Новый учебный год официально стартовал. В школах прозвенели не только звонки, но и звоночки. Последние оповещают о том, что отдельные мальчишки, девчонки, а также их родители считают, что правда — в наглости и силе. О нюансах школьных конфликтов мы сегодня и поговорим.
Усачев: Надежда, я бы хотел начать нашу беседу с истории, которая случилась несколько лет назад. В одном небольшом белорусском городке на переменке семиклассник, поспорив на 45 рублей со своим товарищем, что «даст трудовику леща», ударил по затылку седовласого учителя. «Прикол» шутники снимали на телефон. Педагог пристыдил недорослей, но извинений от них не дождался. От родителей тоже. Руководство школы «наказало» виновного неудом за третью четверть за поведение. Только тогда оскорбленный учитель труда написал заявление в милицию. Родители «мальчика» немедленно написали встречное: мол, после этих разборок в школе ребенок получил моральную травму и теперь плохо спит. Закончилось все, извините за молодежный сленг, кринжово. Трудовика скоро «ушли по собственному желанию» по причине того, что он с нарушениями заполнял школьный журнал.
Надежда, какие последствия ждут школьников и гимназистов в результате подобных оскорбительных «шуточек»?
Ковалева: За подобного рода действия возможно предъявление учителем в суд иска о взыскании компенсации морального вреда. В зависимости от мотивов совершенных деяний (направленности умысла) и наступивших последствий в действиях школьников могут быть усмотрены как признаки административного правонарушения (мелкое хулиганство), так и преступления, предусмотренного ст. 339 (хулиганство) УК Республики Беларусь.
Усачев: В истории про учителя труда шутники фиксировали свою безобразную выходку на видео. Может ли ученик снимать учителя без его разрешения на уроке или перемене?
Ковалева: Государственным школьным стандартом определены следующие правила: во время образовательного процесса школьникам запрещено пользоваться устройствами мобильной связи, а также проводить съемки во время проведения учебных занятий, классных часов, внеклассных мероприятий без разрешения администрации, классного руководителя, учителя-предметника. Важно отметить, что изображение физического лица, запечатленное на фото или видео, относится к числу персональных данных, поэтому и на перемене видеосъемка допускается только с разрешения учителя.
Усачев: Бывает, учитель срывается и может накричать на ученика или даже обозвать его каким-нибудь обидным выражением. Можно ли при этом производить видеосъемку?
Ковалева: Видеофиксация противоправного поведения учителя и последующая передача видеофайла в компетентные органы для дачи правовой оценки действиям указанного лица не является нарушением, так как цель сбора информации — защита прав ребенка и фиксация соответствующего события. Отмечу, что видео- и аудиозаписи зачастую используются в процессе доказывания вины в административном, уголовном и гражданском судопроизводстве. Оценку допустимости таких доказательств дает суд.
Усачев: До революции нерадивых учеников первых — третьих классов в качестве крайней меры за особенно тяжкие поступки секли розгами, а более старших исключали из учебного заведения. Сегодня мы констатируем ликвидацию второгодников как класса. А ведь это был очень действенный и эффективный метод воздействия.
Давайте разберем такую историю из письма наших читателей. Учительница вызвала десятиклассника к доске и за незнание темы поставила ему двойку. В ответ на это 16-летний умник, уверенный в своей безнаказанности, заявил на весь класс, что математичка — дура. Какие действия учитель должен предпринять?
Ковалева: Учитель вправе обратиться в правоохранительные органы с заявлением о привлечении ученика к административной ответственности по ст. 10.2 КоАП Республики Беларусь (оскорбление), а также в суд с иском о взыскании морального вреда. Следует отметить, что за оскорбление административной ответственности подлежит физическое лицо, достигшее ко времени совершения правонарушения возраста четырнадцати лет (ст. 4.2 КоАП Республики Беларусь).
Усачев: История не закончилась. Вечером того же дня учительнице позвонила мать двоечника и стала орать, угрожать, что, мол, она испортила мальчику аттестат. В конце беседы разъяренная родительница оскорбила педагога неприличным выражением. У учительницы мобильный телефон в автоматическом режиме записывал все разговоры. Может ли она использовать в суде, если до него дойдет, эту запись?
Ковалева: Каждый вид судопроизводства предъявляет свои требования к доказательствам. Например, в гражданском судопроизводстве допустимым доказательством будет являться аудиозапись, при совершении которой собеседник был предупрежден о ведущейся записи телефонного разговора, то есть аудиозапись не была получена скрытым путем (ч. 3 ст. 229 ГПК Республики Беларусь). Если же мы говорим о деле об административном правонарушении, то ПИКоАП Республики Беларусь таких требований к аудиофайлам не предъявляет.
Усачев: И это еще не финал. На следующий день мать подростка в родительском чате оставила такой комментарий: «Училка по математике гадюка, которую следует уволить за непрофессионализм». Через 30 минут комментарий был удален, но учительница успела сделать скриншот. Несдержанная мать на претензии педагога ответила, что ничего дурного не имела в виду, а слово «гадюка» является литературным. Кто определяет грань между литературным значением слова и его смысловой нагрузкой?
Ковалева: Если в процессе рассмотрения дела возникает спор относительно того, является ли выражение оскорблением, то суды назначают судебные лингвистические экспертизы. В части же оценки распространенных сведений суды дают оценку соответствия сведений действительности, а также тому, порочат ли они человека.
В качестве доказательств можно приводить не только переписку сторон (скриншоты), но и, например, аудио- и видеозаписи, показания свидетелей. Или все в совокупности. При этом основанием для взыскания морального вреда может быть оскорбление — умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме, а также распространение сведений, порочащего характера, то есть не соответствующих действительности и умаляющих честь, достоинство и деловую репутацию учителя (ст. 153 ГК Республики Беларусь).
Усачев: А за оскорбительные жесты в адрес учителя, например демонстрацию среднего пальца, можно привлечь к ответственности школьника (гимназиста)? И если да, то как это разграничивается возрастными рамками?
Ковалева: Оскорбление может быть нанесено не только словом, но и жестом. И жест, про который идет речь, является оскорблением. Как уже отмечалось, административной ответственности за оскорбление подлежат лица, достигшие 14-летнего возраста на день совершения административного правонарушения. Однако если правонарушитель не достиг 14-летнего возраста, в отношении него будет проводиться работа органами, осуществляющими профилактику безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних (школа, инспекция по делам несовершеннолетних, органы опеки и попечительства и т.д.).
Усачев: Понятно, что если учитель вынесет сор из класса, то за провинившегося ученика возьмутся психологи, а если потребуется, то и инспекция по делам несовершеннолетних. Кому-то из педагогов этого будет достаточно, но наиболее принципиальные могут обратиться в правоохранительные органы или суд?
Ковалева: Да, все верно, педагог может обратиться и в правоохранительные органы, и в суд. Ответственность за вред, который причинил малолетний (до 14 лет), несут его родители. В случае же если вред причинен малолетним в то время, когда он находился под надзором учреждения образования, именно оно отвечает за вред, если не докажет, что вред возник не из-за недостатков при осуществлении надзора. Несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет отвечает за причиненный вред лично и только при отсутствии или недостаточности у него имущества к возмещению вреда привлекаются родители ученика (ст. 943 ГК Республики Беларусь).
СПРАВКА «НГ»
Статья 10.2 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях. Оскорбление.
1. Оскорбление, то есть умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме, — влечет наложение штрафа в размере до тридцати базовых величин.
2. Оскорбление в публичном выступлении, либо в печатном или публично демонстрирующемся произведении, либо в средствах массовой информации, либо в информации, распространенной в глобальной компьютерной сети интернет, иной сети электросвязи общего пользования или выделенной сети электросвязи, — влечет наложение штрафа в размере от десяти до двухсот базовых величин, или общественные работы, или административный арест, а на юридическое лицо — наложение штрафа в размере от тридцати до двухсот базовых величин.
