставить равнодушным.
— Матери прижимали к груди маленьких детей, падали на колени, но их кололи штыками, стреляли из автоматов, — зачитывает Елена Ковальчук содержимое материалов. — Так погибла Мария Лозовик с полуторамесячным ребенком, Надежда Былец — с двухмесячным. Не пощадили фашисты сирот, которых растили и воспитывали целой деревней. В числе убитых оказалась 115-летняя бабушка Мария Быцкевич. Через несколько дней после произошедшего жители Скиделя пришли сюда и ужаснулись: в некоторых местах из земли торчали руки, тянущиеся к небу, к воздуху, но выбраться из могилы людям не хватило сил.
Шкленск, Синий Камень, Полымя
Василий Казак.
— 13 июля отпраздновали освобождение Скиделя от немецко-фашистских захватчиков, — говорит собеседник. — А на днях поеду в деревни Шкленск и Синий Камень, где обновили места захоронений. 18 июля 80 лет назад была сожжена деревня Полымя, где загублено 36 человек. За один день каратели уничтожили сразу три села.
Что касается трагедии деревни Пузевичи, по одной из версий, причиной кровавой бойни послужила диверсия партизан на участке железной дороги между деревнями Хвойняны и Черлена, которые пустили под откос немецкий поезд. Судьбу Пузевичей, как считали жители Скиделя и окрестных сел, решил начальник полиции Ян Ошурко, который мстил жителям деревни за сводного брата Юзефа Вареника. Именно он убедил немцев, что именно пузевичские партизаны виноваты в диверсии.
— До сих пор неизвестна точная цифра похороненных в общих могилах, так как очевидцев, по сути, не осталось, — обращает внимание краевед. — Каратели не выпустили из окружения никого. Никто не видел, как людей вели, как их расстреливали. Выживший мальчик Николай Лапицкий остался вне зоны оцепления и не видел, как проходила расправа над жителями. Считается, что в яме оказались все 488 жителей Пузевичей, но в эти дни в деревне праздновали две свадьбы, и число убитых выросло почти на две сотни человек. Вырваться их рук фашистов не удалось никому. На памятной табличке возле монумента Скорбящей матери значится цифра 650, личности 403 удалось установить, еще 247 — без имени. Но на самом деле точных данных, думаю, не знает никто. Когда отступали немцы, чтобы скрыть свои следы преступления, они взяли пленных, открыли эти ямы и сожгли трупы.
В 1960-м на могилах жертв фашизма был установлен памятник — скульптура скорбящей женщины и два надгробия.
— Это типовая скульптура, каких по Беларуси насчитывается немало, — подчеркивает Василий Казак. — В 1987 году памятник был реконструирован, сквер обнесен оградой, установлены таблички, информирующие о произошедших событиях. По задумке, должна была быть установлена еще одна скульптура человека в сельской одежде, символизирующая партизанское движение, но она не доехала до Партизанской, осталась где-то между деревнями Озеры и Острино. Ее называют дедом Талашом, хотя никакого отношения к его личности она не имеет.
Из воспоминаний Николая Лапицкого
«...Семья наша была бедная, земельный надел составлял всего около трех гектаров. Родители в большинстве ходили на побочные заработки на железнодорожную станцию Скидель, в лес на заготовку дров, строительство дорог и на отработки к князьям Четвертинским.14 июля 1943 года рано утром, когда еще только светало, выгнал пасти коров. Когда рассвело, я увидел, что деревня окружена немцами. Наш дом и еще несколько домов в окружение не попали. Находясь довольно далеко от своего дома, увидел, что более десяти вооруженных гитлеровцев шли в направлении нашего дома. Зашли в дом и тут же вышли, ведя под конвоем мать и трех моих братьев. Их повели в сторону деревни. Через некоторое время слышны были выстрелы из автоматов и пулеметов. Криков не слышал. Потом деревню подожгли... Расправа случилась через день после религиозного праздника Петра и Павла, который отмечают верующие 12 июля.
Наш дом тоже был сожжен. После гибели семьи проживал в деревне Лавно у родных примерно в трех километрах от нашей деревни. Когда нашу территорию освободили от фашистов, стал работать на сахстрое (на строительстве Первого Белорусского сахарного комбината), а с присоединением нашей деревни к совхозу трудился там плотником. На месте сожженной деревни Пузевичи первыми поселенцами были Иоскевич Филипп и Николай, Шостко Иван, Гурин Николай, которые первоначально жили в землянках. Затем построил дом я сам...»
vrublevskaya@sb.by
